Поделиться
Наш собеседник - Валерий Усков, один из создателей фильмов "Тени исчезают в полдень", "Вечный зов", "Нина", "Провинциалы", "Ермак", "Сыщики", "Две судьбы"... Сегодня мастеру исполняется 75 лет.
В его квартире - портрет двух симпатичных пацанов примерно трех лет от роду и подпись: "Кинорежиссеры Владимир Краснопольский и Валерий Усков". Они двоюродные братья, родились с разрывом в полтора месяца, и с той поры сложился их творческий тандем. Говорить будем о подводной части айсберга - малоизвестных страницах творчества известнейших режиссеров.
Российская газета: Мы с тобой окончили один факультет журналистики. Но я остался в этой профессии, а ты ее предал, занялся кинорежиссурой.
Валерий Усков: Я еще в 10-м классе в сочинении "Кем вы хотите быть?" написал: режиссером. Потому что можно до глубокой старости играть в оловянные солдатики. А журналистика мне тоже нравилась, и, если бы не режиссура, я стал бы журналистом. Хотя это трудная профессия.
РГ: Ну да, а режиссура - легкая!
Усков: Я полагал, что это сплошные премьеры, приемы и красивые женщины. А в университете тоже было счастливое время. Мы шумно учились. Делали спектакли, эстрадные представления. Я читал тексты нашей поэтической звезды Феликса Вибе: "На горушкиной горе, на дворушкином дворе расцвела ромашка белая и стоит, незагорелая...". Редактор возмущен: "Что это? О чем это?!". Я отвечаю: "Тема одиночества и трагической непонятости".
- "Но это же типичный буржуазный индивидуализм! В какой стране вы живете?!!" - "В общежитии на улице Чапаева".
РГ: Вы с Владимиром Краснопольским просто неразлейвода.
Усков: Мы вместе со дня рождения. Рядом стояли наши коляски, потом вместе были в детском саду, сидели на одной парте в школе...
РГ: Вы в детском саду договорились вместе ставить фильмы?
Усков: А у нас там был кукольный театр. Мы строили декорации и шили костюмы. Ставили "Остров сокровищ", замахнулись на "Двух веронцев" Шекспира...
РГ: Вы что, Шекспира прочитали в ясельном возрасте?
Усков: Ну, это было уже в пятом классе. Кроме того, был школьный театр, мы там ставили "Два капитана". В школе мы ставили спектакль "Общее собрание знаков препинания". Я играл запятую, он - восклицательный знак.
РГ: То есть у вас уже тогда были разные характеры?
Усков: Характеры разные, и самые ответственные худсоветы - это когда он мне показывает свой материал, или я ему - свой. Тут разговоры получаются крепкие. Когда мы все же поступили во ВГИК, наш мастер Леонид Трауберг сказал: "Вы решили быть режиссерами, но учтите: вас будут всю жизнь ругать. Потому что заказчик хочет быть красивым".
РГ: Насколько я помню, во ВГИКе нашумел один ваш фильм.
Усков: Афиши были расклеены по всей Москве: хроникально-документальный фильм "Тени на тротуарах". О дружинниках. О нем написали все главные газеты! Но тогда мы получили и первый суровый урок. Картина начиналась с драки на танцплощадке - с кастетами, с ножами. И голос диктора: "Жалкие тени! Вы прячетесь по закоулкам, чтобы однажды, осмелев, нарушить спокойствие наших улиц! Хулиганы! Мы добьемся, чтобы у вас горела земля под ногами!". Были там и пьяницы, и попрошайка, который построил шикарную дачу, и на сдаче картины мы перепугали всю студию: "Теперь на улицу страшно выйти! Нет, такое кино народу не нужно!". Но член худсовета журналистка Галина Шергова сказала: резать ничего не надо, вы просто взяли неверную интонацию. Я вам принесу другой текст. И теперь фильм начинался с той же драки, а голос так спокойненько говорит: "Завтра, когда проснется город и по тротуарам застучат шаги - ровное сердцебиение улиц, вы превратитесь в безымянный инцидент и останетесь мечущейся тенью от трусливо занесенного кастета. Тень лишена человеческого лица. Солнце сотрет ваши тени на тротуарах!". Все то же самое, но всем понравилось, и нам сказали, какие мы молодцы.
РГ: Это невероятно: ты наизусть декламируешь от Шекспира до Шерговой!
Усков: Я наизусть помню 19 серий "Вечного зова"! Мы же этим живем! А тогда мы еще многого не знали и не понимали, во все верили, были наивны, и даже когда снимали проституток, то с очень тщательным отбором...
РГ: По партийной принадлежности, или как?
Усков: Нет, чтобы не оклеветать человека. Потом мы вышли на диплом. Мы с Краснопольским поехали на Свердловскую студию и там стали снимать "Самый медленный поезд" по рассказу Юрия Нагибина. И тут же столкнулись с людьми, охраняющими нравственное здоровье народа.
РГ: А как вы нарушили его нравственное здоровье?
Усков: Все фильмы про войну были с генералами. А тут едут в поезде изуродованные войной люди. Я хорошо помню это время, и мы делали фильм не об ужасах войны, а о людях и о том, как они умели помогать друг другу. Там прекрасно играла Людмила Шагалова, и была одна из первых ролей Ивана Рыжова. Нам нужно было снять обожженную землю, и мы нашли под Ревдой химзавод, вокруг которого на много километров все было выжжено, как если бы там прошла война...
РГ: ...А это всего только прошла наша родная промышленность?
Усков: Ну да. И нас упрекали в мрачности, но когда картина вышла, я получил письмо от девочки: "Ваша картина помогла мне написать сочинение "Я люблю тебя, жизнь!" Она поняла, что это фильм о жизни, а не о смерти!
РГ: Какие уроки Трауберга вы усвоили на всю жизнь?
Усков: На "Медленном поезде" материала было вдвое больше, чем могло войти в картину, и мы ничем не решались пожертвовать. Трауберг сказал: "Я сейчас буду смотреть фильм, подниму руку, и, как только ее опущу, до этого места можно смело вырезать". Поднял - и держит. Идут наши любимые куски, мы в ужасе: "Леонид Захарович, это же хорошие сцены!" - "Хорошие, - отвечает. - Но оставлять нужно только отличные. И плохие, но необходимые".
РГ: У вас был фильм "Таежный десант", куда он запропастился?
Усков: В аннотациях написали: фильм о молодежной стройке. Нас выставили на премию Ленинского комсомола, но тут фильм запросили на правительственную дачу. А он начинается с того, что едет по тайге - тыр-тыр-тыр! - трелевочный трактор. А сверху сидят ребята, грязные и обгорелые: у них сгорела палатка. Как только важный человек на даче увидел эту грязную молодежь, он пришел в гнев: "Неужели нельзя было их умыть, их зашить, наконец?! Это не советская молодежь!" - и вышел из зала. Картину выпустили минимальным тиражом и запретили показывать по ТВ. У меня хранится письмо: "В комитет по кинематографии. Пересылаем для рассмотрения письмо гр-на Лугаева т-щу Фурцевой. Сидя в зале, невольно задаешь себе вопрос: чей это реализм - горьковский или американский? И убеждаешься: это буржуазный реализм. За такой фильм в Америке много бы дали!"
РГ: А что вам дали за такой фильм в Америке?
Усков: Его нигде не показали и никуда из страны не выпустили. Но это был по-настоящему советский фильм, потому что мы были люди в основе - советские, все воспринимали очень искренне.
РГ: Ваши фильмы вообще не показывали за рубежом?
Усков: Как же! У нас была в Париже потрясающая премьера фильма "Тени исчезают в полдень", дублированного с актерами "Комеди франсез". Все пили самогон и говорили "Мерси".
РГ: А почему вы из "большого кино" ушли в телевизионное?
Усков: У нас все очень хорошо шло на "Мосфильме". Но тут подвернулась "Стюардесса" - рассказ снова Юрия Нагибина. Сценарий написала Белла Ахмадулина, снимались Алла Демидова, Этуш, Евстигнеев, масса прекрасных актеров. И после этого нас полюбили на телевидении. А когда мы сняли "Тени исчезают в полдень", то назад дороги уже не было. Потому что картину посмотрел Брежнев. Она снята на "Мосфильме", но ему сказали, что это с телевидения. И Брежнев заявил председателю Госкино Ермашу, что с телевидения надо брать пример! Ермаш телевидение с той поры возненавидел. Он тоже окончил наш Уральский университет, был секретарем комитета комсомола, и я ходил к нему утверждать наши капустники. А после этого инцидента он запретил кинопрессе писать о телевидении, и мы на многие годы выпали из поля зрения кинокритиков.
РГ: Зато вместо миллионов зрителей у вас появились десятки миллионов.
Усков: И еще нас привлекла идея многосерийного фильма. Он позволяет проследить процесс формирования человека. Докопаться до истоков подвига или предательства. Как говорил Твардовский: "Увидеть даль в человеке". На сдаче картины нам предложили выкинуть самые главные куски - когда купцы бородой чистят ботинки Пестимее или когда Устин убивает сына. В фильме "Неподсуден" Максакова играла комсомолку - ясную, прямолинейную и несгибаемую, которая сломала жизнь и себе, и летчику Егорову. Но этот социальный нерв из картины убрали, и вышла чисто любовная история.
РГ: Вы всегда были привержены жанру бытовой драмы - просторной, романного типа. Почему вы так его полюбили?
Усков: Вообще-то мы мечтали о комедии. Еще в юности я писал миниатюры - одну даже играл Аркадий Райкин. Я мечтал снять и мюзикл, но это пока мечты. Потому что на нас надвигается прекрасный сценарий "Вербное воскресенье". Мне давно хочется снять не теле-, а кинофильм, но такой сценарий бросать нельзя. Его написал Вадим Зобин - он был автором "Петербургской ночи".
РГ: А какой из ваших фильмов вам наиболее дорог?
Усков: Мы каждый делали с полной отдачей. Только этим живем. Картины - мои дети, как я могу выбирать?