Егор, однажды Святослав Бэлза отметил парадокс, что "Россия, может быть, слишком богата талантами. Мы позволяем себе задвигать во второй ряд тех, кто составил бы славу любой другой нации. Скажем, Бунин, хоть и нобелевский лауреат, не входит в "первый ряд". Несправедливо отодвинуты на второй план Лесков, Куприн, Фет".
Егор Анашкин: Да, и обо всех них можно было бы сделать кино. Лет десять назад я скачал сотню выпусков подкаста "Загадки и тайны русской литературы", и был поражен, сколько интересного в ней таится и сколько имен, сегодня известных только специалистам.
Продюсер проекта Екатерина Жукова заметила, что "к сожалению, Шаляпина начали забывать, и мы решили напомнить о нем".
Егор Анашкин: С одной стороны, казалось бы, Шаляпин на слуху. Но когда забиваешь в поисковике в интернете его фамилию, вылезает совсем не тот Шаляпин. Поэтому, конечно, замечательно, что продюсеры решили снять кино о великом артисте Федоре Ивановиче Шаляпине. Я помню, как артисты, приходя на кастинг, искренне удивлялись: неужели кто-то запустит историю про жизнь и судьбу оперного певца прошлого века?
На ваш взгляд, в чем главный "секрет Шаляпина"? Почему он стал легендой?
Егор Анашкин: Прежде всего история Шаляпина - это история голоса. Хотя большую часть информации о мире мы воспринимаем глазами, все-таки звук попадает в нас, минуя сознание, сразу в подкорку. Не случайно же у Русалочки ведьма пыталась похитить именно голос. И любой кинематографист скажет: когда подкладываешь музыку под картинку, восприятие зрителем происходящего на экране ускоряется в два раза.
А что касается Шаляпина, то извините за пафос, но он своим голосом гармонизировал мир. Он напоминал о том, что человек - это не только "вкусно поесть" и "сладко поспать", а нечто большее. И благодаря своему дару и масштабу личности Шаляпин мог это донести до людей.
Максимилиан Волошин вспоминал про триумф "Бориса Годунова" в Парижской опере. Но вначале "варваров" встретили неприветливо - во время репетиций оркестра уборщицы подметали пол, подымая клубы пыли, машинисты отказывать давать декорации и даже на генеральной репетиции на сцене стояли лишь скамейки. Но когда запел Шаляпин - сердца парижан были покорены.
Егор Анашкин: Вот об этом и хотелось сделать кино. О том, что, когда он пел, вся эта суета сует, ярмарка тщеславия, споры "за кого Шаляпин - за народ или за царя", - вдруг замирали, и оставался только его дар.
Но в чем еще феномен Шаляпина - он олицетворял собой Россию. Его широта души, загулы, тоска - все это ассоциируется с нашей страной. И масштаб голоса позволял передать масштаб страны, его ведь не случайно называли "царь-бас", потому что он действительно вписывался в ряд, где есть "царь-пушка", "царь-колокол".
Да, вряд ли в теноре "услышишь" бескрайные степи, суровость Сибири или полноводное течение Волги…
Егор Анашкин: Сейчас модно говорить про культурный код. Так вот Шаляпин своим голосом передавал русский культурный код, который был понятен не только в России.
И кстати, несмотря на то, что "Шаляпин" - это историческое кино, темы и вопросы, которые мы затрагиваем, созвучны настоящему времени.
О каких актуальных темах вы говорите?
Егор Анашкин: Прежде всего о его внутреннем конфликте. У Шаляпина интересная судьба и сложный характер. С одной стороны, в нем осталась деревенская мужицкая непосредственность, а с другой стороны, он тянулся к образованию. С одной стороны, он был по-мужицки жадным, а с другой - многим помогал, и в годы Первой мировой у себя в доме открыл военный госпиталь. Эта его двойственность проявлялась во всем. Он был и за бедных, и за богатых, и за царя, и за народ. Шаляпин разрывался между двумя городами - в Москве ждала его первая жена, итальянская балерина Иола Торнаги, в имперской столице - вторая, петербургская супруга певца, Мария Петцольд".
Продолжим - по собственным словам, Шаляпин "двадцать лет считал себя заправским социалистом", но был "одет в костюм, пошитый лучшим портным Лондона". И - ездил от одной жены к другой, арендовав целый вагон.
Егор Анашкин: Мне кажется, все дело в какой-то бесхитростности, может быть, даже наивности Шаляпина. Его легко было переманить и в тот стан, и в этот. Ему говорили: "Ты же сам из народа, разве ты не за народ?" И он пел "Дубинушку". "Как? Ты же любишь роскошь, сытую жизнь. Ты же не собираешься отказываться от этого?" "Нет, конечно", - и, преклонив колено перед Николаем II пел "Боже, царя храни". Шаляпин попал в ловушку каких-то бытовых противоречий, хотя все, чем он хотел заниматься - это петь для людей. Но так уж устроена жизнь, особенно во времена перемен, что невозможно просто плыть, доверившись судьбе. Когда долго отказываешься совершать выбор, волна все равно догонит и накроет. Невозможно сохранить нейтралитет, в какой-то момент ты должен принять решение с кем ты - мне кажется, актуальнее этого сегодня и не придумаешь вопрос.
Шаляпин попал и в другую ловушку. На рубеже XIX и XX веков масс-медиа стали реальной четвертой властью. Впервые похороны знаменитости - Льва Толстого, - были превращены в шоу, когда без пяти минут вдову Софью Андреевну подкарауливали под окнами дома, где умирает Толстой. Журналы полны карикатур на Матильду Кшесинскую, и все понимают - почему. Так же смаковали подробности жизни Шаляпина. Можно сказать, он одна из первых жертв современного абьюза.
Егор Анашкин: И об этом мы тоже говорим в фильме. Если ты - известный человек, то обречен быть на виду у всех, за тобой пристально следят, и порой твоя репутация от тебя не зависит. Шаляпин - своего рода рок-звезда того времени, даже рок-идол. Обезумевшие поклонницы стремились оторвать "на память" клочок его шубы. Не удивительно, что Федор Иванович, составляя договор с Мариинским театром, на полном серьезе вписывал пункт о том, чтобы к нему приставили мужика с берданкой, мол, надоело менять рубашки - рвут. Но это еще полбеды. Главное, что Шаляпин, действительно, постоянно оказывался в эпицентре сплетен, слухов, домыслов. Приходил в ресторан, выпивал за обедом рюмку водки, а следующий день читал в газете, что он устроил пьяный дебош. Девушка пришла взять автограф и сразу же распространялся слух: "У Шаляпина - очередная любовница". Федор Иванович тратил огромные суммы денег на благотворительность, поддерживал артистов, потерявших возможность заниматься профессией, а о нем все равно писали, что он жмот. И хищно ждали, когда же он сорвется, не сможет петь, чтобы похлопать в ладоши и кричать: "Акела промахнулся! Как смешно!" Шлейф скандала за ним тянулся все время. Шаляпин ничего не мог поделать, он очень переживал, расстраивался, но, в конце концов, научился мириться с этим. Так что в каком-то смысле наш фильм и о том, что нельзя быть зависимым от чужого мнения. Есть люди, которые не мыслят свою жизнь без того, чтобы кого-то полить грязью, и каким бы хорошим ты ни был, они будут этим заниматься. Поэтому надо просто делать что должно, и будь что будет…
Что вас самого больше всего поразило в личности Шаляпина?
Егор Анашкин: Вот именно то, какой силой духа он обладал. Он не единожды разорялся, переживал сложные отношения с любимыми женщинами, подвергался нападкам с разных сторон. К тому же он, конечно же, страшился потери голоса. Федор Иванович видел своих нищенствующих коллег, а за его спиной было больше двух десятков домочадцев, а сколько еще людей жило на его спонсорскую помощь! Так что он прекрасно понимал, за скольких людей он в ответе. Но что бы ни происходило, он не впадал в депрессию и не тянулся к бутылке с "лекарством". Конечно, Шаляпин очень переживал выпавшие на его долю трудности, но он всегда находил в себе силы встать и идти дальше. Разорился? Ну что ж, еще заработаем! В жизни всякое случается и можно впасть в бесконечное нытье "как все плохо", сетуя на то, что жизнь не удалась, потому что нас окружают плохие обстоятельства, которые мешают жить и состояться. Но ведь и Шаляпину довелось жить в очень непростые времена двух революций и мировой войны. И это не помешало ему прожить яркую интересную жизнь. Мне очень нравится такая жизнеутверждающая позиция и думаю, это вдохновляющий посыл и для зрителя.
Понятно, что для вас главным было показать Шаляпина прежде всего как человека с его внутренними переживаниями. Но никуда не уйдешь от того, что это все-таки великий русский оперный певец.
Егор Анашкин: Что касается оперы, то здесь все не так просто. Все-таки это искусство, что называется "не для всех". А нам хотелось сделать историю человека, близкую и понятную максимальному количеству зрителей. Конечно, был велик соблазн показать побольше выступлений Шаляпина, но мы ограничились самыми хитовыми и вписали их в драматургию. Кстати, здесь очень важный нюанс. Мы сразу отказались от идеи использовать старые шипучие записи самого Шаляпина - в конце концов, у нас не документальное кино. И нам невероятно повезло, что в нашей затее согласился поучаствовать совершенно гениальный Ильдар Абдразаков, его голосом и поет у нас Шаляпин. И отдельное спасибо надо сказать Ильдару - он очень ответственно подошел к своей задаче. Дело в том, что каждая ария у нас вписана в драматургический контекст конкретной сцены. Где-то ария - это признание Шаляпина в любви Иоле, где-то он поет, а в то же время в нем происходит внутренняя борьба со своими сомнениями. В какой-то сцене ария - вызов тому театру, в котором он поет. И в этом смысле мы тоже не могли использовать оригинальные записи Шаляпина. Более того, когда Абдразаков посмотрел финальный монтаж, он решил перепеть какие-то арии. "Посмотрите, - говорил он нам, - вы так сняли эпизод, что Шаляпин начинает петь в более задумчивом, спокойном состоянии, чем задумывалось прежде, поэтому и мне надо петь тише, сокровеннее". Так что Ильдар по-своему срежиссировал свои сцены, и я думаю, это придает фильму большую достоверность.
Уверена, что зрителю будет интересно наблюдать не только за историей самого Шаляпина, но и за его временем. Вы рассказываете о его бедняцком детстве, пришедшемся на достаточно реакционные 1880-е годы и состоятельную жизнь в эпоху Серебряного века.
Егор Анашкин: Биография Шаляпина для нас - это скорее повод рассказать о самом человеке. И мы выбирали факты, события, которые работали именно на раскрытие его характера. Поэтому у нас не было задачи сталкивать среду бедных и богатых слоев населения, наш фильм не про социальные конфликты. И потом, все равно ведь детство рисуется в ностальгических красках. Конечно, маленький Федор и голодал, и нищенствовал. Но все равно мы не стремились показывать ужас, грязь. Для нас важнее было, что рубеж XIX и XX веков - это удивительная по красоте и изяществу эпоха. И невероятная удача, что с нами работал Александр Загоскин. Это гениальный художник, который умеет не просто наполнить кадр аутентичными вещами, а именно создавать среду. Так что надеюсь, зритель прочувствует атмосферу того времени.