Это социальная драма, построенная на более чем актуальном материале - психологический климат в сообществе, воспитанном на тик-токах. Девятнадцатилетняя Лиана уже набрала тысяч десять поклонников своими разухабистыми видео в социальных сетях. Она твердо решила стать звездой: уже сделала себе грудь и губы, потратив все свои сбережения официантки, ворует в магазинах дешевую бижутерию, торгует краденым, сама себе колет тату и мучается на супервысоких каблуках, стирая до крови ноги. И уже есть первый результат: увидев ее видео, позвонили из телевизионного реалити-шоу "Остров чудес" и позвали на кастинг.
Невидимая нам дама на кастинге сообщила Лиане, что съемки будут на Майами, что молодые люди будут жить вместе в одной палатке, что в отношениях с ними нужно быть предельно раскованной и чем эксцентричнее, отвязнее, бесстыжее - тем лучше для рейтинга. А в случае успеха Лиану ждет сладкая жизнь инфлюенсера, то есть популярной личности, влияющей на общественные нравы и вкусы. Участие в рекламе, бешеные гонорары и все такое. Короче, обнадежили, поманив сияющим будущим. И вожделенная слава у Лианы, можно считать, уже в кармане.
И теперь вся жизнь Лианы поделилась на "до" звонка и "после". Теперь ее прежняя жизнь отлетела в позорно нищее бескрылое прошлое, она уже небожительница, не идет, а летит. И не может дождаться звонка с телевидения, которое увезет ее на Майами. Потому что жить в этом пролетарском районе тихого Фрежюса, дружить с гаражными механиками, опекать сестричку и выдерживать брезгливые наскоки ко всему равнодушной мамы уже невмоготу. И даже давно и робко влюбленный в Лиану парень кажется ей просто навязчивым работягой, категорически недостойным будущей звезды.
В ее сознании слиплись инстинктивная ненависть к торжествующему в мире сексизму, привычная готовность отражать мужское насилие, наивная религиозность, вера, что Святой Иосиф поможет, - и отношение к собственному телу как к товару, который можно выгодно продать. Не случайно фильм начинается скандальной сценой в вагоне электрички, где обильно намакияженную девицу некий тип обзывает шлюхой. И столько времени она будет проводить перед зеркалом, придавая себе товарный вид. И будет эпизод, где она назначит за себя цену - тысяча евро.
Вот такой расклад душевных порывов, такой взгляд в жизненную перспективу, которая обрывается на мгновенной славе, - а о том, что будет потом, лучше не думать.
Думаю, в главный каннский конкурс картину Ридингер взяли неслучайно: в ней вдруг пробились робкие всходы давно забытого проблемного кино об очередном "потерянном поколении" людей, купившихся на зыбкие посулы нашего утилитарно ориентированного века. Когда кажется, что для свободного полета не хватает воздуха. Когда люди чувствуют себя в ловушке роковой предопределенности. Подчеркивая это ощущение клаустрофобии, оператор фильма Ной Бах выбирает старый, почти квадратный формат кадра 4:3, в котором героиня кажется запертой, как в клетке.
Лиана из кадра почти не выходит, она словно волочит на себе всю эту историю, и даже странно, что Канны не номинировали актрису-дебютантку Малу Хебизи, новую эротически накаленную Бриджит Бардо, сыгравшую в этом монофильме роль гипертрофированной секс-бомбы и отважно, и контрастно, и глубоко. Вызывающее поведение ее героини - род неосознанного протеста. Ей претит ограниченность окружающих ее людей, душа просит чего-то большего, и социальные сети предоставляют ей то, что кажется свободой. Там обожающие ее френды-поклонники и невесть откуда набежавшие враги-ненавистники, там иллюзия большой движухи. "Я считаю законным и даже респектабельным мечтать о чем-то, что позволит вам вырваться из привычной социальной среды", - настаивает в интервью актриса. А то, что на поверку все виртуальное чаще всего оказывается мишурой и бесплодной иллюзией, ее героине откроется далеко не сразу.
Впрочем, как раз на этом не настаивает автор фильма: свой сценарий Агат Ридингер заканчивает вопреки всей логике развития ее картины и неожиданно ломая предположения зрителей, - то ли в силу женской солидарности пощадив свою героиню, то ли решив оставить публике слабый лучик безумных надежд, то ли втайне планируя продолжение истории охотницы за славой.