Поделиться
Эти видеоролики гуляют по Рунету. И не одно родительское сердце собьется с ритма, натолкнись на такое "кино" отец или мать 16-20-летних сына или дочери.
Светлые волосы девчонки треплют вихри воздуха, рассекаемого метропоездом, мчащимся со скоростью 60-90 км в час по рельсам с напряжением в 825 вольт, глаза сияют. Девчонка и двое ее приятелей только что получили хороший заряд адреналина, что в возрасте бунтующих гормонов приравнивается подростками к счастью. Счастье длилось 3 минуты - ровно столько мчался сквозь тоннель от "Курской" до "Комсомольской" поезд с тремя уцепившимися за скобы хвостового вагона друзьями.
У этого видео нестрашный конец: сделав дубль с проездом до следующей станции, теперь уже на сцеплении между вагонами, юные каскадеры-любители уходят по платформе к эскалатору. Для двух московских студентов, Ивана и Виктора, вечер прошлого воскресенья оказался последним в их короткой 19-летней жизни: решив проехаться на крыше метропоезда, погибли оба. Нелепо и страшно.
"Зацепинг" - так называется этот подростковый метро-экстрим, игры со смертью со съемками и выкладыванием видеороликов в Сеть. Чего в этой жизни им не хватает? Или, может, наоборот, - слишком всего хватает, чтобы жизнь начала казаться скучной и пресной? И что делать с этими жуткими реалити-шоу нам, взрослым? Об этом мы говорим с Сергеем Ениколоповым, известным психологом, заведующим отделением медицинской психологии Научного центра психического здоровья РАМН.
Российская газета: Сергей Николаевич, тяга к риску - это непременный этап, через который проходят подростки всех времен и народов?
Сергей Ениколопов: Ну, не все, конечно... Но немало подростков так проверяют границы своих возможностей. Очень часто это связано у них со "скучностью" жизни взрослых, ощущением ее рутинности. Но я бы здесь сказал об одной интересной примете времени: сегодня разговоры про то, что это все возрастные издержки подросткового бунта гормонов, немножко от лукавого. У нас сейчас подобным образом ведут себя и 20 - 25-летние молодые люди. Все эти увлечения роуп-джампингом, пентболом, дайвингом... - у нас культура становится более молодежной. Это подогревается масс-медиа, нам все время сообщается, как хорошо быть молодым, энергичным и дерзким. У нас неприлично быть пожилым. Впрочем, на Западе то же самое происходит. Словом, "выживает сильнейший!". Этот тезис все активнее внедряется в наше сознание. Отсюда желание доказать себе и всем, что ты и есть тот самый сильнейший, победитель. Такой тренд в массовой психологии задает и моду на экстрим. И это очень плохо: мода эта, как правило, диктует аутоагрессивные действия, то есть действия, направленные на нанесение какого-либо ущерба своему физическому или психическому здоровью. Отсюда - рискованные поступки молодых. А то, что сегодня твой "поступок победителя" можно с помощью Интернета легко сделать достоянием широкой восхищенной общественности, лишь подогревает амбиции. Такая вот минута личной славы, где ты сам себе режиссер.
РГ: Но ведь и во все прежние времена подростки и даже молодые люди "проверяли границы своих возможностей" в небезопасных играх - и раньше были и прыжки с сараев в сугробы, и лазанье по крышам высоток...
Ениколопов: И крыши, и сараи с сугробами - это как раз нормально, так детьми осваивается пространство города, на эту тему есть даже исследования психологов. Но одно дело прыгнуть, повизгивая, с сарая в сугроб, а другое - прыжок с десятого этажа. И не в сугроб. Или - проехать по туннелю метро на крыше поезда.
РГ: Чем же так наше время повысило барьер риска, который стремятся взять молодые?
Ениколопов: У меня, признаться, нет однозначного ответа на это вопрос. Наверное, к тому, о чем я уже сказал, можно добавить и увеличивающуюся в количественном значении инфантильность в молодом поколении, которая проявляется в полудетском непонимании, с чем играешь. Не случайно у наших родителей проблем было меньше: у нас этот период рискованных игр заканчивался гораздо раньше. И сама городская среда не была еще так агрессивна. А еще - в последние десятилетия у нас девальвировалось отношение ко времени. Люди, и в первую очередь молодые, перестали планировать свою жизнь, выстраивать для себя долгосрочную жизненную перспективу - зачем? Считается, что все должно происходить быстро. Здесь и сейчас. Быстрые деньги, быстрые карьеры, быстрые удовольствия, быстрые потери. При таком подходе и ценность завтрашнего дня девальвируется. А с ней и цена человеческой жизни. Наверное, все это вместе как-то объясняет опасные игры молодых.
РГ: Что же нам все-таки делать с зацеперами и другими? Можно ли кроме обычных родительско-учительских нотаций, как-то застраховать своих детей от влечения к экстриму?
Ениколопов: Думаю, нет. Хотя пытаться надо. Используя и старые добрые нотации, и возможности средств массовой информации, и Интернет. Тут и шоковая терапия возможна. Например, вместо того, чтобы устраивать пресс-клубы на тему хорошо это или плохо, - показывать реальные последствия таких забав. Думаю, сцена похорон, горе родных, потерявших сына или дочь, может отрезвить много юных голов.
РГ: На видеоролике, когда на глазах у сотни пассажиров подростки проделывают в метро свой смертельный номер, страшнее всего, что никто даже не пытается их остановить. Все невозмутимы, все просто отводят глаза. Откуда такое потрясающее безразличие?
Ениколопов: Это стало уже общим местом: наше общество сегодня разобщено. Каждый занят своими делами, забот и проблем у всех много. И такая аномичность общественных отношений привела к тому, что вы назвали потрясающим безразличием.
(Аномичность - процесс разрушения базовых элементов культуры, этических норм и нравственных ориентиров. Возникает при резкой смене общественных идеалов. Проявления: отсутствие чувства причастности к данному сообществу, отчуждение. - Ред.)