Планируется, что осенью 2023 года столичная премьера этого спектакля состоится на сцене театра "Новая Опера". И в дальнейшем "Летучий голландец" будет показываться попеременно то в Перми, то в Москве. Написанная 29-летним композитором всего за семь недель в 1841 году, это - первая опера, где проступают черты будущего гения-титана, создателя масштабных драм, бесповоротно изменившего суть и облик оперного жанра. Мировая премьера оперы состоялась в январе 1843 года в Дрездене на сцене Semperoper под управлением автора. Это еще та вагнеровская партитура, что не презирает романтизм и не избегает привычных для оперы арий и дуэтов.
Титульный герой оперы - проклятый бессмертием демон. Для исцеления и спасения своей изуродованной души ему необходимо отыскать девушку-ангела, способную на самозабвенную любовь до гроба. Для этого каждые семь лет Голландец получает шанс сойти на берег, но всякий раз он терпит жестокое поражение в своих поисках. От такого мощного романтического посыла Вагнера режиссер со страхом дистанцируется и уже на начальных аккордах увертюры торопливо и сбивчиво с помощью титров над сценой презентует свою бытовую "транскрипцию" этого сюжета.
Герой Богомолова не фантастический моряк-скиталец, а маньяк-убийца, сбежавший из колонии для особо опасных преступников "Белый лебедь", что реально существует под Соликамском. Поэтому по всему залу (на радость уборщицам) разбросаны розыскные листовки… По пути на свободу в таежной глуши он натыкается на жертв авиакатастрофы - артистов оперетты, присваивает себе понравившейся багаж жертв и превращается в мистера Икс, калькируя образ Георга Отса из знаменитого фильма. И именно в таком облике он показывается перед Дональдом, отцом Сенты, который сообщает, что "привез отец дочери цветочек аленький и чудовище кровавое". А дочь - это реплика образа Марины Ладыниной из фильма "Свинарка и пастух". В финале, на свидании с Голландцем в колонии, Сента сама перерезает себе горло: она нарушила клятву верности, за что сама себя и покарала.
Для постановки театр использует первую редакцию оперы, где три сцены (а не акта) идут без паузы, но действие разворачивается не в Шотландии и не в Норвегии, как в поздних редакциях, а в деревне Бураново. Потому теперь вагнеровские инфернальные хоры исполняются веселыми поселянами, конечно, в стиле "Бурановских бабушек", хотя хор подружек Сенты читается по титрам текстом песни "Фаина" группы "На-На". И вся опера смотрится как комикс про нашу советскую историю, бесконечно чуждую Вагнеру.
На фоне тотального стеба оркестр под управлением Филиппа Чижевского проявляет верность концепции Константина Богомолова, а не музыке Вагнера: партитура уже в увертюре и далее в геометрической прогрессии теряет и звуковой объем, и мощь своего сакрального послания человечеству. Вместо феноменальной палитры тембрального богатства - формальная прямолинейность, выраженная лишь в децибелах, а взамен романтизма в дьявольской оправе предлагается опереточная легкость. В этих условиях неудачные вокальные работы выглядят куда гармоничнее успешных. Хотя солисты, в отличие от публики, титров не видят и явно пытаются сохранить иллюзию "чистого" Вагнера.
Театр амбициозно презентует два состава, но, по сути, равномерно распределив тех, кому Вагнер покорился хоть в первом приближении, и тех, для кого остался далекой звездой. Но первая пара Голладец/Сента (Энхбат Тувшинжаргал и Анжелика Минасова) не обладает ни хорошим немецким языком, ни голосами вагнеровского типа; притом, что монгольский баритон, давно служащий в пермской опере, был бы на своем месте в итальянском репертуаре. А вот тенор Иван Гынгазов, за плечами которого уже удачный дебют в партии вагнеровского Лоэнгрина на сцене Большого театра, в образе Георга (в пермском спектакле он не только метеоролог, но и бард с гитарой, участвующий в "Грушинском фестивале") идеален. Заслуживает комплиментов и его визави из второго состава Борис Рудак, с той только оговоркой, что Вагнер предполагает все же более объемные голоса. Также трогательное впечатление оставляет и другой тенор Анатолий Шлиман с проникновенной песней Рулевого. При этом оба баса, исполняющие партию Дональда (Тимофей Павленко и Олег Цыбулько) оказались, как говорится, совсем не в голосе. Может оттого, что их образ решен в откровенно сатирическом ключе.
Пальма музыкантского первенства в этом спектакле бесспорно принадлежит второй паре Голладец/Сента - Игорь Подоплелов и Екатерина Морозова, приглашенные из Москвы. Во-первых, они поразили харизмой и глубоким внутренним содержанием. Во-вторых, и вокально они были интереснее коллег. Широкая тесситура партии Голландца не стала камнем преткновения для молодого певца, и даже самые крайние ноты, как наверху, так и внизу были у него очень естественными и красивыми. И Сента была ему под стать: исступленная в своей одержимости, она свою знаменитую балладу о Голландце исполнила с таким трагическим накалом, что не оставила вопросов собственной целеустремленности. Единственное, чего немного не хватило певцам, так это выносливости. Но это дело наживное.
Но чтоб случайно публика не сосредоточилась на Вагнере, по современной традиции "саунд дизайна" на финальных поклонах "врубили" фонограмму песни Аркадия Укупника "Летучий Голландец" в исполнении Алены Апиной. Оставалось только пожалеть, что поп-звезду 90-х не позвали лично дебютировать на сцене оперного театра. Но так или иначе, в деревне Бураново началась, наконец, дискотека. И постановщики спектакля обрели свое художественное тождество.