Дмитрий, как получилось, что ваш международный и российский сезоны оказались одинаково насыщенными?
Дмитрий Корчак: В России достаточно длительным сезон получился из-за отмены моего берлинского контракта, который был перенесен еще с пандемийных времен. Речь о спектакле "Богема". Театр не смог поставить необходимое количество репетиций, оркестровых в том числе. Я решил отказаться от выступлений, посчитав, что дебютировать в такой партии без должной подготовки не следует. Лучше я подожду какого-нибудь более комфортного момента для своего дебюта. И, таким образом, высвободилось время для моей академии "Оперный класс", где занятия с молодыми певцами мне очень интересны, я получаю от них огромное удовольствие, хотя я еще слишком молод, чтобы ощущать себя наставником. Тут скорее я чувствую себя старшим товарищем, готовым поделиться своим опытом. В этот раз она была посвящена Сергею Яковлевичу Лемешеву, а работа шла над романсами и русскими народными песнями. А также я смог дать и несколько концертов по России.
И неожиданно состоялся ваш долгожданный дебют в Большом театре, и спектакль оказался феноменальным…
Дмитрий Корчак: Да, наконец-то я оказаться в Москве в нужный момент, когда вдруг появилась возможность дебютировать на сцене нашего великого Большого театра в "Травиате" Верди. До этого мы долгие годы вели переговоры. Но всегда либо я занят, либо театр в мои свободные дни имел другой репертуар, и у нас никак не получалось договориться. А тут звонок из театра в экстренном порядке... И у нас даже была целая оркестровая репетиция. Прогон спектакля на сцене с декорациями и в костюмах. Поэтому я посчитал, что уже нахожусь в том возрасте и имею тот опыт, уже исполнив партию Альфреда много раз в разных театрах мира, когда готов в таком "экспресс-режиме" выступить на Исторической сцене Большого театра.
У меня всегда с Большим театром были прекрасные отношения. Поэтому я никогда не расстраивался и не обижался, что не появлялся в его спектаклях. И даже останавливал очень многих людей, которые возмущались: "Позор театру, что наши певцы такого уровня не поют!" В подобном положении я оказался не один. Уверен, тут нет никакого "злого умысла", это лишь связано с загруженностью моего графика выступлений по всему миру: контракты, как правило, уже подписаны задолго до тех предложений, что поступают от наших театров, которые в основе своей живут как бы по репертуарному принципу и мыслят лишь на несколько месяцев вперед. Но даже в этих условиях, если бы театр мог гарантировать, что в определенные даты в афише будет стоять "мое" название, я готов пересмотреть какие-то свои европейские планы ради того, чтобы быть чаще в Большом театре в роли певца или в качестве дирижера.
А как на сегодняшний европейский оперный уклад повлияли и постковидный опыт, и геополитическая турбулентность?
Дмитрий Корчак: Что касается политики, то скажу честно, я не столкнулся с какими-то запретами, отменами и не ловил на себе косых взглядов коллег или публики. Мы, музыканты, одни из немногих людей, у кого сегодня есть шанс объединять людей самых разных национальностей, религий и политических воззрений. И этой возможностью надо особенно дорожить. И большинство директоров оперных театров сегодня понимают это и встают на защиту русской музыки, русского искусства.
Иной вопрос, что раньше практически все значимые театры Европы формировали планы на три-четыре, а то и пять лет вперед. Теперь же только главные оперные дома могут позволить себе загадывать на несколько лет вперед, да и у них очень часто тоже меняются намерения. И надо признать, что это началось еще до ковида. И связано это с изменением финансовой политики относительно культуры во многих странах. У театров очень часто просто не оказывается денег на масштабную, дорогую постановку, и ее банально отменяют. У меня было так несколько раз и в хороших театрах. Но мне везло, я не терял контракт, а просто трансформировалось название: вместо "Нормы" возникал "Вертер" или "Семирамиду" заменял "Вильгельм Телль".
Насколько разнообразен должен быть репертуар современного оперного певца?
Дмитрий Корчак: Как музыкант и вменяемый еще певец должен сказать, что, конечно, все же следует избегать полярных партий. Но мы знаем примеры, когда люди благодаря потрясающей технике, абсолютно не меняя свой вокал, поют разного стиля партии, не испортив свой голос. Другое дело, что мы как публика, придя на такой спектакль, заметим, что он - певец не для этого репертуара. Да, все спел, даже где-то вставил лишние верхние ноты, но песня не про это, как говорится. Здесь важно понять, насколько мы хотим влиться в новый репертуар, поменяв свою технику пения, зону "золотого сечения" своего голоса. Или мы придерживаемся какого-то своего эталона, а потому поем и Альмавиву, и Вертера в одной же манере... Но, с другой стороны, в поисках пути собственного развития, естественно, можно и нужно пробовать петь разное. Но после сорока это надо делать с особой осторожностью. Я пробую и пробовал очень многие партии, а потом иногда оставлял их лет на десять... Как было в моей жизни, например, с той же "Травиатой", которую первый раз я исполнил вместе с Евгением Владимировичем Колобовым, когда мне было всего двадцать четыре года. Но тот спектакль он делал для себя и для нас - совсем молодых певцов, которых он был готов поддержать в каждой ноте. Сегодня, к сожалению, дирижеры, делающие спектакли для певцов, становятся уходящей натурой. Слава богу, мне повезло поработать с такими мастерами, как Риккардо Мути, Зубин Мета или Даниэль Баренбойм. Дай Бог им всем здоровья. Это поколение великих дирижеров, потрясающих музыкантов!
Сейчас в оперном театре балом правят режиссеры?
Дмитрий Корчак: Честно сказать, не знаю, кто правит. Думаю, за все то, что ныне происходит в оперном театре, ныне отвечают интенданты. Если б интендант хотел, чтоб у него реально был музыкальный театр, он бы формулировал режиссерам иные задачи и ставил бы их в определенные рамки. Ведь надо понимать, что режиссеры делают прежде всего не то, что они хотят, а то, что им санкционируют интенданты. Потому что сегодня театр как никогда зависим от продажи билетов, а по сему на первый план и выходит фигура человека, который, по идее, не должен касаться творческой стратегии театра. И когда свобода художественного высказывания в поисках хорошо продаваемого, как правило, нарочито скандального замысла превращается во вседозволенность, тут уже возникают вопросы не к спектаклю, а к театру, потому что мы вправе понимать, что день грядущий нам готовит…
Дмитрий Корчак родился в подмосковной Электростали. Получил образование в Академии хорового искусства по специальностям "дирижирование" и "вокал". Во время учебы был принят в труппу Московского театра "Новая опера".
В 2004 году стал лауреатом сразу двух престижных конкурсов - имени Франсиско Виньяса в Барселоне и "Опералия" Пласидо Доминго в Лос-Анджелесе, что послужило стартом для его масштабной международной карьеры. С 2015 года Дмитрий Корчак совмещает вокальную карьеру с дирижерской. В течение трех лет (2017-2020) занимал пост главного приглашенного дирижера Новосибирского государственного академического театра оперы и балета. Сотрудничал в качестве приглашенного дирижера с Михайловским театром. Сегодня его имя на афишах всех самых престижных оперных сцен и концертных площадок планеты от Вены и Парижа, Берлина и Лондона до Нью-Йорка и Мельбурна, Буэнос-Айреса и Токио.