Именем Российской Федерации
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, В.Г. Стрекозова, В.Г. Ярославцева,
с участием представителя гражданина Р.В.Кудаева - адвоката М.С. Абубакарова, представителя гражданина Ф.Р. Файзулина - адвоката Ю.А. Костанова, представителя гражданина А.И. Шаваева - адвоката Т.Н. Псомиади, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации А.Н. Харитонова, представителя Совета Федерации - доктора юридических наук Е.В. Виноградовой, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.В. Кротова,
руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 74, 86, 96, 97, 99, 101, 102 и 104 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",
рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 УПК Российской Федерации.
Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудаева, Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова, А.И. Шаваева и запрос Свердловского областного суда. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителями положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Заслушав сообщение судьи-докладчика Ю.М. Данилова, объяснения представителей сторон, выступление приглашенного в заседание представителя от Генерального прокурора Российской Федерации - Т.А. Васильевой, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации
установил:
1. Федеральным законом от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму" в статью 30 "Состав суда" УПК Российской Федерации, а именно в пункты 2 и 3 ее части второй, был внесен ряд изменений, в соответствии с которыми из числа уголовных дел, которые по ходатайству обвиняемого могут рассматриваться судом в составе судьи федерального суда общей юрисдикции и коллегии из двенадцати присяжных заседателей, исключаются дела о преступлениях, предусмотренных статьей 205 "Террористический акт", частями второй - четвертой статьи 206 "Захват заложника", частью первой статьи 208 "Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем", частью первой статьи 212 "Массовые беспорядки", статьями 275 "Государственная измена", 276 "Шпионаж", 278 "Насильственный захват власти или насильственное удержание власти", 279 "Вооруженный мятеж" и 281 "Диверсия" УК Российской Федерации, и рассмотрение таких дел осуществляется судом в составе коллегии из трех судей федерального суда общей юрисдикции.
Конституционность Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ в указанной части и, соответственно, конституционность положений пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации в редакции данного Федерального закона оспаривается гражданами Р.Р.Зайнагутдиновым, Р.В.Кудаевым, Ф.Р.Файзулиным, А.Д.Хасановым и А.И.Шаваевым, обвиняемыми в совершении тяжких и особо тяжких преступлений.
Свердловский областной суд просит проверить конституционность части второй статьи 325 УПК Российской Федерации, предусматривающей, что уголовное дело, в котором участвует несколько подсудимых, рассматривается судом с участием присяжных заседателей в отношении всех подсудимых, если хотя бы один из них заявляет ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом в данном составе.
1.1. Гражданам Р.В. Кудаеву и А.И. Шаваеву наряду с другими 56 лицами было предъявлено обвинение в совершении ряда преступлений, в том числе таких особо тяжких преступлений, как террористический акт с применением огнестрельного оружия, совершенный организованной группой, повлекший иные тяжкие последствия (часть третья статьи 205 УК Российской Федерации), и активное участие в вооруженном мятеже (статья 279 УК Российской Федерации).
Судья Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики постановлением от 25 марта 2008 года удовлетворил ходатайство 34 обвиняемых, в том числе Р.В. Кудаева, о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и отказал в удовлетворении ходатайства о его рассмотрении коллегией из трех профессиональных судей, заявленного другими 24 обвиняемыми, в том числе А.И. Шаваевым. Впоследствии по ходатайству стороны обвинения постановлением судьи Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики от 20 февраля 2009 года уголовное дело в целом было направлено для рассмотрения судом в составе трех судей федерального суда общей юрисдикции с указанием на то, что уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205 и 279 УК Российской Федерации, в силу части второй статьи 30 УПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ) не подлежат рассмотрению судом с участием присяжных заседателей.
Как утверждают Р.В. Кудаев и А.И. Шаваев, оспариваемое ими нормативное регулирование - по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, - не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 20 (часть 2), 32 (часть 5), 47, 55 и 64, поскольку фактически лишает их права на допускаемый Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации выбор законного состава суда, в том числе с участием присяжных заседателей, не только в отношении преступлений, дела по которым исключены Федеральным законом от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ из подсудности суда с участием присяжных заседателей, но и в отношении других вменявшихся им по совокупности преступлений, которые по-прежнему относятся к предмету рассмотрения суда с участием присяжных заседателей.
1.2. По завершении предварительного следствия уголовное дело по обвинению граждан Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова и других в совершении ряда особо тяжких преступлений, в том числе в приготовлении к насильственному захвату власти и насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации (часть первая статьи 30 и статья 278 УК Российской Федерации), было направлено в суд. В удовлетворении заявленных ими 29 декабря 2008 года ходатайств о рассмотрении данного уголовного дела судом с участием присяжных заседателей было отказано постановлением судьи Верховного суда Республики Татарстан от 29 января 2009 года со ссылкой на то, что согласно пунктам 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ) уголовные дела о преступлении, предусмотренном статьей 278 УК Российской Федерации, из подсудности суда с участием присяжных заседателей исключены.
Гражданину Р.Р. Зайнагутдинову, обвиняемому в совершении ряда преступлений, в том числе в приготовлении к такому особо тяжкому преступлению, как совершение террористического акта в составе организованной группы (часть первая статьи 30 и пункт "а" части второй статьи 205 УК Российской Федерации), постановлением следователя от 12 марта 2009 года со ссылкой на Федеральный закон от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ было отказано в удовлетворении ходатайства о рассмотрении его уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. Постановлением от 14 апреля 2009 года судья Верховного суда Республики Башкортостан назначил дело к рассмотрению судом в составе коллегии из трех профессиональных судей.
Как утверждают заявители, в результате применения в их делах пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ они - в нарушение статей 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 20 (часть 2), 32 (часть 5), 45, 47, 55 и 64 Конституции Российской Федерации - были лишены права на рассмотрение уголовных дел судом с участием присяжных заседателей.
1.3. В производстве Свердловского областного суда находится уголовное дело по обвинению ряда граждан в совершении преступлений, включая предусмотренные статьями 209 "Бандитизм" и 210 "Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)" УК Российской Федерации, по совокупности.
23 июля 2009 года судьей Свердловского областного суда было проведено предварительное слушание, в ходе которого часть обвиняемых заявили ходатайства о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, мотивируя свое требование ссылкой на пункт 2 части второй статьи 30 и пункт 1 части третьей статьи 31 УПК Российской Федерации, в соответствии с которыми по ходатайству обвиняемого рассмотрение уголовных дел об указанных преступлениях осуществляется судом с участием присяжных заседателей. Однако другие обвиняемые выразили несогласие с рассмотрением дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе в связи с намерением воспользоваться правами и преимуществами, которые могут быть им предоставлены по досудебному соглашению о сотрудничестве, предполагающему принятие судебного решения в особом порядке в соответствии с главой 401
УПК Российской Федерации.
По мнению Свердловского областного суда, часть вторая статьи 325 УПК Российской Федерации, требующая рассмотрения уголовного дела, в котором участвует несколько обвиняемых, судом с участием присяжных заседателей в отношении всех этих обвиняемых, если хотя бы один из них заявил соответствующее ходатайство, и не позволяющая тем самым другим обвиняемым реализовать предусмотренное частью второй статьи 30 УПК Российской Федерации право на рассмотрение их дела судом в ином составе, нарушает гарантированные Конституцией Российской Федерации равенство всех перед законом и судом (статья 19, часть 1), право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2), а также осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3).
1.4. Как следует из статей 74, 96, 97, 101 и 102 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение только по предмету, указанному в жалобе гражданина на нарушение его конституционных прав и свобод или в запросе суда, в отношении тех законоположений, конституционность которых подвергается сомнению в обращении и которые применены или подлежат применению в конкретном деле. В силу данных требований предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу являются:
пункты 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму") - в той части, в какой уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205 "Террористический акт", 278 "Насильственный захват власти или насильственное удержание власти" и 279 "Вооруженный мятеж" УК Российской Федерации, исключаются из подсудности суда с участием присяжных заседателей и передаются на рассмотрение суда в составе трех профессиональных судей;
часть вторая статьи 325 УПК Российской Федерации, предусматривающая, что уголовное дело, в котором участвует несколько подсудимых, рассматривается судом с участием присяжных заседателей в отношении всех подсудимых, если хотя бы один из них заявляет ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом в данном составе.
Поскольку жалобы граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудаева, Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова и А.И. Шаваева и запрос Свердловского областного суда касаются одного и того же предмета, а именно находящихся во взаимосвязи положений пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 УПК Российской Федерации, устанавливающих подсудность уголовных дел суду с участием присяжных заседателей и право обвиняемого быть судимым таким судом, Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона "О Конституционном суде Российской Федерации", соединил дела по этим обращениям в одном производстве.
2. Право каждого на судебную защиту его прав и свобод как основное неотчуждаемое право человека закреплено в статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, оно признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации и реализуется на основе принципа равенства всех перед законом и судом (статья 17, части 1 и 2; статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации).
Конкретизируя гарантии права на судебную защиту в соответствии с общеправовыми принципами справедливости и равенства, Конституция Российской Федерации устанавливает, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом (статья 118, часть 1), судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1), каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (статья 49, часть 1), и никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (статья 47, часть 1).
Приведенные положения Конституции Российской Федерации корреспондируют предписаниям международно-правовых актов о независимом, беспристрастном и законном суде (пункт 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах) и о праве каждого при предъявлении ему любого уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Эти предписания, как указано в резолюции Res (2002) 12 Комитета Министров Совета Европы от 18 сентября 2002 года "Учреждение Европейской комиссии по эффективности правосудия", обязывают государства - члены Совета Европы создавать и поддерживать такую судебную систему, которая обеспечивает рассмотрение дел независимым, беспристрастным и компетентным судом, способным эффективно осуществлять свои полномочия (пункт "i" статьи 1 раздела II).
2.1. Конституция Российской Федерации, закрепляя право граждан Российской Федерации участвовать в отправлении правосудия (статья 32, часть 5), предусматривает применительно к уголовному судопроизводству и форму такого участия - в качестве присяжных заседателей, что вытекает из ее статей 47 (часть 2) и 123 (часть 4), согласно которым в случаях, предусмотренных федеральным законом, обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Таким образом, в силу Конституции Российской Федерации суд с участием присяжных заседателей выступает в качестве законного суда в смысле ее статьи 47 (часть 1) по тем уголовным делам, которые отнесены к его компетенции федеральным законом.
Право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей не относится к числу основных прав, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения. По смыслу статьи 47 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 123 (часть 4), данное право - в отличие от права на независимый и беспристрастный суд или презумпции невиновности - не входит в основное содержание (ядро) конституционного права на судебную защиту, которое не подлежит изменению иначе как в порядке, установленном Конституцией Российской Федерации (статья 64 Конституции Российской Федерации), а выступает в качестве одной из его возможных процессуальных гарантий, предоставляемых на основе дискреционных полномочий федерального законодателя в соответствии со статьями 71 (пункты "в", "г", "о"), 118 (часть 3) и 128 (часть 3) Конституции Российской Федерации.
Общепризнанные принципы и нормы международного права также не включают право на суд присяжных в число обязательных составных элементов права на справедливое правосудие. Не рассматривают его как охраняемое Конвенцией о защите прав человека и основных свобод ни Европейский Суд по правам человека, ни - ранее - Европейская Комиссия по правам человека, которая признавала жалобы на отказ в праве на суд присяжных несовместимыми ratione materiae с ее положениями (решения о приемлемости жалоб от 10 октября 1980 года "X. и Y. против Ирландии", от 9 мая 1989 года "Кэллэгэн (Callagan) и другие против Соединенного Королевства", от 6 июля 1992 года "Макмаллен (McMullen) против Ирландии", от 28 февраля 1996 года "Мэлоун (Malone) против Соединенного Королевства" и "Маклафлин (McLoughlin) против Ирландии").
По мнению Европейского Суда по правам человека, при наличии в системе уголовной юстиции конкретного государства суда с участием присяжных принцип справедливого судебного разбирательства, по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не предполагает при предъявлении уголовного обвинения обязательного признания права на такой суд (решения о приемлемости жалоб от 17 сентября 2002 года "Климентьев против России", от 9 декабря 2004 года "Моисеев против России", от 19 октября 2006 года "Косицын против России", от 5 февраля 2007 года "Рожков против России").
2.2. Таким образом, суд с участием присяжных заседателей, будучи одной из процессуальных форм осуществления уголовного судопроизводства, не является обязательным условием обеспечения судебной защиты прав и свобод человека и гражданина. Рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей признано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П особой и необходимой уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты, прямо предусмотренной самой Конституцией Российской Федерации в статье 20 (часть 2) лишь в отношении обвиняемого в преступлении, за совершение которого федеральным законом устанавливается исключительная мера наказания - смертная казнь.
Разъясняя данное Постановление, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 19 ноября 2009 года N 1344-О-Р пришел к выводу, что в Российской Федерации в настоящее время действует конкретизирующий закрепленные Конституцией Российской Федерации гарантии права на жизнь комплексный мораторий на применение смертной казни, сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и сложился легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого - с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, - происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации. Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил, что введение суда с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей.
Соответственно, в контексте действующего правового регулирования положения федерального законодательства о смертной казни как виде уголовного наказания, процедурах его назначения и исполнения в настоящее время применяться не могут, и на федерального законодателя более не возлагается обязанность обеспечивать обвиняемому в качестве гарантии судебной защиты права на жизнь возможность быть судимым судом с участием присяжных заседателей.
3. Как следует из статей 47 (часть 2) и 123 (часть 4) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункты "в", "г", "о"), 118 (часть 3) и 128 (часть 3), определение категорий уголовных дел, подсудных суду с участием присяжных заседателей, равно как и изменение ранее установленной подсудности относятся к компетенции федерального законодателя.
Вместе с тем дискреция федерального законодателя в регулировании реализации права на доступ к правосудию и права на законный суд, в том числе с участием присяжных заседателей, не является абсолютной и не освобождает его от обязанности не допускать - при обеспечении вытекающего из Конституции Российской Федерации принципа справедливого судебного разбирательства - ограничений конституционного права на судебную защиту и осуществлять правовое регулирование подсудности уголовных дел с учетом принципа правовой определенности. При этом он должен учитывать, что, по смыслу статей 20 (часть 2), 32 (часть 5), 47 (часть 2) и 123 (часть 4) Конституции Российской Федерации, судопроизводство с участием присяжных заседателей, в котором не профессиональный судья, а коллегия присяжных самостоятельно принимает решение по вопросу о виновности подсудимого, имеет особую конституционно-правовую значимость и, во всяком случае, не допускает произвольный и необоснованный отказ законодателя от этой формы судопроизводства, непосредственно определенной Конституцией Российской Федерации применительно к защите права на жизнь как базового для реализации всех иных конституционных прав, при рассмотрении дел по тем конкретным составам преступлений, где она уже предусмотрена.
Конкретизируя конституционные предписания о суде с участием присяжных заседателей как законном составе суда по уголовным делам об определенных категориях преступлений и отказываясь по другим делам от этой формы судопроизводства, федеральный законодатель не вправе при установлении перечня уголовных дел, подсудных суду с участием присяжных заседателей, нарушать требования справедливости и равенства перед законом и судом и действовать произвольным и дискриминационным образом.
3.1. Само по себе изменение регулирования подсудности уголовных дел суду с участием присяжных заседателей не ограничивает доступ к правосудию и не затрагивает существо права на законный суд, равно как рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей не является непременным условием реализации права на судебную защиту как основного и неотчуждаемого права, гарантируемого Конституцией Российской Федерации, а именно статьей 46 во взаимосвязи со статьями 15 (часть 4), 17, 47, 118 и 123, а также со статьей 20 (часть 2) по ее смыслу в условиях действующего в Российской Федерации моратория на смертную казнь, и статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее официальном истолковании Европейским Судом по правам человека.
Из этого вытекает, что изменение подсудности уголовных дел суду с участием присяжных заседателей не может рассматриваться как ограничение права на судебную защиту: дифференциация процессуальных форм судебной защиты обусловливается обязанностью государства обеспечивать эффективность способов правовой защиты, а не указанными в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации конституционно значимыми целями охраны основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Вместе с тем законодательное определение компетенции суда с участием присяжных заседателей не должно сопровождаться нарушением прав и свобод человека и гражданина, а также конституционных гарантий этих прав и свобод. На исключение таких нарушений ориентируют правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации относительно пределов допустимых ограничений прав и свобод человека и гражданина на основе предписаний статьи 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации. Согласно этим правовым позициям ограничение законом основных прав человека возможно лишь при сохранении существа и реального содержания права и обеспечении соразмерности ограничения конституционно признаваемым целям.
Так, в Постановлении от 30 октября 2003 года N 15-П указано, что в случаях, когда конституционные нормы позволяют законодателю установить ограничения закрепляемых ими прав, он не может осуществлять такое регулирование, которое посягало бы на само существо того или иного права и приводило бы к утрате его реального содержания. При допустимости ограничения права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционного права, т.е. не ограничивают основное содержание соответствующих конституционных норм.
3.2. По смыслу статьи 46 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 4) и 17 (часть 1), а также со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, одним из неотъемлемых свойств права на судебную защиту и необходимым условием справедливого судебного разбирательства является право на объективный суд, предполагающее отсутствие предубеждения и пристрастности судей. Поэтому федеральный законодатель при осуществлении соответствующего правового регулирования в целях обеспечения эффективности судебной власти и способности судебной системы реально гарантировать право каждого на справедливое судебное разбирательство компетентным, независимым и беспристрастным судом должен исходить из того, что принципиальное требование беспристрастности суда распространяется как на профессиональных судей, так и на входящих в состав суда присяжных заседателей.
По мнению Европейского Суда по правам человека, беспристрастность суда в контексте статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод находится на первом месте (постановление от 26 октября 1984 года по делу "Де Кюббер (De Cubber) против Бельгии"); принципы независимости и беспристрастности распространяются равным образом как на профессиональных судей, так и на присяжных заседателей (постановление от 23 апреля 1996 года "Ранли (Remli) против Франции"); любой суд, включая суд с участием присяжных, должен быть беспристрастным как с субъективной, так и с объективной точки зрения (постановление от 9 мая 2000 года "Сэндер (Sander) против Соединенного Королевства").
4. Федеральный закон от 6 марта 2006 года N 35-ФЗ "О противодействии терроризму" определяет терроризм как идеологию насилия и практику воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий (пункт 1 статьи 3). Уголовным кодексом Российской Федерации (статья 205) террористический акт отнесен к особо тяжким преступлениям и определяется как совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.
Таким образом, средством для достижения конечной цели террористов - оказания воздействия на принятие решения органами публичной власти - служит устрашение населения. При этом общеопасный способ совершения деяния (взрыв, поджог, иные действия подобного характера) указывает на то, что направленность террористических актов на устрашение населения предполагает их широкую огласку, с тем чтобы вызывать страх у людей, справедливо опасающихся за свою жизнь и здоровье, безопасность близких, сохранность имущества; угроза же совершения террористического акта выражается в доведении до сведения широких слоев населения, правоохранительных органов, других органов власти информации о намерении совершить указанные действия.
4.1. В целях оптимального обеспечения эффективности борьбы с терроризмом как одним из основных источников угроз безопасности человека, общества и государства был принят Федеральный закон от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму", изъявший из подсудности суда с участием присяжных заседателей уголовные дела о преступлениях, связанных с террористической деятельностью, с учетом того, что она направлена на создание реальной угрозы для жизни и здоровья как населения, так и участников уголовного судопроизводства и может оказывать серьезное негативное психологическое воздействие и отрицательно влиять в том числе на способность входящих в состав суда лиц к принятию адекватных решений.
Существенное влияние оказывает и обычно сопровождающее такие преступления широкое распространение информации из непроцессуальных источников, касающейся обстоятельств совершения преступления и личности обвиняемых. С учетом того, что согласно Федеральному закону от 20 августа 2004 года N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" коллегия присяжных заседателей формируется из числа граждан, постоянно проживающих на территории соответствующего субъекта Российской Федерации, практически весьма сложно исключить отрицательное воздействие такой информации на кандидатов в присяжные заседатели и формирование у них предвзятой - обвинительной либо оправдательной - психологической установки (равно как и устранить давление на них посредством угроз жизни и физической неприкосновенности), что в конечном счете не позволяет обеспечить требование беспристрастного суда как с субъективной, так и с объективной точки зрения.
Исходя из этого федеральный законодатель обязан предусмотреть правовые средства для обеспечения беспристрастности суда, уполномоченного разрешать дела о преступлениях, связанных с террористической деятельностью. К числу таких средств относятся уголовно-процессуальный институт отвода судьи, присяжных заседателей или всей коллегии присяжных ввиду ее тенденциозности, требования, предъявляемые к кандидатам в присяжные заседатели (цензы), а также возможность законодательного закрепления правил изменения территориальной подсудности уголовных дел.
Так, основанием для отвода кандидатов или роспуска коллегии присяжных заседателей может служить их информированность о преступлении из непроцессуальных источников, которая в силу своего характера и объема негативным образом влияет на формирование внутреннего убеждения присяжных заседателей при вынесении вердикта по делу. Именно поэтому модельный Уголовно-процессуальный кодекс для государств - участников Содружества Независимых Государств (одобрен постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств - участников Содружества Независимых Государств от 17 февраля 1996 года N 7-6) обязывает председательствующего выяснить у присяжных заседателей их информированность об обстоятельствах дела, рассмотрение которого предстоит в суде, и в случае получения сведений об осведомленности присяжного заседателя о конкретном уголовном деле решить вопрос об освобождении его от участия в рассмотрении дела (часть четвертая статьи 427).
Таким образом, осуществляя в рамках своих дискреционных полномочий по определению подсудности уголовных дел суду с участием присяжных заседателей изменение установленной ранее подсудности дел о террористических актах и других связанных с террористической деятельностью преступлениях, федеральный законодатель должен исходить из необходимости обеспечения адекватных гарантий эффективности правосудия, беспристрастности и независимости суда при рассмотрении таких дел.
Изъятие из подсудности суда с участием присяжных заседателей дел о терроризме и связанных с ним преступных деяниях, таких как вооруженный мятеж и насильственный захват власти, вызывается их повышенной сложностью и спецификой самих преступлений, чем в современных условиях предопределяется правомочие именно профессиональных судей делать вывод о виновности или невиновности подсудимых на основе исследования фактических обстоятельств и оценки собранных доказательств. Соответственно, отнесение уголовных дел о терроризме и связанных с ним преступлениях к подсудности суда в составе коллегии из трех профессиональных судей само по себе не является нарушением права на судебную защиту, гарантированного Конституцией Российской Федерации.
4.2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает определенный приоритет суда с участием присяжных заседателей при допускаемом им выборе обвиняемыми состава суда для рассмотрения конкретного уголовного дела: если при наличии ходатайства о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей один или несколько обвиняемых отказываются от него, то следователь решает вопрос о выделении уголовных дел в отношении этих обвиняемых в отдельное производство; при невозможности выделения уголовного дела в отдельное производство уголовное дело в целом рассматривается судом с участием присяжных заседателей (пункт 1 части пятой статьи 217); уголовное дело, в котором участвует несколько подсудимых, рассматривается судом с участием присяжных заседателей в отношении всех подсудимых, если хотя бы один из них заявляет ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом в данном составе (часть вторая статьи 325).
Таким же образом регулируется и определение подсудности уголовных дел по видам преступлений: при предъявлении обвинения одновременно по нескольким составам преступлений, часть которых подлежит рассмотрению судом с участием присяжных заседателей, а часть является исключительно предметом рассмотрения суда в составе профессиональных судей, по общему правилу, признается приоритет суда с участием присяжных заседателей.
Вместе с тем положения пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ - по своему смыслу в системе норм, регулирующих подсудность уголовных дел, - как специально предназначенные исключить дела о терроризме и связанных с ним преступлениях (именно с учетом их специфики) из подсудности суда с участием присяжных заседателей, не предполагают возможность их рассмотрения этим судом, несмотря на то что в объем обвинения включены и составы преступлений, подлежащие рассмотрению судом с участием присяжных заседателей. Дискреция федерального законодателя в выборе для рассмотрения уголовных дел при такой совокупности преступлений в качестве законного суда исключительно коллегии из трех профессиональных судей - исходя из необратимости процесса отмены смертной казни в системе действующего правового регулирования в соответствии с целью статьи 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации - не может быть ограничена. При этом не исключается его правомочие вводить в процессе совершенствования уголовно-процессуального регулирования как дополнительные процедуры, обеспечивающие возможность раздельного рассмотрения уголовных дел, так и изменения в правилах территориальной подсудности, с тем чтобы минимизировать сужение компетенции суда с участием присяжных заседателей.
Наделение федеральным законом суда в составе коллегии из трех судей федерального суда высокого уровня компетенцией по рассмотрению дел о терроризме и связанных с ним преступлениях и исключение таких дел из подсудности суда в составе судьи и коллегии присяжных заседателей в сложившихся условиях не может считаться необоснованным, произвольным или неразумным. Соответственно, положения пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ) в части, исключающей из подсудности суда с участием присяжных заседателей уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205 "Террористический акт", 278 "Насильственный захват власти или насильственное удержание власти" и 279 "Вооруженный мятеж" УК Российской Федерации, и передающей такие дела на рассмотрение суда в составе трех судей федерального суда общей юрисдикции, в системе действующего правового регулирования не могут рассматриваться как нарушающие гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, установленные Конституцией Российской Федерации, в том числе ее статьями 19 (часть 1), 46, 47, 55 (часть 3) и 123 (часть 4).
5. Как следует из статьи 54 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 18, 19 (части 1 и 2) и 55 (части 2 и 3), федеральный законодатель, осуществляя свои конституционные полномочия по введению в действие новых правовых норм и признанию утратившими юридическую силу прежних правовых норм, не вправе придавать обратную силу новым нормам, ухудшающим правовое положение обвиняемого, и неправомерно ограничивать субъективные процессуальные права, уже реализуемые в конкретных правоотношениях. Определяя действие уголовно-процессуального закона во времени, статья 4 УПК Российской Федерации устанавливает, что при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено данным Кодексом.
Федеральный закон от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ, изменивший предметную подсудность уголовных дел о терроризме и связанных с ним преступлениях, передав их на рассмотрение суда, состоящего из профессиональных судей, во взаимосвязи с положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, определяющими порядок заявления в ходе расследования и разрешения на предварительном слушании ходатайства о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей (пункт 1 части пятой статьи 217, статья 229, пункт 2 части второй и пункт 1 части пятой статьи 231, статьи 236 и 325), исключил возможность ходатайствовать о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей для обвиняемых в преступлениях, предусмотренных в том числе статьями 205, 278 и 279 УК Российской Федерации. При этом субъективное право обвиняемого на рассмотрение его дела определенным составом суда, к подсудности которого оно отнесено законом, основанное на предписании статьи 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации, возникает с момента принятия судом решения о назначении уголовного дела к слушанию, вынося которое суд руководствуется процессуальным законом, действующим во время принятия данного решения.
Следовательно, ходатайство обвиняемого о рассмотрении его дела судом с участием присяжных заседателей, заявленное ранее на предварительном следствии в порядке статьи 217 УПК Российской Федерации в период действия прежнего процессуального закона, не подлежит удовлетворению судом по результатам предварительного слушания, если на момент принятия соответствующего решения суда действует закон, которым рассмотрение данного дела не отнесено к подсудности суда с участием присяжных заседателей. Иное не только нарушало бы правила о действии закона во времени, но и не соответствовало бы принципу законного суда, закрепленному в статье 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации.
Поскольку субъективное право на рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей возникает у обвиняемого не с момента заявления им в ходе предварительного расследования соответствующего ходатайства, а лишь с момента принятия решения по данному ходатайству судом, при том что предполагается проверка судом наличия условий для распространения на этого обвиняемого новых правил подсудности, уголовно-процессуальное положение обвиняемого в процессе реализации права на рассмотрение его дела законным судом (статья 47 Конституции Российской Федерации) не может считать ухудшившимся в смысле статьи 54 (часть 1) Конституции Российской Федерации, если ходатайство было заявлено им до даты вступления в силу нового уголовно-процессуального закона, согласно которому его дело подлежит рассмотрению судом в составе профессиональных судей.
Соответственно, ходатайство, заявленное обвиняемым после ознакомления с материалами оконченного предварительного следствия, само по себе не предопределяет передачу уголовного дела на рассмотрение суда с участием присяжных заседателей, а влечет лишь обязанность суда назначить по данному основанию предварительное слушание, в ходе которого обвиняемый вправе свое ходатайство подтвердить либо отказаться от него. Назначая судебное заседание, суд руководствуется тем законом (в том числе о подсудности дела), который действует на момент предварительного слушания. Постановление судьи о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, принятое на предварительном слушании, является окончательным, и последующий отказ подсудимого от рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей не принимается (часть пятая статьи 325 УПК Российской Федерации).
По смыслу статьи 47 Конституции Российской Федерации, новые правила подсудности уголовных дел, введенные Федеральным законом от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ, подлежат применению во взаимосвязи с требованием о неизменности состава суда, согласно которому уголовное дело рассматривается одним и тем же судьей или одним и тем же составом суда (статья 242 УПК Российской Федерации). Следовательно, если до вступления указанного Федерального закона в силу по результатам предварительного слушания судом уже принято решение о назначении судебного заседания с участием присяжных заседателей, то дело подлежит рассмотрению именно судом с участием присяжных заседателей.
Вместе с тем при невозможности сформировать объективную и беспристрастную коллегию присяжных заседателей не должно ограничиваться право граждан на рассмотрение их дела в разумный срок законным и справедливым судом, каковым по действующему уголовно-процессуальному закону признан суд в составе трех профессиональных судей. В таких случаях, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 6 апреля 2006 года N 3-П, соответствующие уголовные дела подлежат рассмотрению судом в ином установленном законом составе, без участия присяжных заседателей (при условии, что назначение смертной казни не допускается).
Следовательно, положения пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ сами по себе - с точки зрения действия во времени и по кругу лиц - не могут рассматриваться как нарушающие конституционные гарантии права на судебную защиту. Что касается соответствующих судебных решений по конкретным делам, в которых применены указанные положения, то проверка их законности и обоснованности не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и конкретизирующих ее положениях Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" (статьи 3 и 74).
6. Согласно части второй статьи 325 УПК Российской Федерации уголовное дело, в котором участвует несколько подсудимых, рассматривается судом с участием присяжных заседателей в отношении всех подсудимых, если хотя бы один из них заявляет ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом в данном составе.
Названная норма корреспондирует правилу пункта 1 части пятой статьи 217 УПК Российской Федерации, в силу которого если один или несколько обвиняемых отказываются от суда с участием присяжных заседателей, то следователь решает вопрос о выделении уголовных дел в отношении этих обвиняемых в отдельное производство; при невозможности выделения уголовного дела в отдельное производство уголовное дело в целом рассматривается судом с участием присяжных заседателей.
Данные нормативные предписания исходят, таким образом, из приоритета права обвиняемого на суд с участием присяжных заседателей в предусмотренных федеральным законом случаях, как непосредственно закрепленного в Конституции Российской Федерации (статья 47, часть 2), которое не может быть парализовано волеизъявлением других обвиняемых по тому же делу, желающих реализовать предоставленное им актом меньшей юридической силы - Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации право заявить ходатайство о рассмотрении их дела коллегией из трех профессиональных судей.
Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому право на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (статья 47, часть 1), в том числе в предусмотренных федеральным законом случаях судом с участием присяжных заседателей, не допускает лишение обвиняемого данного права. Соответственно, предоставление обвиняемому права заявить ходатайство о рассмотрении его дела коллегией из трех судей (пункт 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации) не может рассматриваться как ограничение права на суд с участием присяжных заседателей, поскольку такое ходатайство не подлежит удовлетворению в случае признания законным судом по данному делу именно суда с участием присяжных заседателей. В то же время - в силу конституционного требования обеспечения баланса интересов участников уголовного судопроизводства - предполагается, что в отношении подсудимых, которым было отказано в удовлетворении заявленного в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве в соответствии с главой 401 УПК Российской Федерации ходатайства о рассмотрении их дела профессиональными судьями, при рассмотрении дела судом с участием присяжных во всяком случае должны соблюдаться установленные законом (части вторая и четвертая статьи 62 УК Российской Федерации, часть пятая статьи 317 [7] УПК Российской Федерации) правила о смягчении наказания.
Исходя из этого в части второй статьи 325 УПК Российской Федерации предусмотрен конституционно оправданный способ разрешения конкуренции норм, закрепляющих право на рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей и право ходатайствовать о замене этого суда коллегией из трех профессиональных судей, что позволяет признать ее не противоречащей Конституции Российской Федерации.
Вместе с тем в ходе осуществления уголовного судопроизводства возможно использование различных способов учета позиции обвиняемого, ходатайствующего о рассмотрении дела профессиональным составом суда, в том числе если при рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей (в силу специфики данного института) он окажется в заведомо неблагоприятном и неравном по сравнению с другими обвиняемыми положении, что может привести к несоразмерному ограничению его законных интересов, включая связанные с досудебным соглашением о сотрудничестве, предполагающим вынесение судебного решения в особом порядке.
Так, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации допускает выделение уголовных дел в отношении обвиняемых, отказывающихся от рассмотрения их дела судом с участием присяжных заседателей, в отдельное производство, в том числе по ходатайству о рассмотрении дела коллегией из трех судей или о применении особого порядка судебного разбирательства (пункты 1, 11 и 2 части пятой статьи 217), при условии, что это не отразится на всесторонности и объективности рассмотрения и разрешения уголовного дела (часть вторая статьи 154).
Не исключается принятие и самим судом решения о раздельном рассмотрении дел. Как следует из Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, ни приостановление судом производства в отношении одного из подсудимых, ни решение о возвращении уголовного дела прокурору (часть третья статьи 253, статья 237), предполагающие раздельное рассмотрение уголовных дел в отношении подсудимых, не являются препятствием для продолжения судебного разбирательства, - пунктом 4 части первой статьи 237 УПК Российской Федерации в качестве основания, препятствующего дальнейшему судебному разбирательству, названа необходимость лишь соединения, но не выделения уголовных дел.
Соответственно, статья 325 УПК Российской Федерации - по ее конституционно-правовому смыслу в системе норм уголовно-процессуального законодательства - не исключает возможность разделения судом уголовных дел и в случае возражения части подсудимых против рассмотрения дела судом с участием присяжных заседателей, поскольку именно суду в конечном счете принадлежит право определять надлежащие процедуры для рассмотрения конкретного уголовного дела, в том числе для постановления приговора в особом порядке, оценивая достаточность либо недостаточность оснований для применения таких процедур и возможность обеспечить всесторонность и объективность рассмотрения обвинений в отношении других подсудимых судом с участием присяжных заседателей.
В таких случаях суд в целях обеспечения справедливости правосудия вправе разрешить в ходе предварительного слушания вопрос о выделении уголовного дела в отношении подсудимых, возражающих против рассмотрения дела судом с участием присяжных заседателей, руководствуясь, в частности, предписаниями статьи 17 "Свобода оценки доказательств" УПК Российской Федерации, на основе предварительной оценки по внутреннему убеждению совокупности собранных доказательств. Иное означало бы, что не суд, а следователь или дознаватель - вопреки вытекающим из статьи 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации прерогативам суда - принимали бы окончательное решение о том, отразится ли выделение уголовного дела на всесторонности и объективности рассмотрения и разрешения дела по существу.
Федеральный законодатель правомочен установить основания и порядок принятия судом решения о раздельном рассмотрении таких уголовных дел или иные правила, обеспечивающие права и законные интересы всех подсудимых. Им же устанавливаются способы решения данной проблемы в тех случаях, когда степень негативных последствий выделения дел в отдельное производство превосходит - с точки зрения конституционных требований справедливости и соразмерности - возможный положительный эффект, что делает использование соответствующей процедуры неприемлемым.
При этом законодательное регулирование подсудности, в силу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, должно исключать неопределенность в этом вопросе, которую в противном случае приходилось бы устранять посредством правоприменительного решения, т.е. дискреционным полномочием правоприменительного органа или должностного лица, и тем самым определять подсудность дела не на основании закона (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 16 марта 1998 года N 9-П, от 2 февраля 1999 года N 3-П, от 6 апреля 2006 года N 3-П и от 21 января 2010 N 1-П).
Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 74, 75, 79, 100 и 104 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
постановил:
1. Признать положения пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму") в части, исключающей из подсудности суда с участием присяжных заседателей уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205 "Террористический акт", 278 "Насильственный захват власти или насильственное удержание власти" и 279 "Вооруженный мятеж" УК Российской Федерации, и, соответственно, передающей такие дела на рассмотрение суда в составе трех судей федерального суда общей юрисдикции, не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку предусмотренный данными положениями переход от рассмотрения дела судом с участием присяжных заседателей к иной судебной процедуре осуществлен с учетом запрета назначения исключительной меры наказания в виде смертной казни.
2. Признать положение части второй статьи 325 УПК Российской Федерации, предусматривающее, что уголовное дело, в котором участвует несколько подсудимых, рассматривается судом с участием присяжных заседателей в отношении всех подсудимых, если хотя бы один из них заявляет ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом в данном составе, не противоречащим Конституции Российской Федерации постольку, поскольку данное положение по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не исключает, что суд при проведении предварительного слушания - с учетом обстоятельств, лежащих в основе ходатайства отдельных обвиняемых против рассмотрения их дела с участием присяжных заседателей, - правомочен разрешить вопрос о выделении дела для обеспечения его рассмотрения в отношении этих лиц судом в составе профессиональных судей, если это не препятствует всесторонности и объективности разрешения уголовного дела, рассматриваемого в составе суда с участием присяжных заседателей.
3. Конституционно-правовой смысл пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 УПК Российской Федерации, выявленный в настоящем Постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.
Этим не затрагивается правомочие федерального законодателя - исходя из требований Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления - вносить изменения и дополнения в действующее уголовно-процессуальное законодательство, направленные на совершенствование регулирования подсудности уголовных дел суду с участием присяжных заседателей, а также на обеспечение интересов лиц, возражающих против рассмотрения их дела судом в таком составе.
4. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.
5. Настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в "Российской газете" и "Собрании законодательства Российской Федерации". Постановление должно быть опубликовано также в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".
Конституционный Суд Российской Федерации