Под топор никто не пойдет
Валерий Абисалович, почти полгода руководства Большим театром для вас оказались такими, как вы предполагали, или много сюрпризов таилось?
Валерий Гергиев: Во-первых, мы еще не дошли до полугода, хотя, да, это уже достаточно скоро... И необходимо, полагаю, придерживаться понимания того, что надо сохранить силы и не бросаться на каждую мелкую, повседневную проблему, как будто бы она несет в себе какой-то страшный разрушительный потенциал. И ключевое, конечно, твердое осознание того, что главные люди в театре - это авторы. Никакие ни дирижеры, ни директора генеральные, ни постановщики, хотя, конечно, все важны. "Ла Скала" не может быть театром, где только иногда появляется итальянская опера, или в Берлине и Мюнхене - немецкая опера. Мне не по слухам знакома деятельность этих театров. Постоянно работал в "Ла Скала" уже на протяжении тридцати с чем-то лет. В Париже я даже был одним из главных приглашенных дирижеров. Я возглавлял такое количество крупных западных коллективов и фестивалей... Открывал и закрывал каждый Эдинбургский фестиваль где-то лет десять подряд, будучи его почетным президентом вслед за Бруно Вальтером, Иегуди Менухиным и Чарльзом Маккеррасом...
Вы испытываете ностальгию по тем временам?
Валерий Гергиев: Нет. Но я с удовольствием вспоминаю тот взрыв интереса в мире к русской музыке. Прокофьеву, Мусоргскому или Римскому-Корсакову, например. В те времена коллектив Мариинского, а тогда еще Кировского театра, выдавал за одну осень 4-5 новых постановок...
Скучаю я по друзьям. Но это перекрывается таким, даже почти азартным, движением к неизведанным ранее вершинам. Почему вдруг в репертуаре Мариинского театра появились "Гугеноты" или "Пуритане"? Во-первых, время подсказало. Порой возникает ощущение, что мы живем в такое же время, как тогда жили много столетий назад. И явно многие уроки истории требуют сегодня повторения. И Москва тоже, уверен, заслуживает того, чтобы хотя бы раз в 35-40 лет увидеть легендарную постановку того же самого "Сказания о невидимом граде Китеже" Римского-Корсакова, как это произошло совсем недавно. Первые же показы оперы, и не только на сцене Мариинского императорского театра, но и затем во многих европейских столицах с участием потрясающих певцов, эту легендарную репутацию ей и принесли.
Или, например, "Война и мир" Прокофьева... В этом и сила, и мощь, и глубина, и величие русской культуры, которую создают усилия многих поколений не только писателей, поэтов, художников, композиторов, но и в высшей степени одаренных и очень умных людей, которые понимали столетия назад, что где-то должен появиться Большой театр, где-то - Мариинский.
Что такое на практике совместная работа двух коллективов?
Валерий Гергиев: Это уникальный шанс стать еще сильнее, так как сегодня объединенные возможности и Большого, и Мариинского театров крупнее и внушительнее, чем поодиночке. Мне кажется, что в Большом и Мариинском театрах ситуация, которая даже отличается от недавней серии игр "Зенит" - "Спартак". Тоже Москва - Питер или Питер - Москва. Но не может "Зенит" пригласить лучшего форварда или лучшего защитника "Спартака", это была бы довольно скандальная тема. А Большой и Мариинский могут обменяться гастролями, что и показали последние два-три месяца. И в результате публика Большого театра уже услышала три великие оперы Римского-Корсакова: "Псковитянку", "Ночь перед Рождеством" и "Сказание о невидимом граде Китеже", "Хованщину" Мусоргского, а публика Мариинского театра - исторические постановки "Царской невесты" Римского-Корсакова и "Бориса Годунова" Мусоргского.
Еще мы с Российским национальным молодежным симфоническим оркестром на родине Римского-Корсакова, в Тихвине, открыли фестиваль симфоническим концертом день в день и даже час в час, когда 180 лет назад родился великий русский композитор, а затем этот фестиваль продолжился объединенными силами уже двух коллективов - в исполнении Мариинского и Большого прозвучала "Царская невеста".
На ваш взгляд, сегодня творческое лицо Большого и Мариинского должно быть одно на двоих или оно все-таки должно иметь разные черты?
Валерий Гергиев: Нет. Ни в коем случае. Почему, во-первых, есть разные оркестры. Я считаю оркестры очень сильными. Но опять-таки хорошо, что в Большом театре России идет спектакль "Пиковая дама". Не очень хорошо, что не идет "Пиковая дама" Чайковского. Это надо поправлять быстро. Можно, конечно, размышлять о том, кто сделает новую "Пиковую даму" через год или два. Но уже через пару месяцев может появиться классическая "Пиковая дама", ибо надо максимально постараться сохранить исторические спектакли - костюмы и декорации. Они должны были каким-то чудом выжить. Ни у кого нет права на уничтожение великих постановок. То же самое относится и к "Евгению Онегину"...
А у нынешнего поколения режиссеров и художников, по-вашему, есть все же шанс стать новыми баратовыми, федоровскими и покровскими?
Валерий Гергиев: Вам нужен молодой Мейерхольд? И мне он очень нужен. Может, недалеко от нас трудится Моцарт. Я просто не знаю, как ему позвонить... Надо пробовать. И мы пробуем молодых режиссеров. Некоторым доверяем работать категорически даже без шанса перевернуть с ног на голову то, что когда-то видел и слышал композитор. Но иногда мы будем предлагать очень необычные, радикально смелые режиссерские работы. Но в любом случае это не значит, что, если сегодня мой друг режиссер Франсуа Жирар, который поставил "Лоэнгрина" в Большом театре, по определенным причинам пока не может приехать в Россию и сделать еще один спектакль в Большом или в Мариинском, нам самим не надо ничего делать, а только ждать.
И, думаю, в этом плане мы вместе с коллегами небесполезно поработали, например, в жюри конкурса имени Рахманинова по специальности "дирижирование". Многие дирижеры выступают в Петербурге и в Москве. Кто-то руководит региональными коллективами, а многие из них уже попали либо в Большой, либо в Мариинский театры. К слову, помочь регионам России - святой долг Большого и Мариинского. Предоставить свои сцены спектаклям наших коллег из других городов страны мы просто обязаны. Вот недавно был культурный форум в Петербурге, и в его рамках нам удалось показать две очень интересные работы: Красноярск привез французскую оперу "Лакме" Делиба, а Самара, что очень важно, показала "Мастера и Маргариту" знаменитого ленинградского композитора Сергея Михайловича Слонимского. Я бы сказал, что загадка "Мастера и Маргариты" еще до конца не раскрыта. Спектакль имел успех, для меня безусловный успех. Огромные затраты на проведение форумов оправданы, на мой взгляд, только в одном случае, если от этого выигрывает вся Россия. Скоро 250 лет Большому театру, и уже было 240 лет Мариинскому. И попадающий в эти два храма артист, а тем более лидер, не должен говорить: "Я пойду совершенно другим путем". Нечто подобное мы уже пережили после 1917 года.
И каковы сегодня планы работы?
Валерий Гергиев: Сейчас мы делаем даже больше, чем раньше. В Мариинском театре точно. И Большой сейчас темп работы увеличивает. Учить солистам, оркестру, хору надо будет многое. У певцов появляется гораздо больше шансов спеть не одну новую роль за сезон, а пять. Кому-то это может показаться избыточно... Скажу так: под топор никто не пойдет. Значит, кому много, споет четыре или три новых партии. Я их поздравлю. Люди должны работать в хороших творческих условиях. И ни тот, ни другой театр не стараются урезать все возможные статьи доходов певцов, многим из которых нужно покупать себе квартиры, и желательно не так далеко от центра Москвы или Петербурга, а с этим вопросом совсем не просто. Цены очень высокие. И у меня в этом плане обязанности, так осторожно скажу, подросли.
По давно установившейся традиции оперные театры всего мира всегда загодя знакомят публику со своими творческими планами. А почему Мариинка, а теперь и Большой скрывают свою афишу почти до самого последнего момента?
Валерий Гергиев: Потому что вы никогда не знаете точно, в какой вокальной форме будет певец, который сегодня поет хорошо, а через год я ему желаю петь еще лучше, но так, увы, не всегда происходит. Риккардо Мути всегда объявляет два, а то иногда даже три состава. Он меня к этому и приучил еще лет 30 назад. И на обменных гастролях Большого и Мариинского мы также представляем как минимум 2-3 состава, что всегда гарантирует высочайшее качество исполнения.
А новых названий, например, в Большом будет много. Безусловно, пополнится афиша русских опер, среди которых появится "Война и мир" Прокофьева и "Мертвые души" Щедрина. Также уже в следующем сезоне будет показано и десять опер Верди. "Отелло" и "Фальстаф" вернутся. Мне кажется, такие названия идут Большому театру...
Чтобы драма не стала трагедией
А на какой стадии реализации давно висящий в воздухе вопрос реконструкции исторической сцены Мариинского театра?
Валерий Гергиев: Где-то месяцев девять назад мы стали испытывать огромное волнение после того, как бездумная, глупая, чтобы не сказать вредительская политика руководства города, давшего разрешение строить метро непосредственно под Мариинским театром, дала о себе знать. Хотя у нас был шанс обойтись без этого. И предыдущим руководством города мне были даны всяческие гарантии того, что ничего бурить под театром не будут. Но нет, у нас каждый день дрожит здание. Причем это такая крупная дрожь, которая в полной мере ощущается на верхней репетиционной сцене. И это ни у кого не вызывает чувства уверенности.
Это же не нефтескважина где-нибудь на Ямале, а один из величайших театров мира, великий архитектурный памятник. Это памятник еще и Александру II, его супруге Марии Александровне. В 1860 году построили этот театр не для того, чтобы под ним что-то бурили. И выходит, что сейчас надо идти в суд, надо идти к Генеральному прокурору, надо идти к президенту страны. На самом деле этот разговор ныне принял уже драматический характер. Потому что, как только мы закроем основное здание Мариинского театра на реконструкцию, половина коллектива Мариинского театра может оказаться на улице. Во всех смыслах. Хотя, конечно, у нас есть шикарное новое здание театра, где мы сейчас срочно ищем и находим возможности принимать больше спектаклей и концертов. Тем не менее ни у кого нет права рисковать ни в центре Петербурга, ни в центре Москвы, ни в центре Парижа, ни в центре Вены, Милана или Рима. Это города с уникальной историей, за сохранение которой ответственность лежит на плечах нынешних поколений.
А уже есть реально рабочий проект реконструкции?
Валерий Гергиев: Что касается конкретного проекта реконструкции здания, то мы даже два раза почти уже закрывались. Проект был готов. Но всякий раз возникали какие-то внешние обстоятельства. Так, Мариинский-2 должны были построить, как нам всем сначала казалось, за три года. Это был такой невероятно приоритетный проект, который был начат в 2001 году. И многие были уверены, что к юбилею Петербурга, когда в городе без преувеличения собрался весь мир, мы уже покажем, каким будет будущий театр. Но вопрос с театром затянулся больше, чем на десятилетие. Ведь не зря говорят, человек предполагает, а Господь Бог располагает. И мы заплатили чрезмерную цену за ожидание. Но все же благодаря личной поддержке президента страны у нас есть великолепный театр.
И сегодня нужно, чтобы и историческое здание Мариинского театра прошло реконструкцию. Желательно не очень долгую и желательно очень успешную. Только продажи билетов приносят нам куда больше двух миллиардов рублей в год. Мы не можем содержать успешно огромный коллектив, знаменитейший во всем мире, потеряв такую сцену, даже несмотря на то, что у нас прекрасный, мощный Попечительский совет. Очевидно, что дела складываются крайне драматично, близко к жанру трагедии. Вот мне очень не хочется перейти эту грань... Главное, не допустить варварской ошибки. Мы обязаны сохранить театр. И вы видите, я даже иду в интервью на прямой конфликт с руководством города, но я называю вещи своими именами, чтобы не допустить рокового вреда театру.
Мечты, меняющие мир
В этом году Пасхальный фестиваль будет одним из самых масштабных в своей истории. С чем это связано?
Валерий Гергиев: Мы полностью зависим не от своих решений, а от того, когда Пасхальное воскресенье в календаре. Как только мы знаем, тогда мы даем традиционный концерт-открытие в Москве, это только в Москве, мы тут же начинаем выстраивать наш региональный маршрут. Скажу откровенно, мы не представляем себе, как можно пропустить, это касается любого года, возможность выступить в Нижнем Новгороде, или в Казани, или в Екатеринбурге, или идем дальше - в Омск, в Томск, в Новосибирск и в Кемерово, где скоро у Мариинского театра появится еще одна сцена. Иногда, чтобы не упустить возможность концерта, нам приходится выстраивать расписание таким образом, чтобы за день успеть выступить в двух городах. К сожалению, это, конечно, существенно сокращает возможность неформального общения с друзьями и коллегами. Но думаю, очень важно, чтобы как можно больше людей смогли услышать гениальную музыку в достойном исполнении.
В этом году впервые к Пасхальному маршруту присоединятся и музыканты оркестра Большого театра...
Валерий Гергиев: Мне кажется, когда коллеги из Большого вместе с их коллегами из Мариинского, многие из которых, я надеюсь, уже подружились, окажутся вместе в Казани, или в Самаре, или в Новосибирске, публика это воспримет очень хорошо, и сами артисты будут чувствовать себя очень комфортно.
Ведь перед вами человек, который родился в Москве, а прослужил огромную часть своей жизни в Петербурге. Бывало, что-то делал не так, принимал рискованные решения, но никогда не старался избегать исполнения своих прямых обязанностей. Теперь я отвечаю за два театра. И достаточно одного моего решения, и для этого не надо бегать по кабинетам, кого-то о чем-то просить, и любая поставленная творческая задача будет реализована. Благо финансировать фестиваль в определенной степени помогает сама его репутация. Где-то и город находит средства, в который мы приезжаем, где-то Министерство культуры России нас поддерживает. Но все же в основном подобные крупные проекты мы реализуем благодаря поддержке Попечительского совета Мариинского театра.
Масштаб Пасхального фестиваля получается рекордным?
Валерий Гергиев: Может, со стороны, это стремление выглядит попыткой объять необъятное. Но ведь кто-то когда-то задолго до появления самолета и даже аэроплана пытался помахать крылышками и прыгнуть с горы, чтобы полететь. Человеку свойственно мечтать. И на фестивальных концертах нам просто хочется приходить в переполненный зал, даже пусть не слишком акустически благополучный, и делать что-то важное для людей, которые живут далеко от Москвы, Петербурга. И одним из главных символов вот такой, не побоюсь этого слова "мощи", которую демонстрирует фестиваль, объехав за все эти годы почти 70 регионов нашей родины, стал именно Московский и всея Руси Пасхальный фестиваль, отражающий величие нашей огромной страны.