Как в целом сейчас оцениваете состояние банковского сектора?
Сухов: Все развивается гораздо лучше прошлогодних гипотез. Мы пока сохраняем свой прогноз на уровне 1,5-2 триллиона рублей прибыли по итогам 2023 года. Хотя, я думаю, что более 2 трлн рублей - это более актуальная сейчас оценка того, сколько банки могут заработать по итогам 2023 года.
Банки перестроили бизнес, они его не потеряли.Ушел бизнес, связанный с платежами в валюте, иностранными инвесторами, со всеми подобного рода операциями. Пришли клиенты с операциями в рублях, многие клиенты заместили валютные кредиты рублевыми. При правильной организации деятельности такой бизнес прибылен. Более того, от международных банков, которые завершают деятельность в России, нашим достаются надежные активы, потому что они кредитовали по достаточно низким ставкам лучших российских заемщиков.
Как вы считаете, какую прибыль можно ожидать за счет крупных игроков, таких как Сбер?
Сухов: В основном за счет крупных игроков - ничего не изменилось за последний десяток лет. Сбер последние много лет давал примерно половину прибыли российского банковского сектора. Если эта пропорция сохранится, прибыль сектора будет больше, чем 2 триллиона.
Другие банки за исключением тех, кто сворачивает бизнес в России, также работают эффективно. Даже завершающие бизнес банки подзарабатывают на проведении расчетов в иностранных валютах. Таких банков осталось просто немного после расширения санкций. Конечно, проведение расчетов в долларах и евро - это сейчас удел небольшого количества банков. Но другие кредитные организации могут работать в валютах "дружественных" стран.
ЦБ констатировал снижение количества прибыльных банков. Как вы считаете, это начало тренда или просто временное явление?
Сухов: Нельзя следить за каждой подобного рода цифрой как за тенденцией. Для того чтобы цифра стала тенденцией она должна наблюдаться достаточно продолжительное время. Убыточные банки в системе были всегда. Всегда был десяток - другой убыточных банков.
Как вы оцениваете устойчивость российского банковского сектора? Регулятор несколько раз заявлял, что ряду банков может потребоваться помощь собственников.
Сухов: ЦБ предоставил банкам инструмент в виде поэтапности создания буферов капитала. Требования растут каждый год в течение нескольких лет, что дает возможность банкам рассчитывать на прибыль как на основной источник капитала.
Что касается пополнения капитала, то если банк вовлекается в государственные программы, то некоторые из банков как обращались, так и обращаются в Правительство за докапитализацией, например, Россельхозбанк и другие банки. Не потому, что им плохо, а потому что определённые направления бизнеса требуют подкрепления.
Я не думаю, что круг этих банков сильно изменится - он известен. Универсальные банки, как правило, докапитализируются за счёт прибыли, более специализированные - с участием государства.
Полагаю, что и среди государственных банков возможны дополнительные консолидации. Соображения роста эффективности актуальны при любом, даже самом лучшем финансовом результате.
Какие опасные точки для банков вы видите в настоящее время?
Сухов: Стоимость залоговой недвижимости может снижаться из-за разного рода факторов и стать источником риска. На это стоит обращать внимание как при оценке традиционных ипотечных портфелей, так и в отношении зарождающейся промышленной ипотеки.
С точки зрения поведения корпоративных заемщиков есть часть из них, которая давно заложила бизнес в банках. В отношении реально работающего в России бизнеса - это не риск потерь, а риск того, что на какой-то период банкам может потребоваться дополнительная ликвидность, потому что часть кредитов обслуживалась собственниками за счет оборотных средств, а компании оставались в залоге. Кроме того, банкам придется в большей степени выполнять управленческие функции в отношении подобного рода объектов. Учитывая государственный контроль над многими ведущими банками, нельзя исключать расширения косвенного "огосударствления" заметной части частного бизнеса. Применение санкций в отношении владельцев бизнеса может усилить мотивацию владельцев рассчитываться за кредиты банков через заложенное имущество.
Я не исключаю, что может актуализироваться тема концентрации кредитных рисков, потому что Центральный банк отменяет послабления. Концентрация рисков (норматив Н6 - 25% капитала на одного заемщика) может подтолкнуть банки к секьюритизации ссуд. Если ЦБ будет строго за этим следить, то я не исключаю, что часть кредитов может поступать на фондовый рынок через облигации. Требуется определенная гибкость от банков, которые не всегда готовы расставаться с доходами от подобного рода ссуд.
Вы не ожидаете сделок M&A в ближайшие пару лет на банковском рынке?
Сухов: Списка этих сделок у меня нет, но процесс концентрации неизбежен. Имеются все условия для того, чтобы он происходил быстрее, чем в прошлом году. Помимо присоединения "Открытия" к ВТБ я не исключаю, что на уровне приобретений банков, включений в реально работающие группы - могут быть новые решения. Другое дело, что переход M&A в публичное поле может растянуться во времени.
Какие-то собственники будут уходить, а действующие крупнейшие банки будут присоединять к себе бизнес, если сочтут это экономически выгодным.
Как, на ваш взгляд, ситуация с банками в США может отразиться на России?
Сухов: Я считаю, что прямых каналов нет, потому что доллары и евро как торгуемые валюты утрачивают значение в России. Более того, нерезиденты в силу валютного регулирования не имеют возможность быстро продать российские активы и, тем самым,обрушить валютные курсы и фондовый рынок.
Поэтому традиционный механизм, когда финансовые трудности в крупнейших странах быстро перетекают на рынки развивающихся стран, как это было, например, в 2008 году, сейчас не работает в отношении России.
Что касается возможного дополнительного спада ВВП в мире и снижения спроса на нефть, то нельзя отрицать, что сокращение темпов роста ВВП вконечном итоге ведет к снижению нефтяных цен. Но я считаю, что цены на этом рынке сейчас в большей степени подвержены влиянию санкций, которые никак не связаны с кризисом в американских банках.
Поэтому я думаю, что и в перспективе, и сейчас финансовые кризисы будут оказывать меньшее влияние на нефтяные цены как системный фактор.
В более долгосрочной перспективе структура ВВП и спрос на углеводороды связаны с эффективностью ESG-программ по замещению на другие источники энергии.
Все самые крупные мировые кризисы начинались с Америки, вот что озадачивает. Мы все равно не можем быть не затронуты, если начнется глобальный финансовый кризис, как например, в 2008 году.
Сухов: В 2008 году он начался в Америке, это правда. В тот период Российская Федерация была, по меньшей мере, в пике эмоционального внимания иностранных инвесторов. Да, было большое количество не только долгосрочных инвесторов, но и трейдеров, которые открывали торгуемые позиции, закрывали их утром, вечером, ночью и так далее, и так далее.
Подобного рода активность оказала серьезное влияние в 2008 году. Это были так называемые "горячие деньги", которые быстро выводились со всех развивающихся рынков. Сейчас на этом можно поставить точку.
С какими вызовами, на ваш взгляд, российские банки могут столкнуться в текущем году?
Сухов: Совершенно очевидно, государство ожидает более активного участия банков в процессе структурных изменений, расширения кредитных портфелей, иных инвестиций. Здесь есть определенный вызов, потому что банки должны и прибыль зарабатывать, и управлять рисками, и делать долгосрочные инвестиции. Темпы роста кредитных корпоративных портфелей под влиянием этого фактора могут удвоиться с ожидаемых 10% в год до примерно 20% у концу 2023 года.
Правительство выработает таксономию. Центральный банк сказал, что в соответствии с этой таксономией будут формироваться приоритеты работы не только банков, но и негосударственных пенсионных фондов, страховых компаний, то есть банки окажутся в равных условиях по сравнению с другими финансовыми институтами.
Поэтому изменение структуры экономики - роли государства как дирижера инвестиций - потребует от банков адаптации новых приоритетов во внутрикорпоративном управлении и системе принятия решений, в том числе, возможно, в системе мотивации.
Вы разделяете опасения регулятора в отношении ипотеки от затройщика? Думаете, она реально может создать "пузырь" на рынке? Либо опасения преувеличены?
Сухов: При ипотеке с нулевым взносом на клиенте наживаются и продают ему недвижимость втридорога. Такие продукты ни к чему хорошему не приведут как с точки зрения кредитного качества, так и социальных взаимоотношений между заемщиками и банками.
Рано или поздно человек поймёт, что он купил в ипотеку недвижимость, которая стоит на 20-30% дороже. Если она еще больше упадет в настоящей рыночной стоимости, тогда человек поймёт, что он взял кредит сумму в 2 раза больше чем то, что стоит квартира. Я не исключаю, что у подобного рода заемщиков могут быть социальные вопросы перед банками. Неизвестно, как будут решаться такого рода проблемы. Банки всегда есть и будут "жирные коты".
Нужно обращать внимание на фундаментальные вещи, которые касаются кредитных портфелей, а именно: 20% первоначального взноса при ипотеке - это формула, выведенная давно. Менделеев вывел формулу: водка - это 40%. А ипотека по разумному опыту - 20%. Не надо ничего мудрить. Если ипотека хуже LTV 20%, она должна иметь повышенную регуляторную нагрузку в той или иной форме. Думаю, от повышенных коэффициентов риска стоит переходить к росту резервов, которые оказывают более адресное влияние на финансовый результат и мотивацию банкиров.
Как себя будут вести ставки по вкладам и кредитам в 2023 году?
Сухов: Думаю, что ставки по вкладам, скорее всего, падать в ближайшее время существенно не будут, учитывая неопределенность ключевой ставки. Гораздо больше вероятности, что она вырастет, чем сохранится. Поэтому по краткосрочным вкладам рост до 50 базисных пунктов в течение ближайших 3 месяцев возможен.
Что касается кредитов, то, наверное, на колебания ключевой ставки будут в большей степени реагировать краткосрочные кредиты. Все понимают, что в перспективе 1,5-2 лет, конечно, ЦБ добьется того, чего хочет в процентной политике, и задавит инфляцию. Поэтому в долгосрочном плане роста ставок мы не ожидаем, хотя в моменте шести месяцев, вполне возможен временный рост ставок пока по краткосрочным вновь выдаваемым корпоративным кредитам. Я думаю, что если ставки будут расти, то по корпоративным кредитам краткосрочным это станет более заметно, чем по ипотеке. Если по ипотеке вообще будет заметно из-за долгосрочного характера кредитов.
По поводу того, сколько банков могут лишиться лицензий в текущем году. Сохраняете ли вы свои прогнозы?
Сухов: Не знаю, сколько отзовут лицензий, количество отозванных лицензий - это политика регулятора. Я сохраняю свою оценку, что 25-30 банков могут покинуть рынок в этом году. Отметим более эффективное правоприменение, которое создает стимулы для самоликвидации небольших банков, полного расчета с кредиторами. Возможно, практическая реализация такого подхода требует несколько большего времени, чем отзывы лицензий. Когда я говорю про эти несколько десятков банков, то имею в виду в том числе нерезидентов, которые завершают свою работу в России.
Я не исключаю, что не всем нерезидентам удастся найти новых покупателей, какие-то могут уйти через самоликвидацию. Посмотрим, все это связано с внутрикорпоративными решениями - внутри банковских групп, и административными решениями в России. Это такой несколько не аналитически прогнозируемый момент. Если геополитическая ситуация затянется, что скорее всего, то они продолжат искать выход.
В России есть дочерние банки "дружественных" стран. Они продолжат работу на российском рынке. Некоторые из них имеют перспективу стать расчетными центрами в национальных валютах.