Ситуация показательная и характерная. Чем сложнее окружающий мир, а он очень последовательно вырывается из любых шаблонов, тем острее желание загнать его в простую и понятную схему. Идеально - двусоставную. Устремленная к благим свершениям современная демократия против злонамеренного и тянущего назад авторитаризма. Желание упростить понятно не только по-человечески, но и чисто инструментально. Те, кто принимает решения, нуждаются в сколько-нибудь рационально постигаемой картине. В некотором смысле ее наличие лучше полного отсутствия, даже если она неправильная.
Впору вспомнить всеобщий бестселлер конца девяностых "Плоский мир" американского журналиста Томаса Фридмана. Он имел тогда в виду унификацию всего и вся в рамках глобализации. Теперь эта метафора предполагает другое прочтение - пусть все станет как-нибудь попроще и поплоще, иначе никак не получается осмыслить эту пугающую многомерность. Подобный подход характерен для теперешних международных отношений, а уже оттуда он выплескивается на внутреннюю политику любой страны. Но внутри государств "почва" ближе, поэтому реальная жизнь все равно берет свое. А вот в мировом масштабе неоднозначнее.
Встреча в верхах "Большой семерки", которая прошла на днях в Хиросиме, стала убедительной иллюстрацией, какие усилия прилагаются для фиксации, а то и цементирования этой самой двухмерной схемы на глобальном уровне. Пожалуй, впервые столь четко Россия и Китай, по сути, уравнены в статусе - противник и основная угроза для того мира, который представляет G7. Организаторы очень серьезно подошли к расширению круга сочувствующих - приглашения получили все основные представители незападного мира: Индия, Бразилия, Вьетнам, Индонезия, руководители всех крупнейших международных организаций.
Главным гостем был Владимир Зеленский, и это важный момент. Украинская тема становится, как сейчас стало принято говорить, "точкой сборки" сообщества, которое полагает себя "правильной стороной истории". Любопытная деталь: японская пресса пишет, что после саммита в Хиросиме премьер Кисида задумался об объявлении досрочных выборов, потому что успех мероприятия, особенно приезд украинского руководителя, поднял рейтинги его партии. То есть Зеленский внезапно стал фактором внутренней политики очень далекой от Украины страны.
Необходимость ярко выраженного, персонализированного объединительного мотива понятна. В отсутствие таких элементов общность легко рассыпается, ведь мир, на самом деле, совершенно не двухмерен. Он не просто диверсифицирован, а, по сути, даже распылен по интересам, представлениям, повесткам, нуждается в максимальной гибкости реакций на все более многообразные вызовы. Удерживать сплочение очень сложно, только при помощи тяжелой артиллерии в фигуральном, но, к сожалению, и буквальном смысле.
Что делать в этой связи тем, против кого, собственно, и осуществляется консолидация? Прямо противоположное, то есть добиваться максимального разнообразия, разнонаправленности развития, настаивать на праве не делать окончательный и бесповоротный выбор. Дихотомия "добро" - "зло" понятна и морально привлекательна, но в большинстве случаев не имеет отношения к реальному международному процессу. И попытки "семерки" вовлечь в свою орбиту Индию, Бразилию и других именно на такой основе результативными не будут.
Важно, что это работает и в другую сторону. России, например, не надо рассчитывать на поддержку "нашей правды" со стороны тех, кого у нас теперь стали называть мировым большинством. Сам термин корректен, потому что незападный мир, действительно, составляет подавляющее большинство населения планеты. Однако он несколько сбивает с толку, потому что создает впечатление консолидированности этого большинства. Но его суть как раз в том, что оно многообразно и не едино. И всегда будет стремиться к гибким формам партнерства и разнонаправленности, хеджированию, а не универсальному подчинению. Читатели постарше помнят, что в уставе ВЛКСМ и КПСС был зафиксирован принцип демократического централизма: большинство решило - и все, вот она демократия. Сейчас это принцип "семерки". А нам не надо.