- А еще символ этого праздника - ромашка, Алеша так меня называл, - делится Татьяна Ивановна.
В этом году у Худоерко пятидесятый юбилей супружества - золотая свадьба.
За эти полвека им многое пришлось пережить. Сорок с лишним лет прошло с тех пор, как они попали на необъявленную войну, об участии в которой военным в нашей стране запрещалось упоминать. Тогда Татьяне несколько раз рассказывали, что ее супруг погиб, а Алексей слышал объявление о смерти жены по радио. К счастью, это оказалось неправдой, и они снова встретились.
"Великолепная восьмерка"
Познакомились в девятом классе. Алеша перевелся в школу, где училась Таня. Школа была в небольшом уютном городке Славянске на Кубани.
- У нас в классе была дружная компания, четверо девчат и четверо парней, все время старались проводить вместе. Если кто-то дежурил после уроков, на дежурство приходили ввосьмером, - вспоминает Татьяна.
Потом из "великолепной восьмерки", так их звали одноклассники и учителя, сложились две супружеские пары.
Сначала женился товарищ Алексея, с которым они окончили одно военное училище. Свидетелями на свадьбу позвали его с Татьяной.
- После свадьбы мы поехали отдыхать на море, и там Леша сделал мне предложение. Долго и очень серьезно он рассказывал, как это сложно быть женой офицера, - с улыбкой вспоминает Татьяна Ивановна.
Поженились на следующий год. Как рассказывает Алексей Константинович, лейтенантам летом отпусков обычно не давали, но навстречу жениху пошел его тогдашний командир, будущий министр обороны Игорь Родионов. Свадьба была большая и веселая, с кубанским размахом и гостеприимством, с накрытыми столами во дворе дома.
"Катюша" для советника Алексея
В 1980 году молодого офицера, который уже дослужился до звания капитана, направили военным советником в Анголу.
В этой стране шла долгая война. Правящая партия МПЛА, которая тогда собиралась строить социализм, воевала с оппозиционерами из УНИТы. Правительство поддерживали СССР, Куба, другие страны соцлагеря. Оппозиционеров - ЮАР и США. Служить капитан попал на самый юг страны, в городок Онжива на границе с Намибией, которая в то время была уже оккупирована войсками ЮАР. В первый же вечер советский офицер смог убедиться, что разведка у потенциального противника работает хорошо. По закордонному радио "военного советника Алексея" поздравили с приездом и передали в его честь песню "Катюша".
... Миссия, где жили советские военные, состояла из двух небольших домиков, между ними - бомбоубежище. Сначала это была просто щель в земле, потом сделали настоящее бомбоубежище с бетонными перекрытиями.
Ко времени приезда Алексея Худоерко обстановка на границе была относительно спокойной, ко многим военным приезжали жены.
Как вспоминает Татьяна, в ангольском городке Лубанго, где находился штаб военного округа, они прожили несколько дней - "не было охотников везти нас дальше".
Из дневника Татьяны
И вот настал день, когда нам сказали: "В путь!" Мы летели (да-да, летели!) на белом автомобиле "Волга" со страшной скоростью 130-140 километров в час! Наши провожатые ... всю дорогу шутили... пели песни. И не то в шутку, не то всерьез говорили нам: "Смотри, Наташа, на небо назад, Таня - в стороны, а мы будем смотреть вперед, а то вдруг самолеты ЮАР!" Мы смеялись: какие самолеты?!
Советские офицеры с женами ходили в гости к ангольским военным и местным жителям. Особенно подружились они с доктором Нангэ, который учился в СССР и разговаривал по-русски.
Со временем обстановка на юге Анголы становилась все более тревожной. Летом 1981 года авиация ЮАР сожгла соседний городок Шангонго и следующий город Кааму к северу от него. Офицеры хотели отправить своих жен в тыл, но не успели. Утром 27 августа юаровские войска после массированной бомбардировки и артиллерийского обстрела начали наступление. Ангольцы, способные успешно противостоять партизанам УНИТы, оказались не готовы сражаться с хорошо оснащенной армией ЮАР. У них почти не было артиллерии и отсутствовала авиация. Уже к полудню юаровские танки прорвались в Онживу, началось отступление...
Первые потери
С началом налета жены советских военных спустились в бомбоубежище, там же находились дети из детдома, которые уже несколько суток жили в красном уголке советской миссии. С женами офицеров оставался прапорщик Николай Пестрецов. Когда бомбежка стихла, он отвез женщин на уазике на командный пункт ангольской бригады. Никаких вещей с собой не взяли. На плите остался выкипать суп, который Таня варила, когда началась бомбежка. Хорошо, что она заранее положила в машину куртку с бинтами и медикаментами в карманах, они очень потом пригодились.
С КП старший военный советник Федор Ж. отдал приказ отступать на север, а сам остался с командиром бригады. Сначала под постоянными налетами авиации ехали на двух машинах, потом шли пешком. Вечером неожиданно беглецы увидели в кустах замаскированный юаровский танк.
- Отползли потихоньку и стали думать, что делать. Алексей и еще один офицер, Иосиф, решили пойти к дороге, разведать, что там и как. А мы сидели в кустах. Вдруг оглянулись и увидели цепь юаровских солдат, они шли прямо на нас. Мы побежали, а они начали стрелять, - вспоминает Татьяна.
Вдруг раздались выстрелы с другой стороны, это Алексей открыл огонь по юаровцам, чтобы отвлечь их на себя.
- Мы добежали до какой-то изгороди для скота и спрятались за ней, среди нас были раненые, - рассказывает женщина.
Из дневника Татьяны
У Гали (жена прапорщика Пестрецова. - Прим. ред.) разорвало пулей правое плечо - прямо кость всю раздробило. Она прохрипела раза три и сникла, рука стала синей. Я вытащила из кармана стерильный бинт и хотела бросить его Толику, который лежал рядом с ней, но Толик сказал: "Уже не надо..."
Наташу Сытенко ранило в спину, к счастью, пуля прошла по касательной. Татьяна ее перевязала, как вдруг увидела, что к ним снова приближаются юаровские солдаты. Она постаралась заползти в кусты акации, и ее не заметили. Таня слышала, как брали в плен прапорщика Колю Пестрецова, который после смерти жены находился в невменяемом состоянии. Николай потом полтора года провел в плену в ЮАР, прежде чем его удалось обменять на сбитого южноафриканского летчика.
А юаровцы почему-то все не уходили, Таня слышала их голоса, потому супом запахло. Как оказалось, у них там рядом стоянка была. Когда стемнело, она решила, что нужно выбираться, искать своих.
Без воды в саванне
Оставшиеся в живых два офицера и три женщины решили уходить от юаровцев в глубь саванны. Днем прятались на деревьях. Наташина рана в результате Таниных перевязок, на удивление, быстро заживала, но это был единственный луч света в их положении. В августе в Анголе зима, а это значит, что днем жара была за сорок градусов, а ночью температура опускалась до плюс десяти. Но больше всего беглецы мучались не от жары, холода и голода, а от жажды. Первая же попытка найти воду вновь привела к бегству от юаровских солдат. Пытались жевать кактусы и даже пили собственную мочу. Когда совсем отчаялись, вновь пошли искать местных жителей. У первого же африканца обменяли золотые украшения, которые были у женщин, на воду. Позже этот же старик, который принес воду, привел к ним двух ангольских солдат, которые тоже прятались в саванне. Один из них сходил на разведку в Онживу. С момента нападения юаровцев прошло уже девять дней, и оккупанты оттуда ушли. Миссия и весь город были разрушены. Вся жизнь теплилась вокруг госпиталя, в котором работал доктор Нангэ. Он прислал за беглецами санитарную машину. Сначала они прятались в госпитале, а потом в доме одной из своих знакомых. Через девять дней их вывез из города комиссар провинции. Впереди была долгая дорога пешком через минные поля и взорванные мосты.
Пока Татьяна скрывалась в Онживе, она пыталась узнать что-нибудь про судьбу Алексея, ей сказали, что высокого русского с усами убили.
Вновь встретились Алексей и Татьяна в четырехстах километрах к северу в городе Лубанго. Капитан вернулся туда тремя днями раньше и требовал, чтобы начальство отправило его на поиски товарищей. После перестрелки на дороге он еще двое суток прятался в окрестностях Онживы, надеялся их найти, а потом стал пробиваться на север. Алексей тоже не чаял уже увидеть жену в живых, потому что по юаровскому радио сообщили о ее гибели.
После этой африканской одиссеи Таню отправили в СССР, а Алексей воевал в Анголе еще полгода.
Как появился дневник
Татьяна Худоерко еще в молодости стала вести дневник. Как она вспоминает, после возвращения в КГБ с них взяли обязательство никому не рассказывать о случившемся. Много лет она выполняла это условие, поделилась только с родителями.
- Мой папа, участник Великой Отечественной войны, тогда посоветовал записать воспоминания, пока они свежи в памяти, я так и сделала, - рассказывает Татьяна.
Сейчас рассказ Татьяны Худоерко о событиях, которые ей довелось пережить в Южной Африке, опубликован на сайте российского Союза ветеранов Анголы.