Поделиться
Разбухшие арсеналы
- Виктор Иванович, минуло десять лет, как Россия подписала Конвенцию о запрещении химического оружия, взяв на себя обязательство уничтожить его до последней капли ОВ. Насколько мы приблизились к этому рубежу?
- В 1993 году, когда мы присоединились к международной Конвенции, многим казалось, что главное - принять такое решение, и тогда процесс уничтожения пойдет без проблем. Тем более что зарубежные страны обещали очень щедрую помощь. Как известно, Конвенцией определен конкретный срок ликвидации запасов боевых химических веществ - 29 апреля 2007 года. Однако довольно быстро выяснилось, что процесс этот далеко не простой и самое главное - очень дорогостоящий. Не секрет, что в СССР были накоплены самые большие запасы боевых отравляющих веществ. России по наследству перешло 40 тысяч тонн этих самых ОВ, а в США, для сравнения, имелось порядка 30 тысяч тонн. Между тем обезвредить тонну боевого отравляющего вещества намного сложнее и дороже, чем расснарядить сто тонн обычных боеприпасов.
- В чем эта сложность?
- Надо было выработать наиболее оптимальные варианты уничтожения различных видов химоружия, создать необходимые производственные мощности и уникальную технологию, которые сделали бы этот процесс не только эффективным, но и безопасным. К тому же Россия вступила в Конвенцию позднее других стран и в сжатые сроки уложиться мы не могли. Поэтому в октябре 2002 года обратились в организацию по запрещению химического оружия, куда входят страны, подписавшие Конвенцию, с просьбой дать нам отсрочку. С нами согласились, отодвинув этот срок на 2012 год.
- Можно представить, каких сил стоило накопить десятки тысяч смертоносных тонн, не зря труженики той поры жили скудно. А чего стоит распрощаться с опасностью?
- Стоимость всей программы оценивается в 8,5 миллиарда долларов. Кроме уничтожения самого химического оружия мы должны ликвидировать все объекты по его производству, а это 24 предприятия. Самые крупные расположены в Волгограде и Новочебоксарске, а также в Дзержинске Нижегородской области. Следует уточнить, что под ликвидацией не всегда подразумевается уничтожение производства как такового. В отдельных случаях возможна глубокая конверсия.
- Для утилизации оружия приходится строить новые предприятия?
- В соответствии с федеральной программой в поселке Горный Саратовской области построен завод, на котором к 29 апреля 2003 года были ликвидированы 400 тонн иприта, что соответствует нашим обязательствам по Конвенции. Во-первых, уничтожен весь запас имевшегося у нас этого типа ОВ, а во-вторых, объем составил как раз один процент от общего количества, что и требовала от нас Конвенция к этому сроку, так что из графика мы не вышли. Впрочем, надо сразу отметить, что никаких ударных темпов и работ с опережением графика в столь сложном процессе, как ликвидация боевых отравляющих веществ, быть не может. Все должно идти строго по плану со строжайшим соблюдением всей технологии, с соблюдением требований безопасности населения и по охране окружающей среды.
- Мы можем гарантировать, что через восемь лет будет уничтожен последний химический снаряд?
- Да, можем.
- Другие страны, в том числе США, начали уничтожение раньше нас. Зачем мы изобретаем свою технологию, а не воспользуемся их наработками?
- Американцы сжигают свои ОВ в специальных печах. Процесс идет при температуре около 1000 градусов по Цельсию. На первый взгляд опасности нет, т.к. ОВ разлагаются полностью. Но сам процесс таит опасность именно из-за необходимости стабильного поддержания высокой температуры. Если, не дай бог, случится сбой - погаснут форсунки, упадет температура, то смертоносные газы будут выброшены в атмосферу. К тому же и продукты сгорания далеко не безопасны, они содержат значительное количество канцерогенных веществ. Мы рисковать не хотим, поэтому наши ученые разработали технологию холодной ликвидации ОВ при температуре, не превышающей 100 градусов Цельсия. При этом в атмосферу вредных выбросов практически не происходит.
Американцы сомневаются
- Завод в Горном работает, а где будет построен следующий завод и когда запущен?
- Уже строятся заводы в районе удмуртского городка Камбарка и в пос. Щучье Курганской области. Финансируют и осуществляют содействие в строительстве в Камбарке, как и в Горном, Германия, Нидерланды, Евросоюз, и особых проблем с этим объектом нет. Предприятие в Щучьем строится при финансовой поддержке США. Американцы официально заявили о выделении более 500 миллионов долларов под этот проект, но, к сожалению, их финансовая помощь все время обуславливается совершенно надуманными политическими условиями. То они нас подозревают в поставках химического оружия так называемым проблемным странам. Сколько шума было, например, вокруг Ирака, но ведь там так и не оказалось даже следов российского химоружия, да их и не могло быть! То вдруг некоторые конгрессмены в США начинают выражать беспокойство, что якобы у России есть тайные арсеналы химоружия, которые утаили от международных инспекторов. В итоге финансовая поддержка со стороны США оказалась значительно ниже, чем можно было рассчитывать, поэтому и строительство в Щучьем идет с отставанием от графика. Тем не менее мы намерены запустить его в срок и к 2005 году вывести на проектную мощность.
- Кто еще нам помогает, кроме Германии и Америки?
- Значительную финансовую помощь и без всяких политических условий оказывают практически все страны Евросоюза. Я уже рассказывал о том, что Италия приняла решение о выделении значительных средств на строительство объекта по уничтожению авиационных химбоеприпасов, который намечено создать в поселке Почеп Брянской области.
Полезное сырье из бомб
- А нельзя ли использовать вещества, подвергающиеся утилизации, в мирных целях?
- Прежде всего на повестке дня стоит вопрос ликвидации боевых отравляющих веществ как таковых, потому что они представляют большую опасность. Однако в ближайшем будущем, как нам кажется, можно ставить вопрос и о переработке продуктов, полученных в результате уничтожения химоружия, в интересах сугубо мирного производства. В частности, речь может идти о мышьяке. На территории России нет месторождений, содержащих природные соединения этого вещества. Зато в люизите его концентрация достигает 36-37 процентов, причем самой высокой степени очистки. Вполне разумно было бы выделить мышьяк из люизита, создать условия для его безопасного хранения и обеспечить запасы России в этом сырье на сотню лет вперед.
- Мы уничтожим свое химическое оружие. Однако остался ряд стран, не присоединившихся к Конвенции. Не окажемся ли мы безоружными перед угрозой с их стороны?
- Практически все страны мира твердо заявили о своей приверженности идее полного уничтожения химоружия, и его масштабного применения на поле боя, думаю, уже не будет никогда. Однако было бы неправильно списывать эту опасность совсем. Поэтому очень важен постоянный и тщательный международный мониторинг за нераспространением ХО.
Наставление по терроризму
- А если химическое оружие попадет в руки террористов, такая опасность существует?
- Отрицать ее нельзя. Тем более что некоторые экстремистские организации иногда сами делают заявления о наличии у них химического оружия. Многие десятилетия технология получения отравляющих веществ не являлась какой-то тайной за семью печатями. В той же Германии был выпущен учебник(!) под названием "Химия отравляющих веществ", в котором подробно расписывалось, как в домашних, по сути, условиях приготовить ту или иную отраву. Экстремисты из "АУМ синрике" на самом примитивном оборудовании сумели синтезировать какое-то количество зарина, с помощью которого потом и учинили газовую атаку в токийском метро.
- Могут быть похищены уже готовые продукты ОВ в процессе их утилизации у нас или в Америке?
- Исключено. Если говорить о России и США, то утечка ОВ здесь практически невозможна. Контроль за боевыми химическими арсеналами и у нас, и за океаном строжайший. А в целом для предотвращения преступлений с использованием химоружия необходимы и эффективная работа спецслужб, и наша гражданская ответственность. Мы не оспариваем право граждан на получение любой информации, но все-таки есть то, что должно быть в обязательном порядке закрыто, в том числе и в Интернете.
Были против, стали за
- Был период, когда любые попытки начать промышленное уничтожение хим-оружия наталкивались на активное сопротивление различных экологических организаций. Не связано ли это как раз с недостатком правдивой информации и есть ли у "Росбоеприпасов" своя информационная политика в освещении хода таких работ?
- В середине девяностых годов прошлого века мы действительно сталкивались с протестными настроениями людей, проживающих в местах, где планировалось уничтожение химического оружия. Протест объяснялся, наверное, в том числе и плохой информированностью, хотя были факты и откровенной дезинформации граждан - кое-кто наживал себе на этом политический капитал, особенно в период выборов. Выводы были сделаны. Сейчас в нашем агентстве есть долгосрочная информационная программа, которая должна дать ответы на все вопросы, возникающие в процессе уничтожения химического оружия. Прозрачность всех наших мероприятий - один из главных принципов реализации Федеральной целевой программы уничтожения химического оружия. Мы рассчитываем не только на понимание со стороны широкой общественности, но и на тесное, плодотворное сотрудничество с властными структурами тех регионов, в которых исторически расположились семь российских арсеналов химического оружия. Примеров успешного сотрудничества уже немало, и в будущем оно будет лишь расширяться.
Досье "РГ"
Виктор Холстов, генеральный директор Российского агентства по боеприпасам, родился в 1947 г. в Моршанске Тамбовской области. Окончил Военную академию химической защиты, служил в войсках радиационной, химической и бактериологической защиты, принимал активное участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
С 1994 года был заместителем начальника войск РХБЗ по вооружению и научно-исследовательской работе, а с 2000 г. возглавил эти войска.
В апреле 2003 года постановлением Правительства РФ был назначен генеральным директором Российского агентства по боеприпасам.
Он - доктор химических наук, профессор, почетный химик РФ, заслуженный деятель наук РФ, лауреат Государственной премии Российской Федерации, действительный член Академии военных наук и Российской академии естественных наук, член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук, генерал - полковник.