Километры под сетью
Длинные тоннели противодроновых сетей тянутся несколько километров, то прерываясь, то снова нависая над дорогой, оберегая транспорт, трясущийся по разбитому взрывами и гусеницами асфальту и набирающий скорость на уцелевших участках. За окном проносятся крепко сбитые столбы, единственное предназначение которых - держать натянутые сети. Держать достаточно широко, чтобы могла разъехаться тяжелая техника, и достаточно высоко, чтобы не цепляться за наваренные на броню "мангалы".
При быстром движении не видно густого переплетения ячеек, но, когда сбрасываешь скорость, небо над головой тут же становится в нейлоновую сетку, частую и прочную. И это не угнетает, не вызывает ассоциации с пойманной в невод рыбкой, а наоборот, дает ощущение защищенности. По крайней мере, небольшому "мавику" сквозь такую сеть не прорваться. Смертоносный сброс тоже отскочит от упругого нейлона или сработает на дистанции. Порой в сетях можно увидеть упавшие ветки и даже запутавшуюся птицу. Оператор БПЛА, направляя его на дорогу, тоже рискует потерять дрон. Кроме того, у обочин дежурят замаскированные расчеты пулеметчиков и РЭБ. А под сеткой проносятся пикапы с бойцами в открытых кузовах. Мобильные дронобои быстро добьют запутавшийся беспилотник противника. На этой дороге защита от дронов - не прихоть, а средство выживания.
"Миська рада"
Въезд в прифронтовой город обозначает побитая осколками стела с изображением шахтера, украинской еще надписью "Селидове" и флагами России и ДНР. В цвета российского флага покрашено и основание стелы.
На часах - около четырех дня. Для селидовцев это уже позднее время и небезопасное к тому же: над городом часто кружат беспилотники. Улицы выглядят пустынно, людей практически нет. Многие дома разбиты, а уцелевшие зияют черной пустотой окон. Кое-где вместо стекол вставлены ОСБ-листы.
Перевернутая машина у обочины. Оттащенные в сторону бетонные блоки, когда-то перегораживавшие дорогу. Груда обломков на месте многоэтажки. Сгоревший рыночек у автостанции. На административном здании с надписью "Миська рада" (городской совет) и разбитыми окнами - следы пожара. Кто-то поднял и закрепил наверху изображение Ленина. Над горсоветом развевается российский флаг.
Городская инфраструктура сильно пострадала во время боев и обстрелов. В Селидове нет отопления, света, газа. Но все же нет и ощущения безысходности. Жизнь сюда постепенно возвращается. Вот реклама такси. А вот - открытый магазин. Тарахтит генератор. От него поступает электричество, работает холодильник. На прилавках - нехитрый продуктовый ассортимент: соки-воды, консервы, колбаса, хлеб, печенье, шоколад. Обращаю внимание, что спиртного нет. В Селидове сухой закон. При нас зашли несколько покупателей, торговля идет.
Владелец магазина Роман - из Волновахи. Он не понаслышке знает, каково восстанавливать мирную жизнь и насколько важно появление таких вот первых магазинчиков.
- Какая у нас обстановка? Периодически прилетает по городу с украинской стороны. Ну так и по Ростову сейчас прилетает, никто не застрахован. А у нас совсем рядом ЛБС. Продукты завозим своими силами. Покупатели? Бывает, заходят часто, а иной раз сидишь и скучаешь. Цены у нас на уровне или чуть выше донецких из-за сложностей логистики и генераторного электричества. Ну и из-за риска тоже. Рядом с магазином были прилеты, мы попадали под атаки украинских дронов, когда везли товар. Однажды пришлось покинуть машину и прятаться в овраге, а прямо под машину ударил дрон. ВСУ не стесняются бить по гражданским. Но при этом в Селидове сейчас все быстро развивается, - говорит Роман.
Обнимаемся, как родные
Судя по тому, что магазины открываются один за другим, так и есть. Их в полуразрушенном прифронтовом городе работает уже штук 15. Заходим еще в одну торговую точку. Пристройка у входа изнутри обложена мешками с песком - местная характерная особенность.
- Что люди покупают? Хлеб, молоко, колбасу, выпечку, мясо, овощи очень хорошо берут, молочку, напитки. И, кстати, не только магазины у нас открываются. Пекарня уже заработала, прачечная... Конкуренция с другими магазинами? Да, уже чувствуется. Но и население ведь увеличивается. Когда зашла Российская армия, в городе было 800 человек. Сейчас уже тысячи четыре-пять мирных жителей. Многие возвращаются. Когда встречаем вернувшихся знакомых, обнимаемся, как родные. Люди уезжали, потому что Украина давила на них, вынуждала. А я сразу сказала: никуда не поеду, я на своей родной земле. Сложнее было тем, у кого маленькие дети: их силой вывозили из города на украинскую территорию. Моя знакомая все это время прятала пятилетнего сына, - рассказывает продавщица Елена, обслуживая покупателей.
Раньше она сама ездила на работу из Селидова на мясокомбинат в Красноармейске, который находится совсем недалеко. Сейчас за Красноармейск идут бои. Спрашиваю, что больше всего запомнилось в этот непростой период. Женщина, не задумываясь, отвечает:
- Как зашли российские солдаты. Они нам отдавали свои продукты, старались помочь чем могли. Спрашивали, не нуждаемся ли мы в чем. А ведь многие селидовцы остались без ничего. И такая помощь тогда нас очень поддержала. Ребята и сейчас нам помогают.
К нашему разговору в магазине подключается Артем, еще один житель города.
- Жутко было, когда я шел по улице, а повсюду лежат трупы. Аж мурашки по спине. В наш дом было три прилета, полдома сгорело, кот мой сгорел. И в гараж был прилет. А недавно рядом с домом две ракеты взорвались. Захожу в комнату, сажусь на кровать, и тут взрыв, осколок в окно и - бам! - прямо надо мной в стену. И все-таки сейчас, после прихода России, все меняется к лучшему. Российские бойцы, бывает, зовут к себе. Мол, мы покушать приготовили, иди к нам, поешь. А недавно моя девушка вернулась с Украины. Уехала туда из-за ребенка, которого эвакуировали. Сейчас она пока живет в Донецке, я к ней езжу, но скоро приедет сюда, - говорит Артем.
Но у многих селидовцев родственники еще остаются на той стороне. Немолодая женщина вздыхает:
- Не нужно обо мне писать. У меня дочь еще на Украине. Если узнают, что я здесь, ей там будет очень плохо.
Атака дронов
Приехавший к магазину на велосипеде Вадим более многословен:
- Я считаю себя гражданином Советского Союза. Советский паспорт я получил уже в 1991 году. И годы, прожитые при СССР, для меня самые лучшие! При украинской власти работал шахтером. Коррупция при Украине было сумасшедшая. Чтобы получить полагающийся по закону регресс (выплаты за утраченное в шахте здоровье), нужно было ехать в Киев и платить огромные взятки. А сейчас Украина нас обстреливает дронами. Знаете, я уже решил: будь что будет. В подвалы даже не прячусь. Какой смысл, если подвал может стать могилой? В моем районе украинские дроны спалили уже несколько домов. Причем жгут такой смесью, что потушить невозможно, напалм какой-то.
Во время боев за город к Вадиму прибились собаки, оставшиеся без хозяев. Подкармливать их помогают владельцы магазинов, которые отдают просрочку. Сейчас у Вадима душа болит за каждую собаку.
- Их у меня уже девять. Кстати, напишите об этом в газете, может, кто-то захочет взять к себе. Есть, например, две чудесные девочки. Хотите покажу?
Увы, посмотреть на "девочек" не успеваем. Начинается очередной налет беспилотников ВСУ. На улицах гремит стрельба. Работают зенитки, пулеметы. Кто-то пытается достать дрон из автомата. Мимо пробегает группа военных.
- Вон он, на второй круг пошел, - слышится крик. Бойцы указывают куда-то за крышу разбитой девятиэтажки. Интенсивность стрельбы в разных концах города усиливается. С небольшим временным интервалом раздается два отчетливых хлопка. Один в небе, один - на земле. На соседней улице между домов поднимается белесый дым. Какой-то дрон сбили? Какой-то успел нанести удар? Пока непонятно. Снова атака, снова стрельба.
- Беспилотники под вечер так активизируются? - спрашиваем у военных.
- Не, - отмахивается те. - Такое здесь бывает в любое время суток.
- Это у нас обычный звуковой фон, - подтверждают селидовцы.
Мы выезжаем из города. До Донецка нужно добраться засветло: фары в темноте - хорошая мишень. А двигаться без света по незнакомой разбитой дороге под сеткой все-таки сомнительное удовольствие. На Селидово идет новая атака. Немного стыдно от того, что люди возвращаются жить туда, откуда мы сейчас уезжаем. Грохочущий город, отбивающийся от дронов, остается позади.