В рамках проекта "Открывая фонды" его основную экспозицию на время дополняют теми вещами, которые обычно находятся в хранилище. В частности, рисунками и литографиями - листы нельзя долго держать на свету, из запасников их достают по особым случаям.
Поводом показать работы на античные темы стало закрытие зала искусства Древней Греции и Рима. Там меняют экспозицию. Количество предметов обещают увеличить вдвое, скомпоновав их в новой логике. Центральный экспонат - фреска с всадником из Капуи - находится на реставрации в центре имени И. Грабаря. А пока воронежцы могут расширять свое представление об античном наследии в мировой культуре, рассматривая гравюры. Весной в музее выставляли русскую графику по теме, теперь пришел черед Западной Европы.
Всего в коллекции музея около двух тысяч гравюр, не все атрибутированы. Две из тех, что вошли в новую выставку, были в свое время куплены для коллекции Музея древностей и изящных искусств Дерптского (Юрьевского) университета. Остальные попали в Воронеж, возможно, еще при Петре Первом, их передали из губернского (краеведческого музея).
Для проекта подобрали несколько характерных гравюр, офортов и литографий на мифологическую тему - они сделаны с картин таких выдающихся мастеров, как Пауль Рубенс, Ноэль Куапель, Теодор Шассерио и Октав Тассар. Сюжеты взяты из легенд об отношениях богов между собой и с людьми. Так, Питер ван Сомпель изобразил обман Юноны (в греческой традиции - Гера). Во время пира на Олимпе царь Иксион хотел соблазнить ее, но ему подсунули богиню пониже рангом, которая от этой связи забеременела и родила первого кентавра.
- Для понимания здесь важны символы: скажем, павлин является атрибутом Геры, Купидон/Амур указывает на появление любовного чувства. Обычно этот божок изображается с луком и стрелами, в данном случае у него в руках факел, знак страсти. В аналогичном виде Купидон появляется на выставленной рядом гравюре Антуана Трошона "Триумф Галатеи". Предыстория такова: в морскую нимфу влюбился одноглазый Полифем, она предпочла ему простого юношу, и ревнивый циклоп убил соперника. Но Галатея превратила юношу в реку, и они как бы слились. На офорте мы видим нимфу на колеснице в виде ракушки, запряженной дельфинами. Интересно, что подобным образом Галатею изобразил и Рафаэль на одной из фресок, - рассказал "РГ" старший научный сотрудник, музейный хранитель Юрий Малик.
В соседней витрине - еще одна Галатея, из другого мифа. Такое имя с легкой руки Руссо закрепилось за безымянной возлюбленной скульптора Пигмалиона, умолившего Афродиту оживить статую. На офорте Антуана Трошона девушка спускается с постамента, а у ее ног примостился вездесущий бог любви. Картинка перекликается с гравюрой Пиродона "Аполлон и Дафния" - там красавица, напротив, превращается в дерево, поскольку не хочет уступать домогательствам.
Тема счастливой и неразделенной любви продолжается в "исторической" части выставки, где обращает на себя внимание рисунок "Пир Платона". Художник XVIII века Асмус Якоб Карстенс акварелью и карандашами изобразил симпосий - философскую беседу мужчин за обильным столом. Среди гостей - Сократ и сам Платон, записавший его рассуждения о любви.
- В композиции есть некая театральность, но она очень динамичная, мы понимаем, что идет оживленный спор. Карстенса часто упрекали за неправильность линий и пропорций, но это искупал его неподдельный интерес к теме. Он буквально жил античностью, - подчеркнул Малик.
Жан Тувенен, в свою очередь, взял исторический сюжет из Плутарха - о мужественной Тимоклее, матроне из Фив, над которой во время одного из завоевательных походов Александра Македонского надругался его подчиненный. Тимоклея прибегла к уловке и сбросила обидчика в колодец. На суде она вела себя с таким достоинством, что Александр Великий повелел освободить ее.
- Гравер повторяет работу художника Генри Синглтона - типичное изображение, где Тимоклея и Александр выглядят как актеры, декламирующие текст со сцены. В целом театральность, даже помпезность была характерна для живописной традиции XVII-XIX веков при обращении к античности, - пояснил куратор выставки. - Конечно, у художников тогда не было четких научных представлений о том, как именно выглядели люди и быт в древности. Но большинство бывало в Италии, видело римские фрески. Поэтому, скажем, одежды философов или низкие скамьи, задрапированные тканями, в "Пире Платона" можно считать достоверными деталями. Насчет головных уборов можно спорить…
Интерес к культуре Древней Греции и Рима возник в Европе в эпоху Ренессанса. Он был связан с секуляризацией, поиском новых идеалов красоты. Наследие античных философов стало основой классического образования, а скульптуры, вазы и фрески повлияли на канон академического рисунка.
- Правильные формы, чувство меры и гармонии стали эталоном, и тяга к Золотому веку питает нашу культуру до сих пор. В эпоху Возрождения состоялось примирение античной традиции с христианской (в творчестве Боттичелли, Леонардо да Винчи, во фреске Микеланджело для потолка Сикстинской капеллы…). Затем эти сюжеты перекочевали в барокко и рококо, в период развития академизма эта традиция в какой-то момент зашла в тупик, но осталась тем образцом, по которому все художники и архитекторы оттачивают свое мастерство. Мы видим ее отзвуки в городских фасадах, в продукции масскульта, в театре… Следы античной традиции остались во всех гуманитарных дисциплинах, это альфа и омега нашего культурного наследия, - отметил Малик.
Выставка "Античность в графике западноевропейских художников XVII-XIX веков" продлится до 11 августа 2024 года.