Поделиться
Десятый сезон Московского Пасхального фестиваля финишировал по своей традиции в День Победы приношением Симфонического оркестра Мариинского театра и Валерия Гергиева ветеранам - благотворительным концертом опен-эйр на Поклонной горе, колокольными звонами на улицах Москвы и вечерней концертной программой в Доме музыки.
Идея соединить музыкой два главных весенних российских праздника - Пасху и День Победы, символизирующих силу духа и само понятие жизни, стала не просто календарной традицией Московского Пасхального фестиваля, но и его живым смыслом. Именно поэтому Московский Пасхальный стремительно развился из первоначальной серии концертов в гигантский межкультурный проект, охватывающий сегодня десятки регионов России, страны СНГ и Балтии, аналогов которому в мире нет. Действительно, невозможно представить себе никакой оркестр из разряда мировой элиты - будь то Чикагский, Венский, Амстердамский, разъезжающих на чартерном поезде по городам, где порой вообще не слышали звук живого симфонического оркестра. Играющих по два концерта в день, иногда без всяких репетиций из-за путевых задержек и сбоев в расписании, неделями не попадающих передохнуть в отель, и при этом неизменно имеющих аншлаги и восторженный прием публики, для которой уровень такого оркестра, как Мариинский симфонический, сам по себе является музыкальным феноменом. И Гергиев почти на всех пресс-конференциях отдает дань своему оркестру, которому выпала миссия, увы, слишком актуальная для нынешней России, быть просветителями и почти заново формировать разваленную за последние десятилетия аудиторию любителей классической музыки.
Нынешний юбилейный транзит Пасхального фестиваля оказался самым масштабным (соответственно, и изнурительным), представив за 16 дней 25 концертов оркестра Мариинки в пяти странах СНГ и Балтии. Семь программ в Москве и два гастрольных тура - сначала по городам Урала, Сибири и Казахстана, затем по центральной России, Украине, Литве и Белоруссии. 12000 километров маршрута. В афишах - Щедрин, Прокофьев, Малер, Барток, Шостакович, Григ, Мусоргский, мировая премьера "Траурной музыки" Феликса Кругликова, опера Доницетти "Лючия ди Ламмермур" с участием Натали Дессей, "Реквием" Верди с Ольгой Бородиной и Ильдаром Абдразаковым, сольные концерты молодых лауреатов Конкурса имени Шопена и мариинского баса Михаила Петренко, выступления Олли Мустонена и Дениса Мацуева, премьеры Мариинского оркестра - "Литовская сага" Щедрина и "Незаконченная симфония" Альгирдаса Мартинаитиса в Вильнюсе.
Впрочем, чисто концертные "сюжеты" складывались у Гергиева только в гостях - в Астане, Алма-Аты, в Киеве, в Вильнюсе, Минске. В российских же регионах пасхальный марафон обычно приобретает многоликие черты, поскольку ежегодно приходится сталкиваться с одной и той же ситуацией, характерной для российской культуры в целом: почти везде отсутствие концертных залов, скудное местное финансирование культуры. "Практически все залы у нас построены еще в советские времена и находятся в ужасном состоянии. Хотя на этот раз мы играли в отличном новом Концертном зале в Омске, в Астане", - рассказал Гергиев. Встречаясь с представителями местной власти, он теперь ставит конкретный вопрос о строительстве новых залов и поддержке музыкантов. По словам Гергиева, "это, как правило, вызывает отклики. В Липецке и Воронеже губернаторы пообещали, что в этих городах будут построены новые концертные залы. Такие хорошие истории приключаются на Руси. И это дает повод думать, что у нас будут дела идти не хуже и хуже, а все-таки лучше и лучше".
В Киев Пасхальный поезд прибыл с опозданием в четыре с половиной часа. Именно столько дополнительного времени музыканты провели вместо репетиций в вагонах на российско-украинской границе, где пограничники проявили повышенную кропотливость в проверке документов артистов и гостей маэстро. В результате - "с корабля на бал", из поезда - на концертную сцену Оперного театра, где за последние пять лет мариинцы выступали уже в третий раз. И если нашумевший у публики в 2006 году мега-проект Мариинки и Пасхального фестиваля "Киевская Русь", когда из трех самолетов в столицу Украины выгрузилась оперная труппа Мариинки, так и не закрепился в Киеве из-за одностороннего исполнения российской стороной всех договоренностей, то гастрольные визиты маэстро с оркестром в Киев недавно возобновились. И на этот раз оркестр исполнил здесь Симфонии №15 Шостаковича и №5 Чайковского. Причем, невзирая на "путевые" обстоятельства, Шостакович прозвучал сосредоточенно и глубоко, как поздняя и страшноватая по духу партитура, предвестница надвигающейся смерти композитора. И чуть ернические "цитаты" из Россини и Вагнера схлестывались здесь с жутковатым пульсом "костяного" звука и надвигающегося траурного шествия, превращавшегося в переполненный устрашающими красками апокалиптический образ - своего рода Dies Iraе (День гнева), зависающий неожиданно холодными мертвенными "кляксами" медных и деревянных духовых.
Этот обостренный трагизм потряс украинскую публику. Как сказали после концерта концертмейстер Киевского института музыки имени Глиэра Юлия Соколова и главный редактор журнала "Декор" Алла Батанова, поклонницы проекта "Киевская Русь": "Это событие такого фантастического уровня, который, увы, на Украине уже не услышишь, потому что наши лучшие музыканты и педагоги покинули страну, но, главное, за что спасибо Гергиеву, что он не опускает репертуар до "попсовой" классики, как этот делают практически все заезжие мастера. Играя здесь сложнейшего Шостаковича, он поднимает всех нас. И мы всегда здесь ждем его". Сам Гергиев озвучил идею показать в Киеве партитуру "Очарованного странника" Родиона Щедрина.
Две партитуры оркестр Мариинского театра исполнил впервые на сцене Литовского Национального театра оперы и балета в Вильнюсе - "Литовскую сагу" Щедрина и "Незаконченную симфонию" Мартинаитиса. В Вильнюсе ждали этого концерта, правда в афишах внимание акцентировалось не на Пасхальном фестивале, а на исполнении Гергиевым "литовских" партитур. В зале - полный аншлаг.
Впрочем, для Вильнюса это не редкость, а норма. Как рассказала Лайма Вилимиене, генеральный менеджер театра, заполняемость зала Литовского оперного театра составляет ежедневно 97 процентов, причем по последней статистике, здесь самая молодая оперная публика в Европе. В театре ставят спектакли крупнейшие мировые режиссеры - Эдмунтас Някрошюс, Оскарас Коршуновас, Мариуш Трелинский, Антонио Мингелла, Франческа Замбелла, Роберт Уилсон. Мариинский театр привозил сюда недавно "Парсифаля" и "Очарованного странника". Балет Щедрина "Анна Каренина" идет уже много лет в постановке Алексея Ратманского. Неудивительно, что Родион Щедрин, живущий под Тракаем, является заметной персоной литовской музыкальной жизни. И на Пасхальный концерт в Вильнюс Щедрин с Маей Плисецкой приехали специально.
Оркестр, в свою очередь, прибыл на сцену прямо из поезда. С композитором Мартинаитисом успели согласовать темпы симфонии, "Сагу" Гергиев играл здесь с Лондонским симфоническим оркестром. Как ни странно, "Сага" Щедрина, по священная 600-летию Грюнвальдской битвы, оказалась в исполнении Гергиева более созвучной литовскому "тону" - с ее неспешным развертыванием батального "сюжета" и рассеянным звуком огромных пространств, чем партитура Мартинаитиса, сотканная из музыкальных аллюзий на Вагнера, Шуберта, Сибелиуса, чрезвычайно обостренная Гергиевым до трагических, обрушительных коллизий.
Сам Альгирдас Мартинаитис был впечатлен исполнением своей партитуры, написанной, к слову, в 1995 году и не раз уже звучавшей в исполнении литовских оркестров. "Для меня основой этого произведения была песенная природа Шуберта, - пояснил композитор. - Я услышал, как Гидон Кремер году в 1972-73 играл в Литве маленькие пьески Шуберта, и это меня затронуло. Я не забыл тех впечатлений и использовал их при создании симфонии. Я даже название взял, напоминающее шубертовскую "Неоконченную". Но сегодня для меня открытием стала совершенно другая эмоциональность моего сочинения: очень русская, трагическая, изломанная. Литовцы играют совершенно в другой манере. Но я скажу, что эта русская эмоциональность мне даже ближе. Я вообще интересуюсь русской музыкой: и классической, и современной. Хорошо знаю музыку Бориса Тищенко, Родиона Щедрина, Сергея Слонимского и других. Сам я сегодня пишу музыку, чем-то напоминающую русский перформанс в духе Олега Кулика. Очень жаль, что у нас, композиторов нарушены связи, что мы сейчас не имеем творческих контактов, не проводим совместные фестивали. Может, ситуация эта и изменится".
В Минске, в зале Филармонии, как теперь публично вспоминает Гергиев, случился его профессиональный дебют как дирижера. Это было в 1978 году сразу после победы на конкурсе имени Герберта фон Караяна, когда по рекомендации Тихона Хренникова он приехал в Минск провести концерт с филармоническим оркестром. Исполнял тогда "Море" Дебюсси и Шестую симфонию Чайковского. Теперь, когда его репертуар составляет тысячи партитур, он также как и в Киеве, выразил желание исполнить здесь когда-нибудь "Очарованного странника" Щедрина.
В Пасхальном же туре в трех городах - Вильнюсе, Минске и Смоленске, оркестр Мариинки играл Пятую симфонию Малера, интерпретация которой стала такой же знаковой для оркестра, как симфонии Шостаковича, Прокофьева или Стравинского. Монументальность пяти частей симфонии Гергиев разворачивает в своей интерпретации в грандиозное по масштабам полотно, где все коллизии малеровского музыкального языка оказываются еще более укрупненными, противоборствующими, наслаивающими конфликтную, жесткую энергию, а в противовес - медитативное Адажиетто струнных, гармоническая красота, застывающая почти неподвижным звуковым миражом, с тем, чтобы вновь быть захваченной бесконечным стремительным потоком рондо-финала, нагнетающего через сложнейшую симфоническую драматургию величественный апофеоз, абсолютно театральный по духу, отсылающий к романтическому пафосу Вагнера или тяжеловесным конструкциям Рихарда Штрауса. Публика в Минске ликовала, устроив длиннющую стоячую овацию, но оркестр торопился на поезд. Пасхальный состав должен был доставить до вечера музыкантов в Смоленск, где планировалась еще одно исполнение Пятой симфонии Малера.
Юрий Гильдюк, худрук Минской филармонии быстро комментировал вслед уходящему маэстро: "Я как раз ездил в те давние советские времена вместе с молодым Валерием Гергиевым и Тихоном Хренниковым в Бобруйск, в Минск, в Гомель. Он тогда дирижировал музыку Хренникова. Прошло много лет. И я рад, что в этот раз Пасхальный фестиваль не проехал мимо Белоруссии. Потому что такие впечатления я могу сравнить только с приездом Евгения Мравинского в Минск в 1989 году или с Парижским оркестром Шарля Мюнша лет 40 назад, с концертом Карла Бема и Венского филармонического оркестра. Это все элита оркестрового искусства. Мы будем надеяться и верить, что наши творческие связи теперь наладятся".
Одной из главных точек Пасхального маршрута неожиданно оказался Смоленск - один из древнейших и еще недавно культурнейших городов России: родина Глинки и Грибоедова, огромного числа известных поэтов, художников, музыкантов, артистов, мекка для творцов во времена Серебряного века. Однако сегодня, в преддверии своего 1150-летия, Смоленск производит впечатления города-руины. Оркестр, проехавший на автобусах от вокзала до центральной площади, где находится помещение Драмтеатра, был в полном недоумении: "Какой красоты город, и какой запущенный!"
Для маэстро же в Смоленске, как и везде, было важно понять, что реально происходит с культурой города, в каком состоянии культурные объекты, залы. Особенно скандальной оказалась свежая история, связанная с изгнанием Смоленского музыкального училища из своего здания в бывшее помещение кулинарного техникума. Администрацию города, поставившую цель заполучить любой ценой здание в центре, даже не смутил тот факт, что образовательные учреждения по закону не могут находиться рядом с питейными заведениями, а в данном случае, и вовсе иметь общую стену с четырьмя (!) ресторанами, барами и ночными клубами, а также вид из окон классов (для занятий будущих музыкантов, а не зэков) на колючую проволоку и мусорные баки с отходами бурной ресторанной жизни. Педагоги, ученики, родители, городская интеллигенция были возмущены, в поддержку училища выступал Владимир Спиваков, но на все обращения был получен отказ. Студентам же посоветовали в случае нехватки инструментов и аудиторий "барабанить пальцами по столам в читальном зале".
В эпицентр этого острого конфликта и попал во время Пасхального визита в город маэстро Гергиев. Естественно, что на пресс-конференции эта тема мгновенно выскочила на поверхность, хотя замгубернатора Сергей Кривко пресекал журналистов, разразившись абсолютно "гоголевским" по абсурду хвалебным монологом о "новом" здании училища. Гергиев не стал обострять дискуссию, но выразил желание лично посмотреть это здание после концерта. Как подчеркнул маэстро для местной прессы: "В Смоленске мне очень хотелось бы поддержать коллег, поддержать музыкально-образовательные учреждения. Я когда-то сам учился в очень небольшом училище и очень благодарен судьбе, что учился во Владикавказе - старинном городе, примерно таких же масштабов, как Смоленск. Я думаю этот разговор продолжить в Москве. Мариинский театр начинал свою историю с великих творений Глинки, вашего земляка - это начало начал для всех нас".
Надо заметить, что музыканты города ждали приезда Гергиева с оркестром, как чуда. Ничего равного по статусу этому музыкальному событию в последние десятилетия здесь не случалось. Оркестр это чувствовал и выдал своего "лучшего" Малера - на подъеме, в своей неподражаемой эмоционально захватывающей манере. На "бис" - коронная для оркестра глинковская Увертюра к "Руслану и Людмиле", граничащая по своему стремительному темпу с трюком. Зал устроил овацию оркестру минут на двадцать. Но главным итогом этого смоленского вечера стала спонтанная встреча маэстро с педагогами и студентами музыкального училища за кулисами: светлая, и, несмотря на душераздирающие проблемы, очень оптимистичная. Все вместе пошли к памятнику Глинке в старинном парке Блонье, где маэстро в глухой темноте, поразительной для центра города, имел разговор с исполняющим обязанности губернатора Александром Логутовым. Со стороны руководства города было обещано не переселять музыкальное училище в "скандальное" помещение. Конечно, хочется верить, что все произойдет так, как обещали местные власти, тогда действительно можно говорить о том, что в стране есть признаки культурного возрождения. А это именно та цель, которую ставит перед собой в последние годы Московский Пасхальный фестиваль.