Человек, стоящий внимания

В минувшее воскресенье завершилась эпопея длиною в месяц с небольшим - на экраны вышел последний эпизод мини-сериала телеканалов Showtime и SkyAtlantic "Патрик Мелроуз" (Patrick Melrose) по мотивам пяти автобиографических новелл одного из самых интересных современных английских писателей, Эдварда Сент-Обина, которые со временем, хочется надеяться, будут достойным образом переведены и на русский язык.

Дополнительная интрига для публики заключалась в том, что главную роль в эканизации сыграл Бенедикт Камбербэтч, много лет лелеявший планы по части воплощения этого образа. Несмотря на то, что именитый актер пребывает в кадре львиную долю времени, всем остальным участникам съемочного процесса также удалось создать яркие, запоминающиеся образы, зачастую в условиях аскетического минимализма реплик, отпущенных сценаристом и режиссером.

Действие произведений растянулось на тридцать с небольшим лет, запечатлев самые важные моменты в жизни Патрика: судьбоносное лето, проведенное с родителями в имении на юге Франции, смерть отца и пробуждение в совершенно потерянном молодом человеке демонов прошлого, далее - попытка взять себя в руки и начать все заново, крайне изнурительная семейная жизнь, отягченная воспоминаниями и попытками дистанцироваться от очень значимой части своей биографии и, наконец, примирение с реальностью и некоторая надежда на исцеление, которые появляются только с кончиной матери, безмолвной жертвы своего мужа и сторонней свидетельницы его противоестественных действий в отношении собственного ребенка.

Режиссеру Эдварду Бергеру каким-то чудом удалось выдержать все пять разноплановых серий в едином стиле, сохранить их преемственность и сформулировать перед актерами точные задачи по части развития образов. Бенедикт Камбербэтч, без сомнения, пополнил свою фильмографию еще одной работой уровня "Конца парада" и "Шерлока", талантливейший Хьюго Уивинг удивительно точно передал все зловещее и беспощадное, что составляет суть характера Дэвида, отца Патрика, а совсем юный Себастиан Мальц своей чистой и искренней игрой сумел противопоставить безусловную детскую жажду жизни мертвенно-тлетворному влиянию отца, делая преступление последнего еще более чудовищным. Всяческих похвал заслуживает Дженнифер Джейсон Ли, исполнительница роли матери, а также Пип Торренс, сыгравший "оболочку человека", одного из лучших друзей отца, Николаса Пратта.

Всем участникам пятичасового действа каким-то чудом удалось не заблудиться в той пересеченной местности, которую представляет собой литературный первоисточник, изобилующий языковыми красотами, множеством образов, являющий читателю захватывающее повествование с элементами потока сознания, искрометным юмором и хирургически точным препарированием еле заметных движений человеческой души и мысли.

Трагичность происходящего не удручает настолько, чтобы создать ощущение удушья. Сент-Обин и вместе с ним Бергер подчеркивают, что страшные вещи могут случаться посреди совершенейшей идиллии, отравляя ее для непосредственных участников, но не уничтожая ее в глазах остальных, смутно догадывающихся о чем-то.

Душевные шрамы загрубевают, но реальность все равно пробивается наружу - притаившись гекконом на стене, изредка вздыхая скрипом двери и вызывая резонанс биению сердца в тяжелой поступи мучителя. Жизнь продожается для всех участников, но ровно до того момента, пока все существует по сложившимся правилам. А дальше происходит проверка на прочность с самоотрицанием, фатализмом, мучительным переживанием боли, от которой невозможно избавиться. Что еще страшнее, жертва насилия пытается вернуться во вчерашний день, ответить так, как надо было, скрыться в тот момент, когда это еще было возможным. И в этой своей попытке требует чего-то ото всех окружающих, у которых свои заботы, мысли и тревоги. Что страшнее - грубокая трама заставляет Патрика считать себя прокаженным, проклятым - и это постепенно приобретает черты самоисполняющегося пророчества.

Некоторые считают, что Эдвард Сент-Обин создал произведение, бичующее именно современную аристократию, абсурдное явление по меркам современного общества, выродившихся, изверившихся, ленивых, чванливых, завистливых людишек, не особо ценящих личные достижения и не знающих, чем бы еще себя поразвлечь. Хотя на самом деле понятие аристократии в таком контексте можно трактовать расширительно, причислив сюда всех тех, кто верит в то, что "право имеет", видя в "слезинках ребенка" практику мужества и воспитания, с каждым днем все дальше раздвигая границы допустимого, применяя сексуальное, физическое или эмоциональное насилие.

5