Трейси стала 24-м послом США в нашей стране с 1940-х годов и десятым после распада СССР с 1992 года. Она свободно говорит по-русски. Ее кандидатура была утверждена сенатом США в декабре прошлого года, и она стала первой женщиной на посту главы американской дипмиссии в Москве. Трейси предстоит руководить посольством в сложнейший период в истории двусторонних отношений. С подачи американской стороны эти отношения в последние годы де-факто деградировали до почти полной остановки диалога по линии посольств, а военная помощь, которую США оказывают Украине против России, по сути делает американцев вовлеченными в прокси-конфликт с нашей страной.
От нового посла не следует ожидать неких прорывных решений, направленных на оптимизацию контактов между Москвой и Вашингтоном. Если отношения не деградируют еще больше, это уже неплохо, но все будет зависеть от того, насколько Трейси готова понимать, что у России есть свои национальные интересы и право их отстаивать. Этой, казалось бы, очевидной для адептов демократии логикой, увы, могли похвастаться не все предшественники Трейси. Особенно "отметился" на этом поприще в свое время Майкл Макфол, который был политическим назначенцем Барака Обамы. С тех пор Вашингтон предпочитал отправлять послами в Москву кадровых дипломатов.
В конце ноября на слушаниях Трейси заявила, что разделяет политику Белого дома в отношении России и поддерживает ужесточение антироссийских санкций. Официальные лица США настаивают на том, что они планируют быстро создать сильную дипломатическую команду в Москве. По всей видимости, в числе двух главных приоритетов для Трейси в качестве посла станут вопросы возобновления выдачи виз и увеличения численности сотрудников американской дипмиссии.
Трейси считается в США специалистом по России и странам постсоветского пространства, Центральной и Южной Азии. Она получила степень бакалавра советских исследований в университете Джорджии в 1986 году и степень доктора права в 1994 году на юридическом факультете Акронского университета. В ее послужном дипломатическом списке - работа в Казахстане, Туркменистане, Пакистане. Впервые Трейси приехала в Москву в качестве рядового сотрудника американской дипломатической миссии еще в 1987 году, а с 2014 по 2017 год являлась заместителем посла США в России. "Россия сделала меня дипломатом!" - так многозначительно сказала о своей работе в Москве Трейси в одном из интервью.
Лучик вялой надежды
Спасо-хаус был построен еще в 1913-1915 годах, когда об американцах еще никто не думал. Здесь был участок князей Лобановых-Ростовских.
Потом в построенном там доме поселился крупный российский предприниматель. А революционные ветры занесли сюда новых жильцов, среди которых был и народный комиссар иностранных дел, по-теперешнему министр, товарищ Чичерин.
Но в 1933-м особняк сдали в аренду американцам, и он превратился в резиденцию посла США, первым постояльцем оказался Вильям Буллит. Американцы прочно облюбовали это относительно тихое место в центре Москвы, окруженное старинными арбатскими переулками, уходящими от Спасо-хауса в гам шумных улиц.
Здесь во время государственных визитов жили президенты Дуайт Эйзенхауэр, Ричард Никсон, Рональд Рейган. Надо сказать, арендаторы сохраняют дом в полном порядке. Огромная лужайка сияет зеленым цветом. Помещения с верандами и холлы раньше во время приемов до краев заполнялись высокопоставленными советскими приглашенными, честно отдававшим дань американским гамбургерам и коке во время чужих национальных праздников и иных торжеств.
"Бывал" здесь в детстве-юности и я. Моя тетя жила в коммуналке в Трубниковском переулке. Окна комнаты выходили как раз на двор Спасо-хауса. Это сейчас дом номер, кажется, 6 полностью перестроен. А тогда в нем ютилось множество народа. Иногда родители оставляли меня на несколько дней у тети. И бывало, вместе с остальными двадцатью жильцами коммунальной квартиры мы часами "присутствовали" на приемах, устраивавшихся послом США. У тети был даже припасен театральный бинокль, переходящий из одних нетерпеливых рук в другие.
Что мы видели в 1950-е-1960-е годы. Здесь же перед нашими глазами представало необычное действо. Столы на поляне. Заставленные яствами подносы, бойко разносимые официантами в белом. Гости в странных одеяниях, называемых, как объясняла мне и другим тетя, смокингами и фраками. Иногда невидимый из окна оркестр издавал мелодии, в нашей стране совсем не слыханные. А еще мы с интересом смотрели на негров, по-нынешнему афроамериканцев. Ведь были убеждены, что их гнетут и эксплуатируют, однако они поедали те же сэндвичи, что и остальные гости, делая это, быть может, несколько быстрее.
Тетя, много чего насмотревшаяся и поучаствовавшая в другой дореволюционной жизни, постоянно отпускала едкие замечания в адрес кушаний и действий обслуживающего персонала. Говорила, что в прежних русских дворцах все было по этикету, о котором здесь никто и не слышал. И была бы ее воля, она бы выгнала "этих" из старинного особняка.
Но арендаторы остались.
А потом мне уже в российское время и самому пришлось наведываться в Спасо-хаус. Это совсем не политические заметки, но бывали между двумя державами отношения и в разы получше.
Среди гостей особняка было столько россиян: политиков, деятелей культуры и, конечно, неких оппозиционеров, без которых арендаторы обойтись никогда не могли. Порой послы приглашали на деловые брифинги, много дававшие журналистам для понимания политики США. Шли разговоры, обмен мнениями. Хуже от этого уж точно никому не становилось.
Сейчас жесткое и совсем другое время. И виноваты в его постепенном приходе совсем не мы. Какие там встречи.
С приездом каждого нового посла возникают и опасения (станет еще хуже), и надежды (а вдруг все-таки лучше, потому что хуже некуда). Надежды призрачны. Американцы описывают это идиоматическим выражением Hope against hope - что-то вроде "надежда вопреки надежде".
И все же, все же… Первая в истории наших дипломатических отношений женщина-посол. Карьерный, то бишь профессиональный дипломат, профессией заинтересовавшаяся в далекие годы именно в Москве, а не выдвиженец парящих над Белым домом "ястребов". Может, есть в этом полезная ностальгия? Или чудом возникнет понимание: надо что-то делать. Вероятно, остался еще в США народ, которому хочется жить в мире. Да просто хочется жить.
Подготовил Николай Долгополов