Оба театральных марафона в этом году завершились почти одновременно - 7 и 8 октября, что позволило жителям Дальнего Востока увидеть не только одни и те же постановки "мировой серии" Чеховского фестиваля, что смотрели москвичи, но и ряд столичных спектаклей с участием Светланы Захаровой и Евгения Миронова. Кроме того, в рамках обоих фестивалей была представлена серьезная образовательная программа, во Владивостоке обращенная к студентам театральных вузов Приморья, а в Москве собравшая начинающих актеров из СНГ, которые под руководством Владимира Панкова постигали тайны русской классики и современной саунд-драмы. Надо отдать должное команде Международного театрального фестиваля им. А.П. Чехова, сформированной и выращенной Валерием Шадриным, который отдал этому фестивалю 30 лет жизни, - она слаженно и профессионально провела в Москве, Владивостоке и Екатеринбурге две огромные театральные программы. Актеры, представляющие разные виды сценического искусства, из ЮАР, Бразилии, Кубы, Аргентины, Китая, Вьетнама меняли друг друга на площадках, расположенных на расстоянии почти шесть с половиной тысяч километров, успевая провести репетиции и не показывая виду, что они только что преодолели семь часовых поясов. Прошу не считать все вышесказанное саморекламой: мне выпала честь подхватить эстафету В.И. Шадрина лишь в начале нынешнего года, после его ухода из жизни - как проницательный деятель театра он успел сложить программу двух завершившихся фестивалей, определив ее участников. Как тонкий стратег, живущий на острие социального и художественного бытия, он понимал, что эта программа в 2023 году должна отличаться от предшествующих фестивалей в силу новой геополитической реальности. И хотя Россия лишь в следующем году будет председательствовать в БРИКС и СНГ, Чеховский и Тихоокеанский фестивали доказали, что в странах "мирового большинства" можно найти художественные жемчужины (или алмазы, если угодно), способные украсить любую театральную корону.
В нынешнем году русский театр, как и театры из стран Содружества, представляли на обоих фестивалях европейскую традицию сценической культуры. Ту традицию, что оказалась столь привлекательной для многих стран "глобального Юга" более двухсот лет назад. Но все же надо отметить, что Африканский, Азиатский и Южно-Американский континенты были представлены спектаклями, которые выражали их собственные традиции, трансформируя национальные культурные истоки в современные сценические формы. И даже в тех случаях, когда на подмостках была представлена мировая классика - будь то Шекспир или Чехов, - ее интерпретации были сдобрены национальным колоритом. В случае шекспировского "Макбета" в постановке Раджата Капура - индийским, в случае чеховских "Трех сестер", в версии режиссера Ады Луаны получивших название "В Москву! Палимпсест", - бразильским. И глядя на эти работы, как и на спектакли из Казахстана, Киргизии, Узбекистана, отчетливо понимаешь, что культурное многообразие чуждо изоляционизму, оно предполагает живой творческий кровоток.
Так формировалось мировое культурное пространство на протяжении тысячелетий. Даже когда слово "мир" не включало в себя Американский континент, Африку и Австралию. И не предполагало о наличии цивилизаций Индии и Китая. Без египетской традиции не было бы античной пластики, Древний Рим копировал, упрощая, одновременно развивая, адаптируя на свой манер, древнегреческую культуру, и т. д. и т. п.
Путь на Восток европейское искусство прокладывало еще в эпоху Ренессанса. Великие географические открытия принесли в Европу не только золото и пряности, но и новое художественное осмысление пространства, неведомые эстетические образы Нового Света. Персидские и азербайджанские ковры подчеркивали богатство жилищ, завораживающих в полотнах великих итальянских, испанских или нидерландских мастеров Возрождения. Увлечение Китаем рождало целые направления в европейской художественной практике ХVIII-ХIХ веков. Драматурги от Вольтера до Лессинга использовали "восточный колорит" для того, чтобы высказаться об актуальных проблемах европейской политики, философии, нравственности.
Европейские режиссеры всерьез увлеклись восточными театральными практиками еще в начале ХХ столетия. К.С. Станиславский, Евг.Б. Вахтангов, Вс.Э. Мейерхольд, А.Я. Таиров - достаточно этого созвездия имен гениев русской сцены, которые каждый на свой манер изучали не только традиции китайского, индийского или японского театров, но и погружались в глубины восточной философии. С каким восторгом был принят в России в 1935 году великий актер, реформатор Пекинской оперы Мэй Ланьфан - Бертольт Брехт, который был в это время в СССР, оставит воспоминания о встречах гения китайской сцены с его русскими коллегами, а швед Ларс Клевберг уже в конце прошлого века напишет об этом событии документальную пьесу. Основываясь на наследии К.С. Станиславского, Ежи Гротовский углубляется в тайны индийских духовно-религиозных практик, расширяя возможности работы актера... И в равной степени русская культура, культура зарубежной Европы и США повлияли на формирование художественного бытия стран "глобального Юга".
Напоминаю обо всем этом лишь для того, чтобы не сложилось ложного ощущения, будто сегодня мы переживаем нечто совершенно неведомое. Впрочем, движение жизни не знает простых повторений.