Итак, 1872 год. Наследник Александра II цесаревич Александр Александрович заболевает тифом. Как вспоминал С.Д. Шереметев, будущий император Александр III, обладая недюжинной природной мощью, "мало обращал внимания на свое здоровье, и трудно было врачу за ним следить, а еще труднее лечить его". Наследник престола "редко давался врачам в руки и отшучивался, когда с ним говорили о здоровье". К тому же себе в лейб-медики Александр Александрович выбрал "добрейшего немца Г.И. Гирша, человека обходительного", с которым приятно было выезжать на охоту и париться в русской бане, но вот только врачом Густав Иванович был никаким. При дворе с улыбкой повторяли любимую присказку Гирша: "Никотин - это яд медленного действия. Я его принимаю пятьдесят лет подряд, и он пока ничего не смог со мной сделать".
В 1872-м покладистый и приятный Гирш начало смертельного заболевания у наследника престола проворонил. С. Д. Шереметев пишет: то, что у цесаревича тиф, распознали только благодаря Сергею Петровичу Боткину - тому самому, в честь которого потом назовут знаменитую московскую больницу и чей сын доктор Евгений Боткин разделит трагическую участь семьи Николая II уже в 1918-м.
Но все это будет потом, а в те мрачные ночи и дни 1872-го смертельно больной наследник престола Российской империи цесаревич Александр метался в горячке и бреду. Внезапная лихорадка уже собирала свою смертельную жатву в венценосном семействе. Вот также нежданно-негаданно за считаные дни сгорел в 1825-м никогда прежде не болевший Александр I, и еще были свежи воспоминания, каким ужасом для страны чуть не закончился тот внезапный смертельный недуг.
Через сорок лет новое несчастье. Теперь уже наследник престола Николай Александрович, незадолго до того помолвленный с принцессой Марией Дагмар, неожиданно заболел. Мария Федоровна на всю жизнь запомнила мучительную четырехчасовую агонию, которая забрала у нее жениха. Но, как говорится: "О, молодость! Блаженный дар - оплакав горе, рваться к счастью". Те часы апреля 1885-го, что провели у постели умирающего Николая его невеста Мария и его брат Александр, сблизили молодых людей. Пройдет год, и новый наследник престола цесаревич Александр сделает принцессе Марии Дагмар предложение. На новой Родине датская принцесса примет новое имя - Мария Федоровна, счастливая пара к всеобщей радости повенчается, через два года в семье родится первенец - Николай, еще через год - Александр.
Казалось, все ужасы остались в прошлом, исчезли, истаяли, как тают с приходом первых лучей рассвета кошмарные сны. Но, нет. В апреле 1870-го в семье внезапно заболел и за считаные дни сгорел от менингита их одиннадцатимесячный сынок Сашенька. Мария Федоровна так до конца и не оправилась от той потери, и вот опять страшная болезнь: в горячке мечется любимый муж, суетливость врачей уже не способна никого обмануть, и кажется, в самом воздухе дворца разлита безнадежность. В такие минуты отчаяния остается одно - молиться.
Приехав в Россию, приняв русское имя и веру мужа, принцесса Дагмар не просто восприняла православие как необходимый в ее положении обряд. По свидетельству очевидцев, ее вера была искренней и чистой. На полях молитвенника, сопровождавшего Марию Федоровну во всех жизненных испытаниях, сохранилась помета, сделанная ее рукой напротив фразы из послания апостола Павла римлянам: "Господь дает каждому нести крест по силам его".
Мария Федоровна смогла пронести свою искреннюю веру через годы, наполненные и простыми человеческими радостями, и трагедиями воистину мирового масштаба. Ее зять, муж любимой дочери Ксении великий князь Александр Михайлович, в начале XX века признается: "Я завидовал своей теще. Ее слепая вера в истинность каждого слова Писания давала еще нечто более прочное, нежели просто мужество. Она была готова ко встрече с Создателем; она была уверена в своей праведности, разве что не повторяла все время "на все воля Божья!".
Народное предание рассказывает: в самую тяжелую ночь болезни цесаревича Александра, видя отчаяние Марии Федоровны, к ней подошел некий слуга-истопник и попросил разрешения дать совет. Мария Федоровна, которая всегда руководствовалась словами матери, принцессы Луизы: "Чем выше наше положение, тем вежливее мы обязаны вести себя", истопника выслушала. Совет человека из народа был рожден народной же верой в заступничество юродивой Ксении: святая еще не была канонизирована Русской православной церковью, но верующими из уст в уста передавались истории о Ксенюшке, спасающей в минуты отчаяния.
Доподлинно не известно, что именно произошло дальше. Ясно только, что чудо. Обыкновенное чудо, которое хранилось в семье втайне. Это позже, когда цесаревич Александр Александрович стал императором, спасение Александра III и его семьи во время железнодорожной трагедии октября 1888 года было столь очевидным и публичным, что это уже нельзя было умолчать. Тогда про чудо спасения семьи государя императора писали даже в газетах, связывая это с иконой "Спаса Нерукотворного". А в 1872-м все происходило в тишине. Только молитва отчаявшейся жены, матери Марии Федоровны, Бог и Ксенюшка - святая ходатаица за нас перед Господом. Священник Димитрий Булгаковский, руководствуясь чувством такта, описал случившееся кратко: "Благочестивая жена до того была тронута чудесной помощью святой Ксении ее тяжело больному супругу, что родившуюся у них в скором времени, по выздоровлении ее мужа, дочь нарекли Ксенией". Четвертый ребенок в семье будущего императора-миротворца Александра III - девочка, названная редким для царской семьи именем Ксения, родилась в марте 1875 года.
В молитве блаженной Ксении Петербургской, прославленной нашей Церковью в лике святых в 1988 году, Ксенюшку называют верной спасительницей "в бездне отчаяния погибающих". Но как молиться блаженной Ксении Петербургской, чтобы твоя просьба была услышана? Святые отцы учат: молиться надо от чистого, искреннего сердца, со смирением и усердием, без гнева, памятозлобия, без тщеславия и не напоказ, на всяком месте и во всякое время. Понимая, что податель жизни - Сам Бог, а святые - это наши заступники, ходатаи перед Богом: в силу своей святости они ближе к Богу, чем мы. Смирение в молитве в том, что мы не требуем и, конечно, не навязываем свою волю Богу, но готовы принять Его волю, всем сердцем осознавая простую истину: "На все воля Божья. Не наша, не наша, Божья".