Первое исследование, посвященное состоянию и перспективам развития отрасли в России, было подготовлено еще в 2014 году. О динамике развития отрасли, а также о целях и задачах, изложенных в новом документе, "РГ" рассказал руководитель проекта, доктор экономических наук, заведующий лабораторией экономико-социологических исследований, первый проректор НИУ "ВШЭ" Вадим Радаев (полностью интервью можно прочитать в журнале "Легпром ревю").
Вадим Валерьевич, кто выступил инициатором подготовки новой стратегии?
Вадим Радаев: Инициатором и заказчиком выступил Союз предпринимателей текстильной и легкой промышленности ("Союзлегпром") во главе с Андреем Разбродиным, а подготовлен коллективом лаборатории экономико-социологических исследований и кафедры экономической теории и эконометрики нашего университета. Проект стратегии опирается на детальный анализ состояния и динамики развития российской текстильной и швейной промышленности за 2014 - 2022 годы с предварительными итогами 2023 года. Мы пытаемся обозначить ключевые проблемы и определить направления развития на перспективу. Нужно сказать, что к исследованию проявили интерес многие руководители ведущих предприятий и отраслевые эксперты, которые согласились на интервью, пересылали материалы, за что мы им искренне благодарны.
Какие изменения произошли за прошедшие с первого исследования годы?
Вадим Радаев: В 1990-е годы отечественная легкая промышленность во многом потеряла прежние позиции, и в начале 2010-х годов даже ставился вопрос о ее выживании в долгосрочной перспективе. Сейчас этот вопрос уже решен, но нужно определить наиболее перспективные направления ее развития.
За прошедшее десятилетие производство и продажи изделий легпрома росли. В перечне системообразующих предприятий РФ число предприятий легпрома увеличилось с одного до 31, не считая семи ведущих фешен-ретейлеров. Устойчиво улучшалось финансовое состояние предприятий отрасли, причем в швейной промышленности оно было значительно лучше, чем в текстильной. Но сохраняется явная недооценка инвестиционного потенциала индустрии, отсюда - низкие темпы технического перевооружения предприятий, где лишь менее 40 процентов оборудования соответствует современным требованиям. По-прежнему высока зависимость от импорта по основным видам сырья, оборудования, красителей, готовой текстильной продукции и одежды, которая начала снижаться лишь в 2022 году.
Обострился дефицит кадров на всех основных позициях. На рубеже 2020-х годов более одной трети выпускников вузов (38 процентов) и около 60 процентов выпускников средних специальных учебных заведений трудоустраивались не по специальности, и эти доли со временем возрастали. На этом фоне официальная зарплата работников устойчиво росла, увеличившись за 2014-2022 годы в текстильной отрасли в 2,3 раза и в швейной отрасли в 2 раза. А с 2019 года рост ускорился (особенно в швейной индустрии), однако значительная часть выплат остается в "серой" зоне.
Появились и новые вызовы, связанные с введением международных экономических санкций, которые нарушили сложившиеся связи, усложнили логистику. Хотя в целом воздействие санкций на отрасль руководители компаний легпрома оценивают как умеренное. Во многом поменялись направления импортных потоков оборудования и готовой продукции с европейских стран на дружественные страны.
Реализованы ли меры по развитию отрасли, которые были предложены 10 лет назад?
Вадим Радаев: Многие из них, к сожалению, остались нереализованными. Например, мы обращали внимание на долгосрочный тренд к опережающему росту производства из химических волокон. Но серьезных сдвигов здесь достичь не удалось. В этом непростом и капиталоемком деле нужны специальные усилия и конкретные проекты, которых пока недостает.
Какие тенденции характерны сегодня для мирового рынка легпрома?
Вадим Радаев: В мире происходит усиление глобальной конкуренции. Предложение товаров растет, а платежеспособный спрос ограничен. Душевые расходы домохозяйств на одежду и обувь в мире за 2014-2022 годы выросли лишь на 3,6 процента. Потребители наиболее развитых стран уменьшают долю расходов на текстильные изделия и одежду, что происходит и в России, где доля одежды в потребительских расходах населения на приобретение товаров и услуг за эти годы снизилась с 7,6 до 5,6 процента.
Продолжается опережающий рост мирового производства продукции из синтетических материалов. За 2014-2022 годы производство синтетических волокон в натуральном выражении увеличилось на 40,8 процента. В общей структуре производства текстильных волокон доля синтетических волокон прибавила 7,8 процента, а доля натуральных волокон, наоборот, снизилась на 7,3 процента. Производство технического текстиля растет значительно быстрее, чем производство текстиля для одежды.
Продолжается активное внедрение новых типов оборудования, например, ткацких станков гидравлического типа для переработки филаментных синтетических нитей. Наблюдается переход на производство нетканых материалов. Растет производство одежды из умных тканей с особыми характеристиками или встроенными устройствами.
Прогрессирует цифровизация производства и управления предприятием. Она, в частности, реализуется во внедрении PLM и MDM систем, в цифровой печати на ткани, в автоматизации и роботизации производственных операций и многих других элементах. Примерно три четверти руководителей бизнеса заявляют, что планируют инвестировать в проекты, связанные с искусственным интеллектом, хотя практически это делают пока немногие. И Россия здесь пока отстает.
Активно создаются инновационные промышленные кластеры, замыкающие в себе несколько звеньев цепи поставок. Наметился также международный тренд к частичному возвращению производств в более развитые страны (re-offshoring) с их приближением к конечному потребителю и использованием более квалифицированной рабочей силы.
В рамках новых стандартов устойчивого развития растет использование вторичного сырья, сокращаются производственные отходы. На уровне конечных потребителей, растут продажи одежды, бывшей в употреблении, и устойчивой одежды, особенно среди более молодых поколений, составляя в 2022 году уже 5,5 и 4,3 процента мировых продаж одежды. В России эти доли меньше, но они тоже растут.
В стратегии вы описали три возможных сценария развития отрасли. Расскажите о них подробнее.
Вадим Радаев: Пессимистический сценарий предполагает минимальный рост ВВП, значительную инфляцию и сохранение на весь период международных санкций, минимальный уровень государственной поддержки отрасли и низкую инвестиционную активность компаний. В этом случае ожидаются невысокие темпы роста производства. Продолжится сокращение численности занятых при умеренном повышении производительности труда. А доля отечественных производителей на внутреннем рынке не превысит 50 процентов.
Умеренно-оптимистический сценарий предполагает умеренный рост ВВП и инфляции согласно официальному прогнозу социально-экономического развития, ежегодное увеличение на 2-3 процента физического объема инвестиций в легпроме и в нефтехимической промышленности с ориентацией на производство химических волокон. А также поддержание объема господдержки на уровне 2022 года и некоторый рост объема корпоративных госзакупок (2-3 процента в постоянных ценах). Это приведет к росту объемов производства в 1,5-2 раза, небольшому увеличению численности занятых при более значительном росте производительности труда. А доля отечественных производителей вырастет не менее чем до двух третей.
Наконец, оптимистичный сценарий предполагает значительное оживление российской экономики при минимальном уровне инфляции, постепенное снятие с 2030 года международных санкций, значительный прирост инвестиций (4-5 процентов физического объема ежегодно), расширение мер господдержки и значительное увеличение объема корпоративных госзкакупок (5-7 процентов в постоянных ценах ежегодно). В этом случае ожидается рост объемов производства в 2-3 раза, заметное увеличение занятости (особенно в швейной индустрии) и значительный рост производительности труда, а доля отечественных производителей может достичь трех четвертей внутреннего рынка.
Что, на ваш взгляд, необходимо для успешного развития отрасли?
Вадим Радаев: Для фундаментальных изменений необходимо обеспечить производство надежными источниками качественного и относительно дешевого отечественного сырья. Это позволит не только снизить текущие издержки, но обеспечит устойчивость предприятий в перспективе, усиливая независимость от мировой конъюнктуры, сопряженной с существенными колебаниями цен и возможными перенаправлениями сырьевых потоков, что особенно важно в нынешней геополитической ситуации.
Это означает, что нужно менять сырьевую парадигму. Долгосрочное успешное развитие возможно лишь на основе растущего производства синтетических и смесовых тканей из отечественных химических волокон в сотрудничестве с развитой нефтехимической промышленностью. Но при этом необходимо поддерживать традиционное текстильное производство, использующее натуральное сырье, чтобы сохранить отрасль и постепенно переориентировать ее на новые задачи.
Меры господдержки следует разделить на три уровня: меры текущей поддержки предприятий, меры по формированию межорганизационных связей и, наконец, меры опережающего технологического развития. Первая группа мер нужна для сохранения и развития существующих мощностей и компетенций, вторая - для успешного среднесрочного развития, а третья - для достижения прорывов и долгосрочного развития индустрии. Важно, что эти три уровня поддержки не являются альтернативными и должны реализовываться параллельно.
Среди неотложных мер требуется расширение поддержки технического перевооружения предприятий, включая лизинговые программы и льготное кредитование. Целесообразна также разработка механизма возврата части средств, инвестированных в техническое обновление производства.
Необходимо улучшать условия для инвесторов, обеспечивать стабильность и прозрачность правил и мер поддержки на среднесрочную перспективу.
Необходимо создавать стимулы на региональном и местном уровне для локализации швейных производств, в том числе, для их возвращения на российскую территорию. Это применение льготных налоговых и административных режимов, льготное кредитование, аренда земли без проведения торгов, предоставление нежилых помещений и общежитий для работников. А также стимулировать создание центров исследований и разработок - отраслевых и на отдельных крупных предприятиях. Особенно это касается вопросов цифровизации производства, где отрасль пока отстает.
На межорганизационном уровне есть запрос на формирование промышленных кластеров, связанных с объединением предприятий, которые выстраивают по возможности полные вертикальные цепочки добавления стоимости внутри отрасли или с выходом за ее пределы (например, активно обсуждается создание шерстяных кластеров). Важно выстраивать систему внутреннего движения товара между юридическими лицами от полуфабрикатов к готовой продукции с единой системой бухгалтерского учета и без уплаты НДС, что снижает себестоимость для всех участников. Здесь требуется специальное регулирование по принципу свободной экономической зоны.
На межгосударственном уровне возможно усиление сотрудничества с Узбекистаном (хлопково-текстильные кластеры) и Белоруссией (кластер по синтетическим волокнам). Развитие подобных сетевых связей следует закреплять межгосударственными соглашениями с поддержкой банковскими гарантиями.
Меры опережающего технологического развития предполагают реализацию крупных инвестиционных проектов, выходящих за рамки самой отрасли как в части сырья (нефтехимическая, лесная промышленность), так и в части готовой продукции (многочисленные отрасли, использующие технический текстиль). Прежде всего, речь идет о расширении производства полиэфирных продуктов, которые при этом направляются на производство волокон, а не бутылочной тары. Это позволит снизить стоимость исходного сырья и обеспечить значимые совокупные эффекты по всей цепи до производства готовой одежды или многочисленных сфер использования технического текстиля. Среди перспективных крупных проектов в сфере производства полиэфирных продуктов - планы "Татнефти", а в части вискозного волокна - строительство целлюлозного завода компанией "Ураниум Уан Груп".