Володя родился в Бресте в семье железнодорожников. И дед, и отец, и мама, и дядья все работали на дороге. Да и ему был уготован железный и надежный путь. Но в четыре годика мама отвела Вовочку на отчетный концерт детских коллективов в брестский клуб железнодорожников. По окончании мероприятия ведущий пригласил всех желающих записываться в народные коллективы.
- Мама! Я хочу записаться! - ныл всю дорогу маленький Вовочка.
Что ж, пришлось вернуться. А там говорят:
- Мал еще. Разве в хор попробовать?
После прослушивания мнение преподавателей изменилось. Абсолютный слух. И голос что надо.
Потом были многочисленные концерты и даже гастроли по Беларуси. Вовочка неизменно стоял в первом ряду. Не от таланта, а по росту. Это потом он вымахает и превратится в блондина с очаровательной улыбкой. Но пройдут годы разочарований и потерь.
Первый в своей жизни музыкальный телевизионный конкурс Володя проиграл. Обошла его совсем маленькая девочка. Понятно, на чьей стороне были симпатии умильных телезрителей. Тут бы сказка и закончилась. Володя был опустошен и буквально раздавлен. Тем более что на финал он пригласил всю свою семью, а телепродюсеры зуб давали за победу Поплинского. Зубы, конечно, никому не выбивал. И тут у Володи проснулся настоящий характер. Наверное, как у его кумира Муслима Магомаева. Работа и еще работа. И тут случилось еще одно маленькое чудо.
Есть в Беларуси очень правильная священная традиция. Каждый год 22 июня в час начала Великой Отечественной войны у мемориала "Брестская крепость" возлагают венки. Идет прямой эфир. Ну а как тут без песен? Трагических и патетических. Одним словом, Володю пригласили.
Накладок тут быть не должно. Ни на секунду, ни на ноту. Смотрит вся страна. Поэтому - "фанера". Тут Володя опять проявил свой характер. На репетиции заявил режиссеру, что под "фанеру" петь не будет. Хотя бы в память о миллионах погибших белорусов.
- Ну давайте порепетируем! - убеждал начальство юный баритон. - И вы все поймете.
Одним словом, руководство белорусского телевидения поверило в силы юного певца. Пел он вживую. А знаете какую песню? Владимир Трошин исполнял ее. "Моему другу" название. Старшее поколение помнит ее как "Окопы в два ряда". Пронзительная песня. Жаль, унесла ее попса своим вихрем.
- Я никогда не забуду тот день и час. Сзади по лестнице спускаются солдаты с венками. В лицо бьет телевизионный свет. Я ничего не вижу, но понимаю, что если оступлюсь, то это будет провал не только мой личный. Это будет провал всей республики. А когда спустился увидел столько народу, что голова закружилась. И у всех были поминальные свечи в руках. Да они любые софиты затмили! Я не сфальшивил. Я пел от самого донышка души.
Голос возьмет свое. Если его не загубить, конечно. Да вспомните, как пробивался сам Муслим Магомаев! Какой характер! Какие интриги! Конечно, Владимиру Поплинскому до Магомаева, как до ближайшей звезды в созвездии Кассиопея. Но все же, как до ближайшей звезды.
- Я не люблю корпоративы, - признается мне Володя. - Особенно то, что происходит после. Но жить-то на что-то надо. Я освоил множество профессий. Могу шеф-поваром. Могу официантом. Могу петь в церковном хоре. Но моя стезя - это песня.
На первое время в Москве Володю приютила тетя. Но Москва слезам не верит. Хотя, если эти слезы белорусские...
- Володя, мы сейчас на Сухаревке. Тут в метро специальное место для выступлений самодеятельных музыкантов. Акустика, как в зале Чайковского. Слабо вдарить "О море, море"?
Вот за что я люблю артистов, которые еще не стали звездами.
- А пошли!
Его голос звучал. Сначала тихо-тихо. Как у Магомаева. Потом звуки достигли Института Склифосовского. Стал собираться народ и искать шляпу или кружку, куда кинуть трудовую копейку. Не было кружки. А мы просто, для народа. Даже полицейские заслушались. В метро не принято аплодировать. Но тут было исключение. Да! Москвичи Володю признали. Он аж покраснел. То ли от смущения, то ли от сил, которые он потратил на песню.
А вы думаете, Магомаеву было легко?