Атмосфера в ходе встречи была очень конструктивная, я бы сказал дружеская. Наша задача состояла в том, чтобы в нашем, российском экспертном сообществе предложить варианты развития принципов архитектуры евразийской безопасности и возможных путей развития этой инициативы, отталкиваясь от тех идей, которые были обозначены российским президентом, которые так или иначе звучали в его выступлениях, на встречах с лидерами Китая, Индии, в заявлениях МИД России.
Мы решили провести научно-экспертную работу, подвести научную основу, как мы это видим. Задача конференции состояла в том, чтобы, во-первых, представить наши наработки. Мы положили их на бумагу в виде доклада, сделали "домашнее задание". Во-вторых, вывести их на суд наших друзей и коллег, которые являются частью Валдайского движения. Были наши коллеги из Китая, Индии, Ирана, Пакистана, Узбекистана, Казахстана - весьма представительный состав. Я уже не говорю о российских участниках, был представлен цвет нашей внешнеполитической мысли.
Я бы сказал, что дискуссия вышла живая, неформальная и весьма полезная для проработки этой инициативы. Мы коснулись базовых концептуальных вопросов, "жесткой" военной безопасности, а также безопасности экономической. Конечно, есть и другие возможные измерения, целое море проблем и тем для обсуждения, но с чего-то надо начинать, и конференция стала отправной точкой.
Если брать исторические аналогии, то новая архитектура евразийской безопасности должна стать чем-то частично ближе к Хельсинскому заключительному акту. По крайней мере в экспертном сообществе мы видим такой алгоритм развития: создание нормативного документа, который бы отражал основные принципы, и постепенное присоединение к нему ряда стран. Создание совещательного, консультационного механизма, форума по безопасности в Евразии. В свое время было Совещание по безопасности в Европе, с ним прослеживается определенное сходство. Но мог бы быть и некий фонд, который бы финансировал отдельные аспекты работы этого совещания, а главное - проекты и программы.
В каком-то смысле это и правда напоминает контуры ОБСЕ, но тут должна быть проведена серьезная работа над ошибками. Почему этот формат не сработал? Отчасти потому, что третья "корзина" ОБСЕ, связанная с правами человека, в определенной степени политизировала работу организации, вторая - экономическая - была скорее формальной, а "корзина" в области безопасности не смогла решить соответствующую дилемму, которая сохранилась со времен холодной войны.
В Евразии другая ситуация. Здесь присутствуют несколько крупных игроков и невозможна гегемония одного. В этом заключается и проблема, и возможность. Поэтому прямой копией ОБСЕ новая архитектура быть не может по определению. И на самом деле большая интрига заключается в том, во что это выльется. Но совершенно очевидно то, что над этим надо работать.
Россия вообще исторически поддерживала принцип конструктивного международного взаимодействия. Так, Москва уже три десятилетия выступает за снижение противоречий в отношениях между Индией и Китаем; наоборот, наш национальный, коренной интерес заключается в том, чтобы они находили точки соприкосновения. Конечно, никто не ждет, что в Нью-Дели и в Пекине одинаково смотрят на евразийскую архитектуру безопасности и будут идти в ногу. Но тем не менее это коммуникационная площадка, которая в любом случае создает условия для снижения напряженности. Посмотрите на тот же БРИКС. Ведь взаимодействуют же наши страны! Нельзя сказать, что все безоблачно, но это один из каналов коммуникации по конкретным вопросам. Аналогичную роль играет и G20. Мы же предлагаем более предметно обсудить вопросы безопасности, которые касаются каждого на евразийском пространстве.
Конечно, это не то, что американцы называют "волшебной пулей" - решение всех проблем, но это фактор, снижающий риски. Условно говоря, бросив курить, человек не становится сразу здоровым, но по крайней мере он убирает фактор, который отрицательно влияет на его организм. Начав делать зарядку по утрам, тоже не станешь атлетом, но постепенно, шаг за шагом, это даст положительный эффект. Так и здесь: предлагается новая возможность навести мосты.