Сам по себе Смекалов уникален - он известен как вечный энтузиаст, которого можно сравнить, скажем, со знаменитым Дягилевым. Не случайно именно ему на театрализованной церемонии закрытия сочинской Олимпиады десять лет назад доверили сыграть роль основателя легендарных "Русских сезонов" прошлого века.
Накануне премьеры в Александринке мы встретились с Юрием Смекаловым и выяснили нюансы его нового проекта.
Итак, "Шинель М". Давайте расшифруем название…
Юрий Смекалов: В этой букве "М" скрыто множество смыслов. Основной - это наша фантазия: Всеволод Мейерхольд в 1920-е годы ставит спектакль "Шинель", который он никогда не ставил. Второй смысл в нашей "М" - это "мечта". Акакий Акакиевич мечтает о лучшей жизни, о любви, о семейном счастье. А еще можно вспомнить и про размер "М", "средний", ведь и Акакий Акакиевич не был великаном.
Известно, что Мейерхольд и в самом деле ставил Гоголя, только "Ревизор", скандальная была постановка. Почему у вас - "Шинель"?
Юрий Смекалов: Мой друг и сопродюсер Александр Злотников как-то поделился своим видением этой гоголевской повести: несправедливо и неправильно рассуждать о Башмачкине только как о "маленьком человеке". А уж тем более вслед за Чернышевским говорить: зачем, мол, жалеть такого ничтожного человека, так ему и надо. Из-за этого литературного штампа упускается главное - Гоголь писал прежде всего про мечту, про надежду, про любовь. И нам захотелось эту тему развить.
Для нас Акакий Акакиевич не затхлый, скрюченный переписчик бумаг, который стал жертвой непреодолимых обстоятельств. Нет, это просто человек, который так прожил свою жизнь, что до 50 лет эмоционально остался ребенком, и который только сейчас наконец переживает свою первую влюбленность. Когда Акакий Акакиевич начинает мечтать о новой шинели, он ее внутренне очеловечивает. Оттого еще трагичнее утрата этой первой любви. Правда, в отличие от Гоголя, у нас - вдохновляющая история о том, что всегда остается надежда.
А Мейерхольд тут почему же возник?
Юрий Смекалов: Я не фаталист, но все, что происходит с нашей "Шинелью", складывается в определенный пазл как будто само собой. Изначально мы думали про некоего молодого режиссера, который ставит танцдраму, и постепенно она прорастает в гоголевскую фантасмагорию. Но когда художник-постановщик Елисей Шепелев начал конструировать декорацию на нашей сцене-арене - куб, на котором возвышается поворотный цилиндр с лестницей, - мы увидели конструктивистскую форму. Она и навела нас на мысль о Мейерхольде, родоначальнике театрального конструктивизма.
То есть Всеволод Эмильевич сам постучался к вам.
Юрий Смекалов: Не постучался - вломился. На нем все сошлось. "Канцелярский анекдот" про бедного чиновника, страстного охотника на птиц, скопившего деньги на хорошее ружье и тут же его потерявшего, Гоголь услышал в 1824 году. Спустя век Мейерхольд - по нашей фантазии, - решает поставить "Шинель". Почему? Потому что в 1924 году ему исполнилось 50 лет - и Акакию Акакиевичу было чуть за 50.
Герой Гоголя упоен своей первой любовью, а Мейерхольд - последней, изменившей его жизнь. Как Башмачкин носится со своей мечтой о шинели, так Всеволод Эмильевич - со своей возлюбленной Зинаидой Райх. Встраивает ее во все возможные женские роли в этом спектакле. Зинаида Райх у нас превращается то в жену портного, то в страшную бабку, которая как зима, как смерть преследует сходящего с ума Башмачкина. В финале она становится Айседорой Дункан с белым шарфом, который ее душит.
Намекаете на то, что и любовь Мейерхольда - Райх - была женой Сергея Есенина. Как и Дункан…
Юрий Смекалов: Да, это наша игра на тему и "Шинели", и Мейерхольда. Шинель, которую Башмачкин очеловечивает, у нас становится девушкой. Причем, мы не обойдемся одной шинелью. Что, кроме ткани, в XIX веке отличало одну шинель от другой? Воротник, который определял статус заказчика. И семь танцовщиц, каждая в своей технике, воплотят в нашей истории души животных, которым судьба уготовила стать воротником - бобра, лисы, зайца, белки, куницы. Наконец, кошки - только на ее мех мог рассчитывать бедный чиновник Башмачкин.
Семь вариаций шинели - это в каком-то смысле моя дань "Пахите" Мариуса Петипа, в grand pas которой было 12 вариаций. Так что наша танцдрама "Шинель М" - это оммаж и золотому веку русского балета, и очень короткому, но яркому периоду экспериментов на драматической сцене.
У вас драматические артисты танцуют в паре с профессиональными танцовщиками Мариинского театра и балета Эйфмана. Танцовщики, наоборот, "обретают голос". Режиссурой драматических сцен занимался актер Илья Дель, который также играет и Мейерхольда…
Юрий Смекалов: Во всем этом мы видим продолжение экспериментов Мейерхольда. Он придумал "биомеханическую систему игры" - когда актер создает выразительный внешний рисунок роли и каждое его движение, даже самое минимальное, наполняется смыслами. Но сегодня, мне кажется, этот этап уже пройден, драматический театр ушел гораздо дальше. Он стал насыщеннее, "гуттаперчевее", в нем появилось больше средств для выражения, чем это было во времена Мейерхольда.
В нашей "Шинели М" будет и живая музыка, и оперное сопрано Гелена Гаскарова, которая станет "голосом" шинели Башмачкина. Действующим лицом будет и перкуссионист, который впишется со своей барабанной установкой в пространство сцены. Специально для спектакля написал музыку замечательный композитор и музыкант Мариинского театра Вартан Гноро…
Большинство театров довольствуется звуковой партитурой спектакля, "сшитой" из кусков чужой музыки, - а у вас все "под ключ"?
Юрий Смекалов: Нет, в этом и смысл существования творческого объединения МЭД - объединять художников любых направлений, которые будут формировать танцевальные спектакли именно "под ключ" для любого театра. Готовить экспликации, хореографические зарисовки, макеты декораций, музыкальные предложения. Уже почти 10 лет мы этим занимаемся. Даже во время пандемии, когда эпидемия стала триггером развития в искусстве, в том числе в балете, мы создали Infinita Frida, танцевальный спектакль-квест на музыку Александра Маева.
А что касается "Шинели М", нам важно, что музыка Вартана Гноро рождается одновременно со спектаклем и она имеет ту же драматургию. Есть тема Акакия Акакиевича, есть тема Шинели Кошки, тема портного… Что еще важно: Вартан заметил, что для современного спектакля требуется современное академическое звучание. Абсолютно верные слова.
Два премьерных спектакля вы сыграете на Новой сцене Александринского театра…
Юрий Смекалов: Опять же Мейерхольд - эта площадка полтора года назад получила его имя. Как я и говорил: с "Шинелью М" все складывается в некий пазл.
Этот "пазл" вы покажете и в других городах? Не смущает, что в наше время не каждый зритель помнит о Мейерхольде и его идеях - пусть даже в вашем спектакле они звучат в легкой игровой форме? Или победить должно зрительское любопытство - увидеть новое прочтение хрестоматийного произведения Гоголя?
Юрий Смекалов: Конечно, мы думаем об этом - показывать "Шинель М" не только в России, но и в дружественных нам странах. Когда мы создавали наше творческое объединение MAD Company, его название расшифровывалось, как "Music. Art. Dance" - музыка, искусство, танец. Сейчас, после "перезагрузки", мы стали Творческим объединением МЭД, что значит "мастерство, эксперимент, движение". И это тоже совпадает с принципами Мейерхольда. Новые проекты должны затрагивать что-то важное внутри каждого из нас - я абсолютно убежден, что театр может быть хорошей духовной школой и для участников спектаклей, и для зрителей. Прекрасно, когда художник самовыражается - но он не должен забывать и о своей ответственности.