С одной стороны, картина, описанная Михаилом Задорновым, действительно, присутствует в окружающей нас экономической реальности. С другой стороны, есть несколько соображений, учет которых может существенно изменить выводы и прогнозы, которые делает автор.
Прежде всего, про повторение кризиса 2008 года. Надо вспомнить, что американский кризис, разразившийся в США в 2007 году, а вслед за этим распространившиеся по всему миру, проходил в условиях недостатка информации и неготовности властей вмешиваться в работу рынков. Во-первых, американские финансовые регуляторы недооценили объем деривативов, привязанных к ипотечным ценным бумагам и не отраженных на балансах банков. Проще говоря, никто толком не знал, какое количество производных ценных бумаг, опирающихся на ипотечную задолженность, обращается на рынке. Оказалось, что в них вложены многие сотни миллиардов долларов, так что ипотечный кризис вызвал совершенно неожиданные последствия краха всей финансовой системы.
Во-вторых, на старте кризиса у ФРС и минфина США были возможности сильно смягчить его, поддержав проблемные банки и компании. Однако они этого не сделали, опасаясь обвинений во вмешательстве в работу рынков, снижении уровня конкурентности и поддержке одних компаний в ущерб другим. Позже, когда стали понятны катастрофические последствия невмешательства, моральные принципы как рукой сняло. С тех пор финансовые власти, когда надо, действуют очень решительно и про "невидимую руку рынка", которая сама все наладит и поправит, начисто забывают. Пример тому - американский банковский кризис, случившееся в марте нынешнего года. Когда стало понятно, что вслед за тремя достаточно крупными банками обанкротиться могут десятки других, правительство предоставило рынку практически неограниченную финансовую поддержку, а вкладчикам - гарантии полной компенсации убытков, что никак не вписывается в традиционные рыночные правила ответственности за оценку рисков и принимаемые инвестиционные решения. Так что можно надеяться, что уроки 2008 года выучены, и рассчитывать на кризисную самоочистку от плохих долгов больше никто не будет. Причем выучены не только в Америке: достаточно вспомнить, как жестко действовал швейцарский центробанк в недавней истории с Credit Suisse. Поэтому мы и не рассчитываем, что диспропорции, накопленные в мировой экономике, вызовут повторение событий 15-летней давности.
С другой стороны, мы совершенно не склонны преуменьшать объем накопленных проблем. На днях МВФ опубликовал доклад, согласно которому совокупный глобальный госдолг в 2028 году достигнет 99,6% мирового ВВП, а в нынешнем году он вырастет до 93,3% ВВП. С учетом той скорости, с которой развитые экономики наращивают заимствования, он вполне может перейти стопроцентную отметку задолго до 2028 года. А с учетом частного и корпоративного долга гора накопленной задолженности и вовсе приобретает совершенно фантастические размеры. Но масштабных "очистительных" кризисов, рассчитанных на списание "плохих" долгов, больше никто не допустит. Из-за их чрезмерных размеров разрушительные последствия больше, чем оздоровительный эффект.
Избежать накапливания долгов коллективный Запад не может. Слишком мало секторов экономики, в которых происходят технологические прорывы, отсюда и низкий экономический рост. Поэтому инновации приходится имитировать, изобретая "инвестиционные идеи", которые якобы создают новое качество производства. Потом оказывается, что это не более чем блеф, приводящий к накоплению ничем не обеспеченных "мертвых" долгов. Прибыль потрачена, а долги остались.
Очевидно, что развитые страны Запада будут бороться с закредитованностью при помощи умеренной инфляции. Быстрый рост цен они будут пресекать, удерживая инфляцию на приемлемых уровнях, так, чтобы та списывала долги без ущерба для бизнеса. Есть и противоположная возможность: "убить" инфляцию и установить ставки денежного рынка, близкие к нулю. В этом случае обслуживание долгов становится если не бесплатным, то очень дешёвым, что сильно облегчает дальнейшее накопление задолженности. Однако здесь возникают риски дефляции, которая для сильно закредитованной экономики совершенно разрушительна. Так что скорее всего будет выбран первый вариант списания долгов при помощи умеренного роста цен без катастрофических кризисов.
Что касается риска серьезного, жесткого противостояния между Китаем и США, то слухи об этом все-таки сильно преувеличены. Взаимное проникновение экономик Китая и коллективного Запада таково, что серьезный кризис между ними возникнуть просто не может. С одной стороны, Китай сильно зависит от торговли с Европой и США, с другой стороны, китайские производители могут просто в один момент остановить американскую и европейскую экономику, отказавшись поставлять запчасти для сборочных производств или, например, редкоземельные металлы для электроники. Пример тому мы видели во время ковидной пандемии, когда закрытие одного китайского завода, производящего автомобильные комплектующие, привело к сокращению выпуска или остановке сборочных конвейеров по всему миру. Конфликт между Китаем и коллективным Западом, очевидно, будет нарастать, однако в ближайшие пару лет не следовало бы оценивать вероятность жесткого противостояния между ними как высокую. Скорее, оно будет носить характер войны нервов и угроз.
И глобального кризиса тоже не будет. Механизм догоняющего развития никуда не делся, так что развивающиеся страны, стремящиеся к повышению качества жизни до европейских стандартов, по-прежнему продолжат прогрессировать, включая и Россию, которая тоже движется в общей тенденции догоняющего роста. Самыми уязвимыми сегодня являются беднейшие государства, где торможение глобальной экономики может вызвать дефолты, разруху, голод и гражданские войны. Так что благополучные страны будут вынуждены помогать им, прощать долги и поставлять дешевое продовольствие, что, кстати, Россия сейчас активно делает.
Так что да, экономический кризис, очевидно будет. Только он будет совсем не тот, что в 2008 году, и не там, и пойдет он по-другому, и с другими последствиями.