Потом времена поменялись. Не только сатирики, но и юмористы оказались в зоне риска: всегда можно ненароком оскорбить чьи-нибудь чувства, а незлобиво посмеешься над чем-то - кто-то обязательно заподозрит тебя в его пропаганде. И тогда пробуждается самый беспощадный из редакторов - внутренний.
И возникла франшиза о мужских разговорах. Люди собирались, беззубо трепались о том и о сем, от этого сами заметно уставали, фирменное качество шуточек постепенно тускнело. Первых комедийных масок уже не было, новые не столь смешны и эксцентричны. Просто полюбившиеся авторы-актеры-личности с разной мерой успеха пытаются возродить угасшую традицию "комиков-разговорников".
На излете помог, как объясняют, случай из жизни. С невероятным кульбитом в финале. И пошел разговор такой, что не до смеха. Смотрим "Один день в Стамбуле", обозначенный как комедия.
Квартет друзей - Писатель, Продюсер, Чиновник и Доктор - летят в Стамбул по приглашению их лучшего друга, успешного бизнесмена, мультимиллионера и спонсора всех их деяний, Вадима. Там ждут их снятая Вадимом яхта, прогулка по живописному Босфору, романтические Принцевы острова и ужин в хорошем ресторане. Но Стамбул их встретит жуткой вестью: друг Вадим внезапно умер. Вся запланированная программа в силе, но веселая прогулка станет поминальной. К квартету присоединится помощник Вадима Паша - ему предстоит роль резонера-истерика. И для разрядки напряженностей появятся две особы женского пола: гид Надежда и Юля - судя по всему, очередная девушка мультилюбивого Вадика.
Жанр - треп о том и о сем - остается. Но возникает прицельный объект: усопший Вадим. Каждый из друзей ему чем-то обязан: не отданные долги, непроясненные отношения, сложные коллизии с женщинами друг друга, к которым каждый из друзей когда-то подкатился, возбуждая нездоровый дух соперничества и утомленную бурной жизнью ревность.
К сожалению, есть печать утомленности и на юморе фильма. Шутки сколлекционированы словно по долгу службы, какие-то из них бородаты, какие-то похожи на необязательный анекдот, никак не продвигающий действие вперед, какие-то откровенно неудачны, что, по-моему, понимают и сами шутники, отпуская хохмы словно по графику и с явным отвращением. А главное: я не случайно употребил сочетание "актеры-личности". Как персонажи Аркадия Райкина не заслоняли личность юмориста, так герои Хаита-Бараца-Демидова-Ларина не слипались с их изобразившими актерами. В новом фильме они слиплись. Актеры словно играют самих себя. И если промелькнет необязательность скользких коллизий и шуток - это уже впрямую связана с ними, с их вкусом. А это совсем другой коленкор: что называется, жанр обязывает.
А тема выковалась серьезная. Когда человек умер, из уст его осиротевших друзей за глаза вырвется и то, что в глаза не скажешь. И добрые воспоминания сменяются злыми. Люди, чем-то обязанные человеку, именно этого ему простить не могут. В ход пошло и то, что ниже пояса. Поминки станут поводом излить застарелое раздражение. Показная приязнь сменится искренней неприязнью. И покойник на том свете будет беспокойно вертеться от дружеских намеков. Потому что с ним - все, крышка, уже не ответит. Смерть, увы, необратима, и выпущенного на волю джинна уже не загнать обратно в бутылку. Жизнь потекла по другому руслу.
Жестокий эксперимент, как сообщают, имевший место в жизни, все в фильме круто изменит. Кроме джинна и русла. Придет момент истины. Об этом фильм. Более чем несовершенный. Постоянно буксующий. Временами невыносимо бестактный. Расцвеченный, правда, пейзажами прекрасного города и не менее прекрасного Босфора. С симпатичными музыкальными передышками и постоянными сбоями вкуса. Но заставляющий по-новому взглянуть на наши притяжения-отталкивания, на нашу любовь, сомкнувшуюся с ненавистью. Комедия нравов нашего опасно взъерошенного мира.