- Олеся! Папа у них один?
- Один.
Только не подумайте, что вдруг, изменяя медицинской теме, решила писать об актерах. Хотя недавно посмотрела, на мой взгляд, очень интересный спектакль в "Ленкоме" "Поминальная молитва". В былые времена видела его в постановке Марка Захарова со знаменитыми Татьяной Пельтцер, Евгением Леоновым, Александром Абдуловым. А вот теперь иная версия Александра Лазарева. И в роли Голды - Олеся Железняк.
Зал аплодировал, одаривал цветами. И мою собеседницу Олесю Железняк в том числе.
До этого не видела Олесю на сцене, не была лично с ней знакома. Но узнала, что Олеся приезжает в мой любимый центр спасения детей, попавших в онкологическую беду, центр имени Димы Рогачева, чтобы пообщаться с маленькими пациентами, их близкими. Как правило, такие наезды совершают люди, которых настигла эта беда: положено навещать. Или сотрудники профильных фондов. К великому счастью, все дети Олеси, слава Богу, здоровы, нормально учатся.
Вот и сегодня Олесе надо забирать младшего сына из школы. Многодетная мама загружена под завязку. А когда приезжает в Центр Рогачева, когда сидит с детьми, возникает ощущение, что делать ей просто нечего, кроме как с ними общаться. Когда увидела это впервые, не стала подслушивать, вмешиваться. Поняла: это какой-то особый доверительный разговор.
А теперь спрашиваю саму Олесю: "Зачем вам это надо?".
Олеся Железняк: В нашей жизни, почти уверена в этом, важен случай. Был такой и у меня. В Крыму, где мы отдыхали всем семейством, случайно познакомилась с врачом-онкологом из Центра Димы Рогачева Романом Алексеевичем Моисеенко. Он тоже был со своими двумя детьми и супругой. Сперва разговор о детях, а потом… о Центре Рогачева. И Роман сказал: "Вот бы приехали к нам, поговорили с нашими детьми".
От таких предложений не отказываются. Я человек верующий. Понимаю цену, теплоту человеческого общения. Она не уходит, не должна уйти даже в наше интернетовское, цифровое время! Хотя, признаюсь, тогда почему-то подумала: наверное приглашают, чтобы пришла, почитала стихи, может, рассказала о том, что я актриса: артистический мир, его закулисье привлекает даже детей, даже нездоровых. Но поймете меня, Ирина Григорьевна: дети в таких учреждениях особенно нуждаются в "роскоши общения". Не могу сказать, что посещение Центра Рогачева у меня в каком-то жизненном графике, что бываю там раз в неделю или раз в десять дней. Я не член какого-то фонда. Я, так сказать, сама по себе. Просто с некоторых пор поняла, что жить без встреч с этими детьми у меня просто не получается.
Осознаю, не каждый хочет приобщения к этому миру болезней. У каждого своя жизнь, свои интересы. Забот полон рот. Но я уже не могу без этого. Вот сегодня мы с вами встречаемся. А меня мучает, что премьеры, что долго не была в Центре. Как они там?..
Вы убеждены, что они ждут вас? Что вы им так нужны?
Олеся Железняк: Не уверена, что ждут. Но убеждена, что нужна. Когда я их впервые увидела, знаете, что поняла: может, не я им так нужна. Они нужны мне.
Это чувство осталось и после того, как… Помните Ульяну, с которой вы много раз встречались, которая приходила на ваши спектакли? Она же умерла…
Олеся Железняк: Жуткая трагедия. Общаюсь с ее мамой. Вспоминаем, как Ульяна приходила в театр, как подарили ей картину. Как она слушала, как говорила, как все ее интересовало. Такая добрая, такая чудная девочка. Такая жуткая - нет у меня другого слова - трагедия.
А слово "сострадание" порой уходит не только из нашего лексикона, но из нашей жизни.
Олеся Железняк: Не соглашусь с вами! Как без него? Особенно сейчас, когда такие события в мире. Как не сострадать нашим воинам, их женам, матерям, их близким! Как не сострадать тем, кто попадает в зону военных действий…
Великий русский доктор, организатор медицинской службы, всемирно знаменитый ученый Сергей Петрович Боткин известен еще и тем, что при всех своих высоких регалиях, авторитете, он, прежде чем говорить о диагнозе, лечении, не жалел времени на беседы с пациентом.
Олеся Железняк: Великий Боткин из мира не театрального. Но мне кажется, что лечение словом - достояние не только медиков. Вот сейчас собираюсь в Рогачевский центр. Я не выступаю там, и даже стихи не читаю. Мы просто сидим и разговариваем. И с детьми, и с теми, кто их опекает. Ни в коем случае не претендую на внимание персонала! Постоянно вижу, как они трудятся, как отдают себя маленьким страдальцам. Если сострадание живо.
Если… Олеся, вы упомянули наше время. Я, давно живущая на этом свете, помню о том, как во время Великой Отечественной, будучи школьницей младших классов, ходила в военные госпитали и читала раненым стихи, писала под их диктовку письма родным. И не только я, но и все мои одноклассники. Мы больше любили посещать палаты для рядовых, чем те, где лежали командиры. Нам казалось, что рядовые лучше нас встречают. А недавно была в госпитале имени Мандрыки. В тот день - может мне повезло - в госпитале был концерт. Выступали актеры. И все: и рядовые, и генералы, которые там проходили лечение, в обязательном порядке рассказывали мне об этом концерте. Хотя некоторые не смогли его посетить "по независящим от них обстоятельствам". Но сам факт был для них важен. Факт сострадания.
Олеся Железняк: И важен для "Ленкома". Наш директор Марк Борисович Варшавер - инициатор наших театральных выездов. Мы постоянно выступаем в госпитале имени Вишневского. Начинаем наводить мосты с госпиталем имени Бурденко.
А мосты с Центром Рогачева?
Олеся Железняк: Они навсегда. И поверьте мне, пожалуйста, они влияют на состояние души. Я вам расскажу о том ощущении, которое оставило посещение школьного выпускного вечера. Я не оговорилась! Именно школьного, именно выпускного. Ваша газета писала о том, что дети, проходящие лечение в Рогачевском, там не только лечатся, но и учатся. Это школа, созданная замечательными Евгением Ямбургом и Сергеем Шариковым, позволяет ее выпускникам успешно поступать в самые престижные вузы. Лишь бы здоровье не подводило.
Так вот, поверьте, когда я была на этом выпускном, у меня мурашки по коже бегали. Это надо видеть, это надо чувствовать. Я своим детям об этом подробно рассказываю. Зачем? У меня нет ответа на этот ваш вопрос. Просто у меня есть убеждение: это необходимо. Чтобы ценить каждый день своей жизни и понимать невозможность торжества зла. Должно быть торжество доброты. Да, иногда обливаюсь слезами. Но вдруг ловлю себя на том, что нет места унынию.
Но признайтесь! Наверняка кто-то спрашивает: зачем вам - успешной актрисе, счастливой многодетной маме - все это нужно? Сами себе такой вопрос не задаете?
Олеся Железняк: Никогда! Иначе нельзя. Это полнота жизни. Очевидно же, что нам всем - и взрослым и детям - особенно детям больным не хватает общения. Очень рассчитываю, что вы меня поймете. Вот у меня четверо детей. Иногда замечаю, что если я больше поговорила с Фомой, то Прохор на меня уже смотрит косо и спрашивает: "Мама, ты что, меня не любишь?" Это говорят мои здоровые, счастливые дети, окруженные любовью и заботой. Представляете, как это нужно тем, у кого проблемы со здоровьем. Поговорите с ними! У вас нет времени? Это просто кажется. Это самое общение, которое необходимо вам для полноты жизни.
Закончилась наша беседа. Олеся отправилась встречать сына из школы. Она не торопилась, потому что завтра у нее впервые за полгода - выходной день. В остальные дни она занята в театре… и в Центре имени Димы Рогачева.