Здесь выставлен целый кабинет самого известного представителя династии, Александра Николаевича Бенуа. Есть и древнеегипетский картонаж - футляр для мумии из Эрмитажа. Оттуда доставили и рыцарей, и картину "Остров мертвых" Арнольда Бёклина, и много чего другого. Разве что эрмитажную "Мадонну Бенуа" Леонардо да Винчи не привезли, хотя она присутствует через виртуальную инсталляцию. То, что "русский ковчег" стал обладателем одного из самых главных своих шедевров благодаря семье Бенуа (отчего "Мадонна с цветком" и обрела фамилию), тоже ведь о многом говорит.
А еще из Эрмитажа привезли целую картинную галерею старых мастеров: после революций 1917 года Александр Николаевич заведовал живописью в бывшем императорском музее, и многое оказалось в его коллекции благодаря ему. Тут можно вспомнить, что помимо "Мадонны Бенуа" в Петербурге есть и Корпус Бенуа Русского музея, а в Петергофе - Музей семьи Бенуа. На этой выставке узнаешь и о питерском бизнес-центре "Бенуа", при поддержке которого подготовлена большая инсталляция.
Одно только перечисление институций и владельцев, предоставивших в "Манеж" экспонаты, заняло бы немало печатного места. Сотни экспонатов. Несколько десятков представителей этой всепроникающей фамильной "грибницы", сочетавшейся с другими семьями: Серебряковыми, Лансере, Кавосами. Воистину: "Все Бенуа - Всё Бенуа", как гласит название выставки.
В эту грандиозную экспозицию нешуточно вложились, выглядит она дорого и очень трудоемко, и одним махом охватить ее всю решительно невозможно. Но сориентироваться в этом океане информации помогает само архитектурное решение Сергея Падалко, разбивающее выставку на смысловые части. При входе вы оказываетесь в прелестном небольшом кинотеатре, где видите танцующих Нижинского и Павлову (Александр Николаевич работал над спектаклями с их участием). Вернее, танцуют балетные звезды сегодняшнего Петербурга, а с портретами тех, из Серебряного века, их "поженили" нейросети.
На второй этаж вас ведет "версальская" лестница, напоминающая о французском происхождении семейства: Луи Жюль Бенуа спасался бегством от Великой Французской революции и нашел пристанище в России, стал Леонтием, служил поваром-кондитером в знатных семьях, позже - при Марии Федоровне, вдове Павла I. Второй этаж весь отдан Александру Николаевичу. Здесь целый прозрачный лабиринт, в который вставлены его работы. Здесь его кабинет. Здесь в витринах - написанные Бенуа книги по искусству, предметы, рассказывающие о работе над Мольером в театре вместе со Станиславским, посмертная маска художника.
Выставка выставка "Все Бенуа - всё Бенуа"Нижний этаж зонирован столь хитро, что там можно - и даже нужно - затеряться. Вы оказываетесь то в каком-то коридорчике, чтобы внимательно рассмотреть акварели, то в закоулке или закутке, где стоите один на один с гигантской ступней - древним артефактом, которому, возможно, тысячи лет, хотя его можно принять за стилизацию эпохи модерн. То наталкиваетесь на стену со множеством квадратных проемов, в каждом из которых игрушка. И множество мелких вещиц не выглядят грудой хлама, как это, увы, часто бывает на петербургских выставках. То вдруг вы замечаете сидящего где-то на стропилах Петрушку (привет одноименному балету). То заходите в деревянный сарай (работа архитектурного бюро "ПРОЕКТ МЕГАНОМ"). Снаружи, когда сарай хорошо освещен, вы воспринимаете его как изрешеченный домик, но заходите внутрь, видите свет, проникающий во тьму через множество дырочек, - и можете оценить все волшебство эффекта.
Пространство зонировано синими "занавесами", что создает впечатление грандиозного спектакля. Это недаром: представители династии много потрудились во славу театра. Да и Серебряный век - а визуальное решение всей экспозиции тянется именно туда - был эпохой насквозь театральной.
Конечно, внимание к разным персонам распределено на выставке неравно. И архитекторы Николай Бенуа и Леонтий Бенуа, и Зинаида Серебрякова, и Евгений Лансере - могли бы стать героями больших монографических выставок, но здесь они выглядят неким подножием престола, на котором восседает Александр Николаевич - как патриарх династии. Сам он мог бы царить в "Манеже" единолично, тем более что интересных смысловых поворотов, связанных только с одним этим Бенуа, хватает. Например, здесь он представлен и как художник фильма Абеля Ганса "Наполеон". А видя множество нарисованных Александром Николаевичем арапчат, собранных в этих стенах кураторской волей, понимаешь, что напрасно они, экзотическая примета Серебряного века, стали в культурной памяти прежде всего "мейерхольдовыми арапчатами" (благодаря, конечно, Ахматовой).
Но так или иначе, понятно, почему именно Александр Николаевич представлен как глава и "скрепа" семейства. Лидер мирискусников и один из самых главных художников эпохи модерн, он выглядел наиболее патриархально и традиционно на фоне коллег, да и вообще - богемы того времени. Этот Бенуа был человеком ностальгическим, тянущимся к прошлому, к семейным корням и ценностям. И его натура отвечала стремлению Серебряного века оглянуться назад, чтобы подытожить и обобщить весь опыт русского искусства. Оглянуться в предощущении катастроф XX века. А выставка как раз об этом: как семья создает целый мир, вселенную, в которой можно если не спастись, то хотя бы временно укрыться от гибельных сквозняков большой истории.