Николай Владимирович, самый известный частный театр России, собирающий аншлаги в Москве и объездивший пол-Европы, привез в Севастополь свои знаменитые спектакли. Театральная общественность разделилась во мнениях - от "это были 11 самых счастливых дней в моей жизни" до "прочь Коляду из нашего ТЮЗа!".
Николай Коляда: А мы довольнехонькие, все довольны! Актеры мои все облазили, объездили, в море купались. Я только один раз сходил на пляж в парк Ахматовой. Вода очень холодная. Они говорят: нормальная! Но им-то что, молодые... А я залез, две минуты посидел, говорю: ой, нет, ребята, спасибо.
Почему именно Севастополь?
Николай Коляда: По-моему, это впервые, чтобы театр, как здесь говорят, "с материка" приехал сюда на такие большие гастроли. Обычно приезжают на пару дней, показывают один-два спектакля. А у нас 21 спектакль. Дома мы играем детские спектакли только в выходные, трудно собрать залы в будние дни. А здесь, например, детский спектакль "Карлсон" шел во вторник и был полный зал детей.
Привезли много взрослых спектаклей. Большой серьезный репертуар, массовые сцены. Приехали 32 артиста и 10 человек обслуживающего персонала: костюмеры, монтировщики. Мы уже привозили свои детские спектакли в Севастополь на фестиваль "Сказочное королевство". В прошлом году я сам приехал, чтобы проверить, своими глазами посмотреть. Все было тихо и спокойно, жили в прекрасной гостинице, море, солнце. Тогда я и предложил сделать гастроли, сыграть здесь спектакли взрослые и детские. Но ехать на свои деньги мы не могли, потому я написал заявку на грант правительства Свердловской области, благодаря чему мы здесь.
Не страшно было ехать?
Николай Коляда: Это же всегда так делается. Логика такая: сначала туда, где страшно, болото какое-то, можно провалиться, пускают скоморохов. Говорят: иди, пой, пляши! Культуру пускают вперед. А если все нормально, скоморохи пляшут, не проваливаются, тогда идет и бизнес, и все остальные. Я думаю, только через какое-то время придет осознание, что же это был за поступок. Честно говоря, средства массовой информации "на материке" нагнетают истерию, что здесь такое происходит, чуть ли не трупы валяются на улице. Но это же неправда.
И все же есть и поспокойнее города, где ракеты над головой не летают.
Николай Коляда: Еще бы! (Смеется.) У нас во время спектакля "Тарас Бульба" прозвучала сирена. Я вышел, остановил спектакль. Здание театра считается безопасным. Согласно правилам, актерам полагается на время воздушной тревоги, или, как в Севастополе говорят, баллистики, оставаться в зрительном зале вместе со зрителями. Актеры перепугались мои. Девчонки стали плакать от страха. Это же первый раз такое. Они нервные, зарыдали. В Севастополе-то все уже к такому привыкли. А мы, понимаете, подумали, что сейчас бомба упадет на нашу голову. Все, прям на нас и нацелилась.
Но мне ужасно приятно, что именно во время "Тараса Бульбы" произошло это событие. Спектакля, в котором говорится: "Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!" Мы просидели в зале ровно 10 минут, потом поднялись на сцену и с той же секунды, где остановились, продолжили спектакль. Во время воздушной тревоги в зале не было никакой паники, крика. Все сидели, читали программку, кто-то открыл книжку, кто-то позвонил по телефону, сказал, что все хорошо. Абсолютно нормальная, спокойная атмосфера. Потом мне артисты говорили: какие же они мужественные люди, все живущие в Севастополе. Они, наверное, не замечают и не думают об этом, но это действительно очень важно.
Ваши артисты еще восхищались бабушками, которые на Приморском бульваре собираются и поют по вечерам.
Николай Коляда: Это чудесно просто! Я выслал это видео моему художнику Володе Кравцеву в Екатеринбург: посмотри, что в Севастополе происходит. Он мне отвечает: Господи, Коля, это же невозможно! Это только в советское время так было, когда люди выходили на улицу, пели песни, улыбались, радовались, танцевали, просто единение какое-то. Не сидели у телевизора или в интернете. У нас такого нет, чтобы кто-то вышел на улицу и начал играть на гармошке, какие-то старухи стали подпевать. Потому что другая ситуация. А здесь то ли такая традиция, то ли юг, воздух такой, то ли необходимо людям соединиться. Я думаю, все-таки в этом причина: соединиться в этой тревоге вместе, что не страшно, что все будет хорошо. Я своих актеров не прошу, они сами выкладывают фотографии и видео. Это значит, что, несмотря ни на что, мы будем жить. Мы ничего не боимся.
В Севастополь вы привезли два спектакля по Гоголю. Почему такой выбор?
Николай Коляда: Я обожаю Гоголя. Мне кажется, из его текстов выросла огромная литература. Скажем, тот же Эдгар По ему в подметки не годится. Это все украдено оттуда, у нашего Николая Васильевича. Весь Голливуд с его ужасами - это все придумал Гоголь, все от него идет. Мне кажется, здесь, на крымской земле, Гоголь как нельзя лучше звучит. "Тарас Бульба" прошел с каким-то немыслимым успехом. В финале, когда со сцены говорят: "Разве найдется сила, которая пересилит русскую силу", аплодисменты были после каждой фразы. У нас дома такого нет. У нас слушают внимательно, потом аплодируют - и все. А здесь как будто митинг шел. За каждой фразой - аплодисменты в зале. Актеры ждали, когда аплодисменты стихнут, чтобы продолжить. Артисты мне потом сказали, что и "Оптимистическая трагедия", и "Тарас Бульба" здесь звучат совершенно иначе. Дома мы играем себе спектакли о чем-то, далеко отсюда, как будто за 100 тысяч километров. А здесь многие вещи воспринимаются более остро.
Давно хотела спросить. А правда, что вы пол в театре моете?
Николай Коляда: Мою. Только что вот мыл. А что такого? Было грязно, натоптали, взял тряпку и помыл. Корона с головы, что ли, свалится? Или орать: где уборщица, почему не убирают?
Как вы решаете, какой спектакль будет следующим, что влияет на ваш выбор?
Николай Коляда: Прежде всего, есть ли в труппе актер, который может это сыграть. Вот сейчас после "Вия" буду ставить "Женитьбу Бальзаминова". Появился у меня в театре артист, который мог бы сыграть Бальзаминова. Денис Раптанов. Худой, смешной, толстогубый, глупый, глазами хлоп-хлоп. Уже как бы правильное назначение на роль. Если он сыграет, то остальных, естественно, подтянем.
Вы на рынок любите ходить. В Севастополе были?
Николай Коляда: Ходил. Маленькие арбузики купил, у нас таких нет. Лаванду еще. Я хожу, чтобы найти кое-что для театра. Все местное, странное, чего у нас нет.
Для костюмов и декораций? Вы на них совсем мало денег тратите?
Николай Коляда: Да, приходится из г..., палки и маминой шторы делать. Если бы вы подошли и посмотрели внимательно, из чего костюмы сделаны... Какие-то тряпочки нарвали, повесили туда, сюда, завязали, придумали.
Как платье из галстуков?
Николай Коляда: Да, но это же смотрится красиво. Сейчас костюмы на "Вия" делаем. Сказал девочкам найти старое пальто, рукав отрезать, а второй оставить, сюда пришить какой-то дряни, а сюда цветочек. Чтобы они были как бурсаки, оборванцы. Но они выходят, и красота! Это такое нищее богатство.
Вы еще поедете на гастроли, куда раньше не ездили? Может, в новые регионы?
Николай Коляда: Не знаю. Поскольку театр частный, мне надо быть уверенным, что будут сборы. Это бюджетный театр может поехать и играть, им все оплачивается. Если губернатор или управление культуры Екатеринбурга дадут денег, то поедем, пожалуйста. На гастроли в Севастополь мы приехали благодаря гранту правительства Свердловской области, 5 млн рублей. Я очень благодарен за эту поддержку. А так ехать и надеяться, что придут люди, купят билеты, я не могу. Я затрачу бешеные деньги, а мне ничего не вернется и нечем будет платить зарплату. У меня работают 80 человек. Я каждый раз с ужасом думаю, что первого числа надо выдать зарплату 2 млн рублей.