Сегодня, в день рождения Бориса Кустодиева, мы публикуем отрывок из главы, посвященной истории любви автора знаменитой "Русской Венеры", "Купчихи за чаем" и его жены и музы Юлии Прошинской.
***
Самые известные картины Бориса Кустодиева, русского, как его называли, Рубенса - это портреты пышных купчих, один из которых даже, говорят, свел с ума некого митрополита, и тот отправился замаливать грехи в монастырь. Юлия Прошинская ничем не напоминала пластический идеал художника, но даже, скорее, служила ему антиподом - стройная, легкая, с чуточку неправильным, но милым и одухотворенным лицом. Именно Юлии Евстафьевне выпала судьба стать главной женщиной в жизни мастера - все прочие, несмотря на пышность форм и громкую картинную славу, прошлись по касательной.
Путя и Венера
Кустодиев признавался, что его влечет к портретной живописи но, как считает Марк Эткинд, он "мог успешно работать лишь при дружески теплом отношении к модели. Только тогда портрет озаряло специфически кустодиевское, радостное, солнечно-светлое чувство, выделяющее его произведения среди работ многих других мастеров". Излишне говорить, что Ирину Борис Михайлович писал без всякой натуги, с удовольствием, нежностью и восхищением, ощущаемыми едва ли не физически. Невозможно удержаться от улыбки умиления, глядя на портрет И.Б.Кустодиевой (1906, Национальный художественный музей республики Беларусь, Минск) в возрасте одного года - едва ли не самый пленительный в истории русской портретной живописи. Сделавшая, возможно, первый шаг в своей жизни крошка смотрит на нас любопытными глазками и не выпускает из рук игрушечного петушка. Даже страшно смотреть на нее - а вдруг сглазим?
Ирина растет, и кисть отца запечатлевает ее в новых и новых портретах. "Портрет И.Б.Кустодиевой с собакой Шумкой" (1907, Самарский областной художественный музей) - здесь перед нами уже не младенец, а крепенькая девочка, твердо стоящая на ногах и проявляющая абсолютное доверие к миру: она не боится ни собаки, ни любопытных глаз, вообще ничего! "Японская кукла" (1908, Третьяковская галерея) - портрет-картина, где всецело увлеченный необычной игрушкой ребенок выглядит не позирующим, а просто живущим. "Дети в маскарадных костюмах" (1909, Государственный Русский музей) - парный портрет Кирилла и Ирины в париках и взрослых нарядах - здесь уже оба позируют, но сколько отцовской гордости и любви в этой работе!
Кустодиев мечтал еще о детях, и, когда в 1907 году Юлия Евстафьевна родила второго долгожданного сына - назвали его, впрочем, не Глеб, а Игорь, - был на седьмом небе от счастья. Когда один из приятелей художника, астраханский священник Д.Т.Алимов предложил Кустодиеву написать иконы для одной из местных церквей, тот выбрал моделью для Богородицы Юлию Евстафьевну, а младенца Христа сделал с синеглазого Игоря. Говорят, что взгляд Богородицы на той иконе - печален. Увы, маленький Игорь тяжело заболел менингитом в возрасте 11 месяцев и умер в тяжких мучениях… Родители были безутешны, "с его смертью в черных волосах мамы появилась первая седая прядь", вспоминала Ирина Кустодиева. Смерть Игоря провела некую черту под семейным счастьем Кустодиевых, как будто его было отпущено ровно столько, сколько нужно - и ни каплей больше.
В любви и поддержке жены, в старших детях художник искал после смерти Игоря утешение и находил его. Получал поддержку, всегдашнюю заботу, вдохновение. Кирилл помогал ему в работе, Ирина по первой же просьбе позировала отцу, вот как вспоминала об этом она сама:
"…я много позировала - стоя, сидя, лежа; не только для портретов, но и для персонажей картин, обложек, гравюр, иллюстраций. Как-то В. Д. Замирайло прислал ему натурщицу Лелю, маленькую, худенькую. Папа порисовал ее, заплатил хорошо, а потом сказал: "Нет, не буду больше, уж очень она постная. Ну-ка, Путя, попозируй ты!". Для "Русской Венеры" я стояла, держа в руках линейку, так как веник достали не сразу. Мы оба очень смеялись - при чем линейка? Распускала волосы, выходила после ванны - для картины нужно было тело, разгоряченное после мытья. Для "Купчихи с зеркалом" служила горничной, "подавая шубу" - на самом же деле держа папин лисий плед, которым ему покрывали ноги".
О том, кто в самом деле изображен на знаменитом полотне "Русская Венера" (1925-1926, Нижегородский художественный музей), разговоры идут до сих пор. Эту картину Кустодиев начал писать за год до смерти, будучи прикованным к постели, о чем будет подробно рассказано дальше. В деньгах семейство не купалось. "Время было трудное, - вспоминал Кирилл, сын художника, - и для картины не нашлось холста нужного размера. Поэтому по просьбе отца я взял его старую картину "Терем" (групповой портрет)1, натянул обратной стороной на подрамок и загрунтовал. Отец приступил к работе".
Ирина Кустодиева рассказывала: "Когда папа начинал новую картину, запирались двери и он просил не шуметь. Посторонним не любил показывать незаконченные произведения, всегда поворачивал их на мольберте обратной стороной. Ну, а мы-то, конечно, смотрели и радовались каждому мазку. Вот он, наметив слегка карандашом или кистью контуры, начинает писать маслом. Пишет удивительно быстро. "Ну как, нравится?.." - "Хорошо... хорошо", - отвечаю с видом знатока, а в душе поднимается радостное, трепетное чувство - папа опять пишет новое, опять картина, опять чудо…"
"Венера", действительно, чудо. Жаркая русская баня, сверкающая мыльная пена (По одной версии Кирилл, а по другой - Борис Михайлович, специально сбивал ее рукой в тазу долгое время). Небольшое окно, за которым запечатлен ярмарочный - сразу и русский, и фламандский - пейзаж. Чистота юности и просто чистота. Молодая девушка, излучающая спокойную уверенность в своей красоте, отбрасывает за спину водопад золотистых тициановских волос - и улыбается нам, прикрываясь, впрочем, тем самым банным веником. Venera Pudica (то есть, целомудренная, стыдливая), она сразу и гордится своей пышной, спелой красотой, и немного стесняется ее.
"Венера" Боттичелли явилась из пены морской, "Венера" Кустодиева - из мыльной пены русской бани. Итальянская богиня прекрасна, но печальна, наша - вот-вот рассмеется, и мы, кажется, даже слышим ее смех…
Два года страдающий от чудовищных болей художник работал над этой картиной, воспевая свой идеал красоты. Она стала последним значительным произведением мастера, в ней соединились все его купчихи, все красавицы, которыми художник восхищался на протяжении своей трагически короткой жизни. "Венера" похожа и на героиню работы "Купание" (1921, Санкт-Петербург, частная коллекция), и на бессчетных купчих, и на дочь Ирину. Так кто же позировал ему для этой работы?
"Папина модель, - писала Ирина Кустодиева, - полная русская женщина с милым, открытым лицом". И далее: "Когда он приступал к работе над портретом, то некоторое время присматривался к человеку, его характерной позе, жесту, находил характерный поворот головы, манеру сидеть, и тогда только начинал писать. Всегда просил разговаривать, улыбаться, чтобы было живое лицо. "Ну, а теперь помолчи-ка минутку", - говорил он мне, при позировании охотно болтавшей, и двумя-тремя мазками делал до того мое выражение, так всегда похоже, что его друзья говорили: "Ну, Ирина у него и с закрытыми глазами всегда выйдет как живая!"
Кустодиев часто писал Ирину обнаженной, в этом никто не видел "ничего такого". "Иногда устанешь сидеть, обмякнешь, он говорит: "Ну-ка, приободрись", - и опять выпрямишься и позируешь. Я любила позировать и всегда это делала охотно, даже в детстве. Последние годы вечно ему нужна была то рука, то голова, позировала я то сидя, то стоя в платке. Позировала часто и обнаженной, например для гравюры "Купальщица"."
Если сравнить "Венеру" с портретом И.Б.Кустодиевой 1926 года (Астраханская государственная картинная галерея имени П. М. Догадина), сразу же находишь сходство между моделями: цвет волос (у Ирины, правда, модная короткая стрижка), дородность, черты лица. Но это именно сходство, а не абсолютное совпадение. "Венера" смеется, глядя нам в глаза, тогда как Ирина позирует всерьез и смотрит куда-то в сторону. Адель Алексеева, автор книги о Кустодиеве "Солнце в день морозный" считает, что для "Венеры" был использован собирательный образ: "Лицо Ирины с ее милой строптивостью не годилось для русской Венеры. Надо было придать ему простодушие, непритязательность. Значит, писать надо не с натуры, а "из головы", вызвав к жизни лица других женщин". Итак, тело - Ирины (вспомним историю с линейкой и веником), а чье же лицо? Есть версия, что для "Русской Венеры" позировала некая Елена Григорьевна Николаева (в замужестве Михайлова, 1903-1986). Она была профессиональной натурщицей и работала в интересующие нас годы в Академии Художеств. Анатолий Иванов, автор статьи "Русская Венера" Кустодиева: натурщицы, тайна веника и другие истории о шедевре" (АРТ / 21.11.2021 / живопись) разыскал фотографии Николаевой в юном и зрелом возрасте - и, как ни удивительно, именно в зрелом портрете есть схожие с "Венерой" черты.
Аркадий Кудря, автор биографии Кустодиева, отсылает нас к словам сына художника: "Для "Русской Венеры" позировала, по воспоминаниям Кирилла Борисовича, девушка лет двадцати трех, пышная, с хорошей фигурой. Когда же настала пора писать маслом, позировать пришлось любимой натурщице Кустодиева - дочери Ирине".
Дочь Кустодиева, как и он сам, очень любила театр. В 1927 году она окончила ленинградский техникум сценических искусств, работала в БДТ, в других театрах. Личная жизнь Ирины, судя по всему, не сложилась, она была одинока, в старости жила в Доме ветеранов сцены. Умерла в 1981 году.
Кирилл Кустодиев с детства прекрасно рисовал, поступил на живописный факультет Ленинградского высшего художественно-технического института. Как сестра и отец, он тоже увлекался театром, став в конце концов театральным художником. Кирилл был очень привлекательным мужчиной, нравился женщинам, был дважды женат. Дочь от его первого брака стала искусствоведом. Кирилл Борисович пытался сказать свое слово в станковой живописи, но постоянные сравнения его работ с отцовскими сыграли драматическую роль - тень отца была столь велика, что прятала все сделанное сыном. Умер Кирилл Кустодиев в 1971 году.
1 Эта работа носит название "На террасе", она была написана в 1906 году и представляла семейство Кустодиевых за чаем в загородном "Тереме". "Русская Венера", написанная на обратной стороне полотна, в 1933 году была приобретена А. М. Горьким для картинной галереи Нижнего Новгорода, занимавшей особняк, построенный братьями Весниными для городского головы Сироткина. В январе 1985 года произошел прорыв отопительной системы, на картины полился кипяток, и "Русская Венера" сильно пострадала. Над восстановлением картины работал П.И. Баранов, реставратор высшей категории ВХНРЦ имени академика И.Э. Грабаря. В ходе работ было решено изготовить стеклянный подрамник, благодаря которому будут видны обе работы Кустодиева - и "На террасе", и "Русская Венера". В 2007 году "Русская Венера" была признана официальным символом Нижегородского государственного художественного музея. Мне рассказывали, что в нижегородском музее ни для кого не было тайной, что на обратной стороне "Венеры" находится другая работа мастера: даже шутка ходила, дескать, что у Венеры под веником? Там Кустодиев чай пьет!