Год назад председатель комитета по международным делам Совета Федерации Михаил Маргелов был назначен специальным представителем президента РФ по Судану и только что вернулся из очередной поездки в эту страну, которая остается в зоне пристального внимания мирового сообщества.
Российская газета: Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Судане?
Михаил Маргелов: Ее, наверное, можно охарактеризовать как стабильно сложную. Понятно, что полвека гражданской войны не проходят даром. И то, что страна уже довольно продолжительное время живет в условиях всеобъемлющего мирного соглашения, которое, сказать по правде, не особенно эффективно выполняется как севером, так и югом, это уже само по себе бесспорный успех. Другое дело, что в 2011 году истекает срок этого соглашения. В начале будущего года пройдут всеобщие выборы, а в начале 2011 года референдум, на котором народ юга Судана должен сказать, желает ли он остаться в едином государстве или собирается стать независимой страной. Важно отметить, что в отличие от расколовшегося на два "недогосударства" Сомали, в случае принятия южанами решения о независимости, оно будет бесспорно признано Африканским союзом и должно быть признано всем международным сообществом, так как станет результатом заранее согласованного сценария. Другое дело, что по этому сценарию мы можем получить одно, а то и два несостоявшихся государства, в которых будет потеряна управляемость и которые будут неуклонно двигаться по пути, как сейчас говорят в Африке, "сомализации". Эту главную угрозу пытается предотвратить Совет Безопасности ООН, все пять спецпредставителей пяти стран -постоянных членов Совета Безопасности ООН по Судану. Россия имеет определенные преимущества перед нашими партнерами по Совету Безопасности. Мы в состоянии занять и занимаем позицию своего рода честного брокера. Мы не имеем тяжкого колониального прошлого в Африке в целом и в Судане в частности. У нас нет постколониальных интересов в соседних странах, у нас нет многомиллиардных инвестиций в основные сектора суданской экономики и у нас нет, наконец, менталитета мирового полицейского. Таким образом, в отличие от четырех наших партнеров, мы с одинаковым успехом можем разговаривать как с северянами, так и с южанами, как с властями в Хартуме, так и с оппозицией, независимо от того, находится она в Судане или за его пределами. Чем, собственно, мы целый год активно и занимаемся. При этом мы не ведем никакой отдельной игры в Судане. Мы играем в единую игру Совета Безопасности ООН.
РГ: Велика ли вероятность раскола страны?
Маргелов: Это возможный вариант, если народ южного Судана выскажется за независимость в рамках демократического референдума, проведенного в соответствии со всеобъемлющим мирным соглашением. Мы желали бы суданцам, как северянам, так и южанам, мудрости при определении будущего страны. С трудностями всегда легче справляться вместе, а не поодиночке. К тому же сейчас, в условиях экономического кризиса, вряд ли какая-то из пусть даже самых богатых держав решится взвалить на себя бремя содержания еще одной африканской страны. Когда приезжаешь в Джубу, столицу южного Судана, ясно видишь, что все здесь пока еще очень мало похоже на потенциально независимое государство. Тем не менее уже около двадцати стран открыли в Джубе свои консульства. Рассматривает такую возможность и Россия.
РГ: Но шансы на то, что Судан останется единым, все же сохраняются?
Маргелов: Безусловно. За годы мирного соглашения элиты севера и юга научились сосуществовать и вместе резать довольно вкусный суданский пирог - я имею в виду природные богатства этой страны. И идея раздела уже не кажется единственной и самой привлекательной. На конференции в Москве суданцам предлагали на обсуждение разные варианты: конфедерацию, мягкую федерацию, систему сдержек и противовесов по типу той, которую французы создавали в свое время в Ливане, сложную систему учета интересов разных народов по типу той, что существует у нас в Дагестане. Так что северянам и южанам надо вновь и вновь прагматично и спокойно анализировать все возможные сценарии. И избежать худшего - "сомализации" Судана или стран, на которые он распадется.