Начнем с того, что дед писателя был очень религиозен. Нет, не Петр Иванович Лутовинов, про которого поэт Державин, служивший под его началом, сообщал, что хоть и был Лутовинов умен да расторопен в своей должности, но обладал "весьма развращенным нравом, и нередко упражнялся в пьянстве, карточной игре и в обхождении с непотребными ямскими девками". А кроме того мог присвоить казенные деньги да зверствовал почем зря. Впрочем, в роду Лутовиновых, с их "самоуправством, бешеным нравом и алчностью неутолимой", было много подобных экземпляров - о них долго и с ужасом вспоминали в округе, а некоторые из них послужили прототипами литературных персонажей Ивана Сергеевича. Но речь у нас не о предках классика по линии матери.
Очень религиозным был дед по линии отца писателя - Николай Алексеевич Тургенев. Ему было в кого. Боголюбивость бабушки Николая Алексеевича, то есть прапрабабушки писателя, вошла в семейные предания: считалось, что Анна Федоровна вымолила сына из турецкого плена. Верующей была и матушка Николая Алексеевича. Кстати, какое счастье для нас, что Иван Сергеевич да и его родной брат пошли не в материнскую линию, а в отцовский род. Унаследовав от предков Тургеневых, пусть и не религиозность, но уж точно обостренное чувство справедливости и правды; способность видеть в другом, даже если он "всего лишь крепостной", человека и ближнего; умение сопереживать; и воистину Божий дар тонко чувствовать прекрасное - в природе, в людях. Возможно, психогенетики когда-нибудь разберутся в этой тайне наследственности, а пока мы можем найти для нее одно слово - чудо.
Тургеневеды до сих пор спорят: кто же начал строительство Введенского храма в Вязовне - поместье Тургеневых в Чернском районе Тульской губернии: мать Николая Алексеевича, то есть прабабка писателя Прасковья Михайловна, или же ее сын, дед писателя Николай Алексеевич. А дело это - возведение храма - в XVIII веке было занятием хлопотным и финансово крайне затратным. Чтобы получить разрешение Синода, надо было представить план будущей церкви, соответствующий строгим нормам, подтвердить финансовую обеспеченность как на само строительство, так и на достойное внутреннее убранство храма. Кроме того, под нужды священнослужителей нового прихода надо было "отвести достаточное количество земли и покосов", выделив их из своих угодий.
Часто на такое подвижничество, длившееся годами, шли, дав обет, то есть добровольное обещание Богу. Известно, что такой обет построить храм давала бабушка Николая Алексеевича, то есть прапрабабушка писателя. И построила - церковь во имя Николая Чудотворца. У нас нет достоверных доказательств того, что подобный обет давал и Николай Алексеевич, но вот то, что он воздвигал новую Введенскую церковь со всей истовостью, невзирая на финансовые трудности и жизненные трагедии, - это без сомнений.
Как сообщает тургеневед Н.М. Чернов, дед писателя Николай Алексеевич Тургенев переселился в Тульскую губернию в деревню Вязовню, "на голую кочку" "по стечению имущественных обстоятельств". И тут интересная деталь: наскоро соорудив на новом месте жительства флигель - деревянный, Николай Алексеевич сразу занялся возведением огромного каменного храма, на что "зрасходовал" все оставшееся калужское достояние, всего более 15 тысяч рублей серебром. Историки пишут, что храм дед писателя "строил не ради славы и выгод". Делал это с любовью, лично посещая "кирпичные заводы, где пробовал каждый кирпич". Поговаривали, что на выделку этого кирпича Николай Алексеевич сжег целый лес - впоследствии Иван Сергеевич использует эту деталь в "Записках охотника". Воздвигалась Введенская церковь где-то с 1795 по 1806 год.
Исследователи до сих пор спорят, почему Николай Алексеевич возводил церковь именно в честь праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы. Не будем гадать, лучше вспомним, что за событие легло в основу торжества. Итак, около двух тысячелетий назад жители Назарета праведные Иоаким и Анна, родители будущей Матери Христа, привели свою трехлетнюю дочь Марию в Иерусалимский храм. То, что затем произошло, было не просто символично, такие явления в Церкви называют "знамениями", то есть чудесными, необычными событиями, через которые Творец являет Себя тварному миру. Трехлетняя девочка, поздний и вымоленный у Бога ребенок, приведенная родителями к храму, самостоятельно, без чьей-либо помощи поднялась по высоким ступенькам, ведущим в храм, и вошла туда - отсюда название праздника. Окружающие были поражены, а старец Захария, первосвященник, подчиняясь таинственному вдохновению, взял Марию за ручку и повел Ее за собой в сокровенную глубину храма, в "Святая Святых" - место, куда не ступала нога ни женщин, ни даже обычных священников. Только первосвященники могли входить в "Святая Святых", да и то лишь раз в год. После произошедшего девочку, столь отзывчивую к Святыне, оставили жить при храме. "С вхождением в храм Пресвятой Богородицы свершилось чудо, - говорил архимандрит Иоанн (Крестьянкин). - Небо соединилось с землею, и вечность вошла во время, освящая его для вечности". До явления в мир Христа, до момента, когда Дева Мария станет Матерью Спасителя, оставались считаные годы. А пока в "таинственной глубине" Божьего дома - храма, детски чистая, чуткая душа девочки готовилась, воспитывалась, возрастала...
На иконах и картинах, посвященных Введению во храм Пресвятой Богородицы, обычно изображают лестницу, ведущую в дом Божий, и это не зря. В Церкви есть особое слово, созвучное нашему обыденному "лестница", синоним ему. Это слово "лествица", означающее духовное восхождение. И образ лестницы-лествицы, образ духовного восхождения к Богу имеет прямое отношение к празднику Введения во храм Пресвятой Богородицы. Встреча с Богом, учат богословы, - это не только Его призыв к нам, часто молчаливый, всего лишь ступенями лествицы, поставленный перед нами. Встреча с Господом - это и наш ответ на Его призыв. Наш шаг навстречу Богу.
К сожалению, достроить храм Николаю Сергеевичу не удалось. Умер он рано, в 1833 году, успев освятить в Введенской церкви только два из трех приделов (приделом в церкви называют дополнительный алтарь в храме, как бы приделанный к основному алтарю). Один придел был освящен во имя святого покровителя Николая Алексеевича, то есть во имя Николая Чудотворца, второй - во имя преподобной Параскевы: в память об умершей дочке. Главный придел церкви освятили во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы намного позже.
Иван Сергеевич не раз бывал в Вязовне. Здесь в 1850 году он написал рассказ "Певцы", здесь был задуман, вызревал "Бежин луг" - еще один шедевр мировой литературы. Сам Бежин луг рядом с Вязовней. Бывал писатель и в Введенской церкви. Прекрасно знал семейную икону Богородицы, которую его дед подарил храму. Впрямую ни о Введенской церкви, ни об этой чудотворной иконе у классика нигде не сказано, не увековечил он их поименно, так, как он запечатлел Бежин луг. И все же и храм, и икона Введения вошли в мировую литературу - вошли деликатно, для рассеянного ума даже незаметно. Вошли тихим светом, что сияет нам сквозь воздушную ткань самого лучистого романа Тургенева, романа, в котором "светлая поэзия разлита в каждом звуке" (М.Е. Салтыков-Щедрин).
В 2018 году была опубликована статья доктора филологических наук Г. В. Мосалевой, где профессор анализирует, как церковные службы - две литургии и всенощная - организуют структуру романа "Дворянское гнездо". Вывод ученого сенсационен: роман подчинен литургическому времени. Не нашему бегу часов - времени храма, времени в вечности. А сюжет главной героини романа Лизы Калитиной, доказывает Мосалева, не просто соотносится с сюжетом иконы "Введения во храм Пресвятой Богородицы", он определяется им. Что сказать? Пути Господни неисповедимы. Вот так Введенский храм семьи Тургеневых, пусть и не сразу достроенный, вошел в мировую литературу. Талант, этот Божий дар, тоже своего рода лествица, возносящая человека над всем сиюминутным, наносным и приобщающая уже нас всех к вечности.