Поделиться
В воскресенье был показан телефильм "Евангелие от Иуды". Он выстроен в логике аккуратного по тону, но весьма смелого по содержанию ниспровержения евангельских христианских основ.
Зрителю была представлена своего рода телеревизия евангельских основ. О том, что из себя представляют ревизионеры и найденная ими рукопись, наш разговор с известным богословом диаконом Андреем Кураевым.
Российская газета: Отец Андрей, как давно было известно о так называемом "Евангелии от Иуды"?
Диакон Андрей Кураев: Со второго века нашей эры, когда святой Ириней Лионский в своей книге "Против ересей", написанной в 180 году, упоминает о существовании "Евангелия от Иуды". Он пишет, что в книге утверждается: Иуда якобы ближайший ученик Христа.
Теперь мы имеем доступ к тому источнику, который до нас читал только св. Ириней Лионский, и видим, что он адекватно пересказал содержание этого литературного памятника.
РГ: Текст содержит сенсации?
Кураев: Для людей, интересующихся темой гностицизма, нет.
И у меня не было бы претензий к авторам фильма, если бы они сказали хоть слово правды об авторах этого "Евангелия" - о гностиках. Из этого фильма, к сожалению, зритель так не узнал, а в чем состояла вера людей, которые писали такого рода тексты во II-III веках нашей эры. Анализ, сделанный нашим замечательным философом Алексеем Федоровичем Лосевым, выделяет 4 признака - радикальный антисемитизм, проявляющийся в гнушении Ветхим Заветом, отрицание любых законов, и космических, и нравственных, и социальных, ненависть к телу и космосу, а также ненависть к женщине, браку и деторождению. В этом фильме не прозвучала фраза из "Евангелия от Иуды" - "это космос - то есть ад", а без нее непонятно, почему это Христос якобы желает поскорее уйти из своего тела пусть даже через смерть. Да из-за радикальной гностической ненависти к телесности. В фильме обертонами и ужимками обставлено чувство презрения к церкви, оппонирующей гностикам, и при этом ни слова не сказано, что именно в гностической идеологии было чуждо церкви. А церковь в те времена в свободной церковной дискуссии защищала человеческие ценности от такого рода религиозных экстремистов и крайних нигилистов, как гностики, которых так разрекламировал фильм. Это Грабовые II-III веков. Аналогичные проходимцы.
РГ: В фильме много научных ссылок...
Кураев: Уровень научной состоятельности этих ссылок очень хорошо демонстрирует последний из экспертов, утверждающий, что труды гностиков нам сегодня известны благодаря находкам "Рукописей Мертвого моря". Но в "Рукописях Мертвого моря" ничего гностического-то нет. Это Иудейская библиотека, к гностикам не имеющая ни малейшего отношения, все тексты относятся к дохристианским временам.
РГ: А упоминаемая "библиотека Накхамади"?
Кураев: Да, это - гностики, собрание сочинений "Грабовых" времен раннего христианства. Гностическим текстам характерен подчеркнутый аморализм, им не интересна этика.
РГ: Фильм предоставляет возможность высказаться и христианам.
Кураев: В фильме якобы представлены разные позиции. Однако представителям христианской или научной позиции разрешают только оценочные суждения, но не позволяют их аргументировать.
РГ: Поражает утверждение авторов, что негативный образ Иуды Искариота разжигает антисемитизм и становится чуть ли не идеологической почвой для Холокоста.
Кураев: Ну если они считают, что от этого образа зависит отношение ко всему народу, тогда пусть объяснят, почему плохой поступок одного еврея оказался более впечатляющим, чем добрые поступки 11 других апостолов. А также самого Иисуса Христа и Богоматери, ведь они все были евреями.
РГ: Давайте поговорим, что и кто выделил канонические Евангелия и поставил их на первое место?
Кураев: Во-первых, они были написаны раньше всех остальных, в раннеапостольские времена, сегодня по этому вопросу есть согласие всех ученых, исследующих раннехристианские тексты. Во-вторых, апокрифические Евангелия псевдоагиографичны, то есть подписаны нереальными именами их авторов. И в-третьих, в неканонических Евангелиях есть идеи, противоречащие христианскому опыту восприятия Спасителя. В первые века ведь не было ни Папы Римского, ни Патриархата. Но когда в какую-нибудь христианскую общину на окраине Римской империи приходил приезжий купец и говорил: вы знаете, я тоже христианин, я слышал, что на вашем собрании читалось Евангелие от Матфея, а у меня с собой есть Евангелие от Иуды, хотите - почитаю. Ему отвечали: хорошо, почитай. Он читал, и на уровне совестной интуиции происходило отторжение читаемого. Нет, это не то, это не тот Христос, которого мы понимаем и за которого принимали мученическую смерть.