Герои нового и старого мира смешались. Теперь они - мещане, торговцы, рабочие, дворяне - жильцы необъятной коммунальной квартиры. Трехэтажная конструкция со множеством дверей, из которых появляются виолончель, барабаны, гитара и саксофон (сценограф - Максим Обрезков) присутствует все сценическое время. Спектакль-анекдот начинается с привкуса джазового кабаре под песню про "дорогих москвичей": "День прошел, скоро ночь". А продолжается такими же знакомыми строками "Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас". В саундраме Панкова музыкальные номера не отдельные интермедии, не саундтрек, они неотделимы от происходящего на сцене. Текст пьесы буквально порождает музыкальный номер. Стуки, скрипы игл старых патефонов, выстрелы, сдавленные рыдания также сшивают музыкальную канву спектакля.
Новый мир вопреки словам из песни так и не прогнется под маленьких людей. Несмотря на то, что они проявляют чудеса приспособленчества - картины на стены вешают двусторонние: с одной стороны - "Вечер в Копенгагене", с другой - "Верую, Господи, верую". И проделывают в окошке в коридоре маленькую дырочку, чтобы можно было подглядеть, кто пришел, а заодно и успеть поменять картину нужной стороной. К слову, через несколько лет эта щелка пригодится, чтобы узнавать, не пришли ли с ордером на арест.
В основу "Мандата", написанного в 1925-м, поставленного тогда же Мейерхольдом, запрещенного в 1930-х, положен невероятно смешной анекдот, что лишний раз напоминает: Эрдман - комедиограф высокой пробы. Личное счастье Варвары Гулячкиной (Наталья Благих) зависит от того, насколько быстро ее брат Павел Гулячкин (большая актерская удача Григория Старостина) вступит в партию. Варвара засиделась в девках: конечно, кому нужен ее декаданс, который она старательно изображает на пуантах в образе вечно грустного Пьеро с выбеленным лицом. Приличный жених теперь о другом думает - о приданом в виде партбилета. Правда, это лишь очередная фантазия смекалистой маменьки Надежды Петровны Гулячкиной (Наталья Баландина). И все же Павел загорается идеей заполучить заветный мандат (даже тапочки у него правильного - красного цвета), стать начальником ("какие дела у начальства - на автомобиле кататься"), но "старые мозги нового режима не выдерживают", и на сцену вот-вот выползет абсолютно кафкианский Грегор Замза. "Раньше такие родственники в хозяйстве не требовались", - размышляет Надежда Петровна, сидя перед телевизором (судя по этой примете уже 1960-х, время действия режиссеру не так важно). Телевизор, вписанный в красную картинную раму, - то ли конторка ведущего аукцион, то ли судейская трибуна, а порой и зеркало для героя.
Мода НЭПа грешила клоунадностью. Поэтому герои "Мандата" превратились в мимов, клоунов и клоунесс с фирменной чаплинской походкой, лицедеев с белеными лицами и бутафорскими носами.
Если семейство Гулячкиных гоголевское, то их сосед Иван Иванович Широнкин (Данил Никитин) - абсолютно булгаковский персонаж. Еще один Шариков, почувствовавший власть и грозящий сдать в милицию всех, кто, по его скромному, но теперь так много значащему мнению, хоть немного провинился - громко стучал или мешался на кухне, не давая приготовить любимую лапшу.
Не случайно авторские реплики за той самой конторкой-телевизором зачитывает Следователь (безупречная в своей строгости Елизавета Рыжих). В финале она же перечитает весь список действующих лиц, будто отчеканивая приговор…
Вся власть кухаркам - еще одна тема, занимавшая Эрдмана в пьесе. Кухарка Гулячкиных Настя Пупкина (Екатерина Егорова) хоть и почитывает любовные романы, чтобы прослыть образованной, но в условиях нового бытия не прочь установить свою власть не то чтобы на кухне или в доме, а во всем государстве. Не зря она примеряет платье самой императрицы, чудом сохранившееся у подруги Надежды Гулячкиной.
В мейерхольдовском "Мандате" зрелище преобладало над действием. Так же и у Панкова, который, по его собственным словам, решил в новом спектакле "поиграть с Мейерхольдом". Получилось мощное, полифоничное, гротескное действо, выводящее анекдот на уровень философского высказывания.
Почему "Мандат" выбран в качестве юбилейного спектакля?
Александр Калягин, худрук театра Et Cetera: Мы решили, что самое правильное в свой юбилейный день рождения показать зрителям новый спектакль. Владимир Панков пришел к нам с идеей поставить пьесу Николая Эрдмана "Мандат". С Панковым театр связывают долгие дружеские и творческие связи. Его в нашем театре любят, ему доверяют, с ним хотят работать. Он поставил два замечательных спектакля: "Морфий" по М. Булгакову и "Утиную охоту" А.Вампилова. И его идея поставить пьесу Эрдмана, которая не имеет большой сценической истории, хотя был легендарный спектакль Мейерхольда, трагическая биография самого Эрдмана, все это некий шлейф, благодаря которому, как я наблюдаю, есть особый интерес к спектаклю.
Эта пьеса современна, как она рифмуется с сегодняшним днем?
Александр Калягин, худрук театра Et Cetera: Я бы не выстраивал прямых параллелей, это всегда любое высказывание делает лобовым и малоинтересным. Но, тем не менее, ассоциации все равно возникают. Сегодня очень многих людей охватил страх, у многих паническое состояние, и герои "Мандата" тоже находятся в панике, а желание выжить заставляет их совершать самые странные поступки, они стремятся усидеть, условно говоря, на двух стульях. То ли кухарке в платье императрицы поклониться, то ли заполучить заветный красный мандат, который откроет все двери.
С каким чувством встречаете юбилей театра?
Александр Калягин, худрук театра Et Cetera: 30 лет - это и много, и мало. Пролетели эти тридцать лет, как одно мгновение, но, когда я вспоминаю, сколько пережито, пройдено, сколько приходилось решать проблем, сколько сил, сколько требовалось терпения, то понимаешь, что это целая жизнь. И слава Богу, что рядом были талантливые люди - наш главный режиссер Роберт Стуруа и генеральный продюсер Давид Смелянский, нам очень повезло - в театре работали по-настоящему выдающиеся режиссеры, художники, композиторы… Вместе мы строили театр.
Тридцать лет - это и уже зрелость, и еще молодость. Театр - это вечное движение, и главное, никогда не успокаиваться, искать и искать, открывать, стараться добиться совершенства во всем.
1. Театр вырос из выпускников Школы-студии МХАТ, которые уговорили своего мастера Александра Калягина посмотреть и оценить несколько спектаклей, которые они ставили по "углам Москвы". Первую премьеру, "Дядю Ваню", сыграли 2 февраля 1993 года на сцене Театра им. Пушкина.
2. У Et Cetera долго не было своего дома. Сначала играли в ДК при авиазаводе в Тушине. Здание недалеко от Чистых прудов в стиле постмодернизма Et Cetera получил от городских властей в 2005 году.
3. Самый известный спектакль театра - "Смерть Тарелкина" 2005 года по комедии-шутке Александра Сухово-Кобылина в постановке Оскараса Коршуноваса. Это была первая работа литовского режиссера в России. Тарелкина сыграл худрук театра Александр Калягин.
4. Одним из первых Et Cetera ставил произведения, которые прежде не шли на советской сцене: "За горизонтом" Юджина О"Нила, "Шейлок" Шекспира, "Король Убю" Альфреда Жарри.
5. В Et Cetera есть своя театральная няня, с которой можно оставить ребенка на время спектакля совершенно бесплатно.