Если бы все мыслили только примитивными штампами, то под финал театрального года обязательно ждали легкое, сахарное, тающее, в общем, сродни клубничному шербету. Но мы же не такие, и мы иногда, почти не морщась, проглатываем кашу с комочками, суп из пакета и несимпатичное на вид печенье - чтоб не терять ощущение правды жизни. На что иное тогда рассчитывать, видя в афише имя приверженца "in-yer-face theatre" (переводим как "театр, бьющий в лицо")? Брань, черный юмор, провокация, физические страдания, помноженные на страдания душевные, и вместе с тем логичное бытийное следование из точки А в точку Б без блужданий по сюжету - это все Макдонах, которого русский зритель обожает так отчаянно, что даже придумал в его честь фестиваль в Перми. Ну, про киноленты спору нет: каждую премьеру на большом экране каждый русский человек до санкций ждал загодя в неимоверном предвкушении. "Три билборда на границе Эббинга" чего только стоят, а "Семь психопатов", а "Залечь на дно в Брюгге"?! Как раз в свое кино ирландец и притянул этот "театр наотмашь" - хлестал нас по чувствам потаенным и не краснел. В общем, если собираться на "Королеву", маркированную как одноактное действо 18+, особенно под занавес этого сезона и в следующем периоде тоже, не стоит предвкушать праздник с воздушными шарами: будет, во-первых, больно, а во-вторых, очень больно. Притом это "черная почти комедия".
"Королева красоты" в девяностых была "Красавицей из Линейна", частью особого цикла. Это одна из первых успешных пьес Макдонаха, которая отозвалась и захватила: написана за неделю в 1996-м, дошла до Бродвея в 1998-м, и в России с двухтысячных обласкана вниманием режиссеров заслуженных и прочих сцен.
Под одной крышей скрипят друг о дружку 70-летняя мать и 40-летняя дочь - яблоко от яблони, нитка за иголкой… Дни идут, за окном мочит кусты пакостный дождик, иногда в гости наведывается переросток-сосед Рэй, похоже, что с диагнозом СДВГ, а в границах кухонного стола все тот же натюрморт. Захватанная посуда, гирлянда из старых чайных пакетиков, маленький телевизор с австралийскими сериалами, замшелое кресло-качалка, в нем - саблезубая старуха в засаленных тряпках (мамашу Мэг играет Кристина Тихонова). Мимо то с пузатыми продуктовыми сумками, то с обезглавленными курицами шмыгает ее продолжение - дочь Морин (Олеся Казанцева), старая дева в охотничьих штанах и растянутом свитере. Первая безнадежно больна - что-то там с внутренним органом (хитрит, все она может). Вторая тоже нездорова (вот, и справка из психлечебницы есть), только передвигается быстрее и костерит жизнь смачнее.
В отношениях друг с другом старшая и младшая дошли до такой виртуозности, что когда Мэг сжигает в печи любовное письмо от Пато, друга юности Морин, Морин наказывает Мэг скворчащим на сковородке маслом. Ничего не поделаешь, родственники. Как там, в народной мудрости: от любви до ненависти - один шаг? Не будем щекотать штампы: стопка горячительного, один вздох и точный удар кочерги по темечку (у Макдонаха и ружье бы выстрелило, не разочаровало). Ох уж эти ирландцы: решают дело смело - тем, что под руку попадется. А дальше? Дальше оправданной полицией Морин можно обмотаться тряпками мамаши Мэг, сесть в кресло-качалку и тихонечко, внутри себя самой возразить героине Кати Тихомировой из Москвы, которая не верит слезам: после сорока жизнь уже того - не начинается вовсе.
Смотреть "Королеву" (это прозвище Морин) даже физически тяжело, хотя, что может пошатнуть нервную систему видавшего многое журналиста? А вот же: уши хочется заткнуть при несусветном мате, глаза закрыть и вжаться в кресло, предчувствуя очередную схватку матери и дочери (так делают ребятишки: не увидел, значит, не было). А ведь для кого-то это зеркало. История отражает самую суть. Не берусь оценивать актеров поодиночке, потому как режиссер угадываемо делал ставку на их коллективное сознательное. Скажу лишь, что героев всего четверо (в дуэт Кристины и Олеси встраиваются Николай Аузин в роли Пато Дули и Вадим Шестибрат в роли его брата Рэя), и вместе они - ну почти макдонаховский ансамбль психопатов (кричать до слюней или поминутно делать распальцовку - еще не психопатия, она демонстрируется иначе). А вот что тороплюсь отметить в этой части отзыва, так это работу художника Георгия Пашина: ирландский домик двух закошмаренных женщин в захолустье прекрасно ужасен, только натуральных запахов не хватало - курятины, прокисшего чая, старой одежды и грязного умывальника.
Но смотреть на королев, старшую и младшую, видимо, все же нужно. Иногда. Для терапии. Чтобы понимать, как не надо делать и жить (вот, правда: выходишь из театра на улицу и, не стесняясь прохожих - "тьфу-тьфу-тьфу"). Разъезжаться вовремя по разным углам? Да. Принимать родных такими, какие они есть? Точно. И помнить до скончания своего века, что у осинки не родятся апельсинки: мы - дети своих родителей, даже если ненавидим их до икоты.