Поделиться
Небольшая книжка, о существовании которой никто не подозревал, вернулась в Россию почти через 70 лет, став бесценным подарком не только для исследователей.
Валя Сафронова - легендарная личность. Вместе со своими подругами - Зиной Головановой, Клавой Елисеевой, Ольгой Золотухиной и другими по заданию командования партизанского отряда имени Кравцова шла в оккупированный фашистами Брянск и добывала сведения о расположении немецких войск.
Дважды пересекала линию фронта, благодаря ей наша авиация превратила в прах 58 гитлеровских самолетов, пять зенитных батарей, нефтебазу, склад боеприпасов. Однажды Валя приклеила антифашистскую листовку на ворота городской управы, а с балкона театра, когда ее сподвижники погасили свет, швырнула в зал листовки, прокричав: "Да здравствует Красная Армия!"
Но 17 декабря 1942 года, возвращаясь после лечения из Москвы в партизанский отряд, разведчица попала в засаду. Командир отряда Чернов свидетельствует: "Разведчица Валя, очутившись в кольце, не сдалась живой в руки немецких фашистов и в неравной схватке была смертельно ранена". Однако обстоятельства ее гибели до сих пор туманны. И вот вдруг появляется "Книжка автомобилиста", как указано на ее потертой обложке, записи которой обрываются как раз в роковой для Вали день: "17 декабря. Выехали. Неудачно. Вынуждены ночевать. На наших глазах горели Любожицы. Вернулись, ночевали. В 12 часов... начистили картофеля. Толчонка получилась сладкою".
Возвращение дневника разведчицы равнозначно чуду. Аспирант Берлинского университета Себастьян Штоппер, корпевший над докторской диссертацией, опубликовал в газете объявление, попросив соотечественников поделиться историческими документами. Через несколько дней к нему обратился доктор, который лечил вдову офицера Абвера Клару Штенберг. Бывшая переводчица, к услугам которой немцы прибегали во время бесед с генералом Власовым, передала доктору странный раритет с записями на русском языке.
-Значимость документа для историков огромна, - говорит заместитель руководителя "Клуба любителей истории родного края" Григорий Кожурин. - Записи ее дневника охватывают три месяца.
Вот первые записи. "5 октября 1942 года. В характере многое надо изменить. Иначе последствий ожидать хороших нельзя".
"Подпись к снимку. Мария. Пусть будет ей не в обиду, но хвастливая девушка. Но как подруга ничего".
"Что это я своими руками не убила ни одного немца?"
"А как хочется хотя бы один эшелон спустить под откос, да ещё бы с живой силой".
"Олег всё допытывается о моих чувствах. Вот же дурила".
Наконец, предпоследний день свободы: "16 декабря. Я печатала на машинке в штабе эскадрилии. Пятов окликнул меня: "Валя, бросай печатать, скажи всем ребятам, чтобы они были в сборе". Я три раза перекрутила Пятова и с восторгом побежала к своим... Упросила всех, чтобы взяли зайцем... Долго перебрасывала вещи, подыскивая места. С приездом Димы выяснилось, что меня берут. Радости не было границ. Летим и наблюдаем, разбросали много листовок".
Дневник с этими записями, переданный венгерскими солдатами в отдел немецкой контрразведки, был равнозначен приговору, который подписала себе брянская разведчица. Книжку позже увез в Германию племянник барона Унгерна, одного из руководителей белогвардейского движения. Видимо, позже на первой странице книжки появилась немецкая запись: "Дневник партизанки. Из трофейных бумаг".