Слежка, строгий режим наблюдения, предпринятый США во время Второй мировой по отношению к проживающим в стране японцам, он, взяв в пример, предлагает включить по отношению ко всем без разбора проживающим на Западе россиянам. И это на глазах в клочья рвет представления о европейской и американской свободах, которую их почитатели не устают уже лет 40 поучительно ставить в пример России.
Нашим все-таки политически наивным иноагентам, готовым, как профессор Плейшнер, сразу и под музыку Таривердиева предаться счастью этой свободы на улицах очередного Берна, узковатыми могут показаться эти улицы.
Попало овсяно зернышко волку в горлышко.
Еще чуть-чуть в таком же духе - и нам уже можно будет не так страстно полемизировать с уехавшими. Инфантильный страх их выгнал или желание спастись в земле обетованной, перестает быть важным, потому что обетованной европейская земля оказалась лишь в их воображении.
Наши на Западе сегодня проживают в основном либо по лично-семейным (замужество-женитьба, воссоединение с детьми), либо по надуманно-идеологическим (не согласился со СВО и сам этого испугался), либо по сибаритско-воровским (украл предназначенные в инвестирование деньги, собрал контрольный пакет, загнав его подлецу или загранице, просто держал прибыль на зарубежных счетах) причинам. Последним в России всегда будут сниться страшные сны. Они и ищут более равнодушную к способам возникновения их богатства и менее пронизанную ценностями справедливости среду. И вот двум последним типам живущих за границей россиян Петр Павел, конечно, делает подножку.
Когда "Вільний козацький журнал" "Сурма" публикует статью под заголовком "Россияне - это историческая болезнь" и предлагает выражение "я - россиянин" переводить на "вільний козацький" как "Я имперец, я ксенофоб и ненавижу человечество", то нам понятно, что ну какой спрос с "вільного козацького". Но многим оказавшимся на Западе противникам сегодняшней российской политики это обнуляют их борьбу. Которая, в общем, никогда не сулила победы, но могла кормить западными субсидиями.
И не похоже, что они готовы оказаться в вообще не заинтересованном в них мире. Оказаться без дохода и совсем никому (как люди того великого русского исхода, с которым они любят себя сравнивать) ненужными, без средств к жизни и по необходимости работать таксистами, как Бунин и Газданов, да еще под постоянной слежкой, с перспективой, как японцы в Америке, оказаться в спецпоселении, а то и в концлагере - я думаю, они скоро попросятся назад.
Но это их заботы.
У нас тоже рвутся шаблоны, но на другой лад. Все-таки мы не "вільного козацького", а имперского (хоть и не в понимании вільно-козацьком) дискурса люди и не можем позволить себе ассоциировать Европу только с двумя нацистскими режимами (принесшими нам в 20 веке больше всех бед), способностью за шесть недель проигрывать войны этим нацистским режимам, фултонскими речами почти всегда нам интересного Черчилля, но со всем "старым добрым" и с невероятной надежностью культурного фундамента. Для нас она - в культурном и цивилизационном смысле - пока еще не дом на песке.
Уж не говоря о том, что у каждого, кто учился в России в университете, есть свой миф Европы. И он, конечно, положительный. Особенно у гуманитариев.
И вот как быть нам, когда амбициозный преподаватель "высшей математики" понимания мира и его главных событий вдруг не может решить простых арифметических задач и вводит санкции, которые из наказания превращаются для экономики в протекцию и долго удивляется этому? А другой под козырьком демократических ценностей предлагает слежку по национальному признаку. А мы по их учебникам учились.
Или тут верно великое: "Итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают"?