Но причем тут модерн? Оказывается, нестеровские "Всадники" - это он и есть, в чистом виде.
"В эпоху модерна очень важно мифологическое мышление, ощущение чуда, и у родоначальников русского модерна в живописи - у Нестерова и Васнецова - оно всегда присутствует, - рассказывает куратор выставки "Модерн в русской иконе" Жанна Белик, - причем часто образ чуда создается изображением природы, характерный вибрирующий мазок, неповторимая цветовая палитра, и вот мы уже погружены в ирреальность происходящего".
Присутствие живописных полотен Михаила Нестерова на выставке важно еще и потому, что они позволяют раздвинуть эпоху модерна, говорят сотрудники Музея имени Рублева. Всегда считалось, что столь элитарное направление закончилось революцией, однако те же "Всадники" написаны в 1932 году.
На выставке можно встретиться и с Виктором Васнецовым. Его "Святитель Алексий, митрополит Московский" не похож на традиционные строгие иконы, здесь пиршество красок и узоров, и снова природа подчеркивает ощущение чуда - цветастая полянка и совершенно сказочное небо над вполне угадываемыми соборами Кремля.
Есть на выставке и более "прозаичный" модерн, где подчеркнут лишь психологизм, как, например, на "Голгофе" Вильгельма Котарбинского. Переживающие Распятие Христа ангелы наделены вполне человеческими эмоциями, ощущение ужаса передано настолько убедительно, что и в кино со всеми его возможностями такого эффекта вряд ли достигли бы. Котарбинский - художник киевский, в Москве его работ раз-два и обчелся, но, уверяют кураторы, Киев это один из центров русского модерна, как Москва и Санкт-Петербург, и игнорировать его представителей было бы неправильно.
И все же выставку делают не картины мастеров, и даже не встречающие и провожающие зрителей керамические кронштейны "Голова ангела", по модели Михаила Врубеля, главные герои здесь - иконы, оклады и киоты. Иконы в основном написаны под влиянием тех же Васнецова и Нестерова. Модерн в русскую икону пришел именно из живописи, настаивают искусствоведы.
Сокровища модерна - киоты и складни. Это уже искусство ювелирное. То, как они "одевали" иконы - восхищало весь мир.
"Интересный момент, что живописные иконы, характерные для 19 и 20 веков вступали с выполненными на высочайшем уровне складнями и киотами в конфликт, получалось, что икона существует ради оклада, а не наоборот, - рассказывает куратор выставки Жанна Белик. - И тогда русские мастера вернулись к традициям древнерусской иконописи. Оказалось, что древнерусская икона с модерном сочетается идеально".
Главный "дизайнер" киотов и складней эпохи модерна - Сергей Вашков. Его сравнивали с Андреем Рублевым и Семеном Ушаковым. Буквально в прошлом году на одном престижном европейском аукционе были выставлены иконы, оклад к которым выполнил художник. Иконы эти некогда принадлежали эмигрировавшему поэту-символисту Юргесу Балтрушайтису и его жене Марии Оловянишниковой, дочери начальника Вашкова - владельца фабрик церковной утвари. За модернистские оклады, в которых изящно сочетаются и дерево, и золото, и жемчуг, и гранаты в борьбу вступили представители Лувра и неизвестный русский коллекционер. Цена не называется, но, говорят, русский ее взвинтил до заоблачных высот, и Лувру хватило денег только на один оклад, два других вернулись на Родину. Без них, говорят в музее, вряд ли бы удалось так полно рассказать историю модерна в русской иконе.
Михаил Миндлин, директор Музея имени Андрея Рублева:
"Обычно к модерну подмешивали то, что к нему отношения не имеет, символизм или неорусский стиль, например. Мы же показываем чистый модерн, к тому же очень концентрировано. Подобного в России, кажется, еще не было, и поэтому, когда меня спрашивают, есть ли какие-то открытия на вашей выставке, я отвечаю - вся выставка одно большое открытие. Приходите и убедитесь сами".
Выставка "Модерн в русской иконе" будет работать до середины июля.