В центральной России есть город, по улицам которого давно плавают... рыбы. Китеж советского периода ушел под воду 70 лет назад. Судьбу затопленной тогда земли добровольно разделили почти 300 человек, пожелавших утонуть вместе со своими избами.
Изредка, словно для того, чтобы у людей не заилилась память, город возвращается из небытия. Впервые это случилось в 1972 году. Вода по какой-то причине спала, и улицы хорошо "читались": вдоль них еще стояли пеньки от спиленных телеграфных столбов, видны были фундаменты. Первый раз с момента затопления бывшие жители бывшей Мологи сумели навестить родные могилы: деревянные кресты, конечно, сгнили, но гранитные памятники остались невредимы. Покинувший Мологу подростком, а ныне - 86-летний ветеран войны из Рыбинска Николай Михайлович Новотельнов нашел груду печного кирпича на месте своего дома по Коммунистической улице, 93, прошелся по главной городской площади, по каменным мостовым....
Еще раз упраздненный город заявил о себе через двадцать лет. На целых три года вода схлынула с его улиц, которые даже начали зарастать ивняком, иван-чаем и прочей земной растительностью. Но потом вода поглотила его опять. В навигацию над коммунистическим Китежем ставится черный бакен М1 - мелководье.
...Когда-то на месте Рыбинского водохранилища было ледниковое озеро. Постепенно оно обмелело, и вместо него образовались две реки - Молога и Шексна, а между ними богом благословенная местность - пойменные луга, сосновые и дубовые леса, благодатная почва. Мологские покосы были известны далеко за пределами Ярославской губернии - духовитое и ценное здешнее сено поставляли даже для императорской кавалерии. Благодаря этой же травке славились мологские молоко, масло и сыры, занимавшие призовые места на сельхозвыставках. Для сытой и спокойной жизни здесь было все.
Но молодой Стране Советов требовалась электроэнергия - и благодатный край был принесен в жертву лампочке Ильича. К тому же Волга становилась более полноводной выше Рыбинска, за счет чего обеспечивался судоходный подход к каналу имени Москвы.
14 сентября 1935 года председатель Совета народных комиссаров Вячеслав Молотов и секретарь центрального комитета ВКП (б) Лазарь Каганович подписали постановление о строительстве гидроузлов в районе Углича и Рыбинска. А чтобы стройка коммунизма (Волгострой) обошлась подешевле, в системе НКВД был организован Волголаг - волжский исправительно-трудовой лагерь в поселке Переборы под Рыбинском, куда свозили десятки тысяч заключенных, в том числе политических.
По первоначальным планам, высота зеркала воды будущего водохранилища должна была составлять 98 метров над уровнем моря и затоплению подлежали примерно 2500 квадратных километров суши, то есть "море" получалось почти в два раза меньше нынешнего. Город Молога с его семью тысячами жителей в зону затопления не попадал. Однако очень скоро, в январе 1937 года, мощность будущей Рыбинской ГЭС решено было увеличить с 200 МВт до 330, что было возможно лишь за счет поднятия зеркала воды в водохранилище до отметки в 102 метра над уровнем моря. А это увеличивало площадь затопляемых земель (реки-то равнинные!) еще на две тысячи квадратных километров, возникал самый большой на тот момент искусственный водоем в мире. Город Молога лежал на отметке 98-100 метров над уровнем моря, поэтому в "утопленники" попадал автоматически.
О том, что земля скоро уплывет у них из-под ног, жителям Молого-Шекснинского междуречья сообщили в 1936 году. Многие поначалу не поверили - настолько бредовыми казались планы. Но вскоре на Волге, у поселка Переборы под Рыбинском, началось строительство плотины и шлюзов, а в нескольких километрах от них на Шексне - самой Рыбинской ГЭС.
По домам пошли оценщики, в лесах завизжали и застучали пилы и топоры, начали взлетать на воздух церкви. Очищая ложе будущего водохранилища от всего, что могло помешать судоходству, волгостроевцы валили сосны и дубы, взрывали кирпичные постройки. Владельцам деревянных домов предписано было разобрать их по бревнышку и перевезти или сплавить по воде до нового места жительства.
В архивах Рыбинского историко-архитектурного музея-заповедника хранится масса писем вынужденных переселенцев, в которых они просят начальство не выселять их "под зиму", подождать до весны, чтобы не собирать избы из невысохших после сплава бревен. Но начальство было неумолимо и в 37-м году, и в 38-м, и в 39-м, хотя до затопления оставалась еще уйма времени: если предписано разбирать и сплавлять дом в октябре - значит, будет октябрь. Дома раскатывались, из бревен делались плоты, на них складывалась домашняя утварь... На этих же плотах уплывали и люди - как те же бревна, отпиленные от корней. Их малой родины больше не существовало. В указе о ликвидации Мологского района Ярославской области было сказано: "Считать упраздненными город Мологу и сельские советы: Бабкинский, Кулигский, Леонтьевский, Новолокский, Рындинский и Становский".
Поздней осенью перебирался с матерью на новое место и 14-летний мологский паренек Коля, Николай Михайлович Новотельнов, один из немногих оставшихся свидетелей тех страшных событий. Поскольку взрослых мужчин в семье не было (отца, происходившего из семьи потомственных купцов, осудили как врага народа, старший брат служил в армии), их дом раскатали заключенные Волголага. Они же его и поставили - из мокрых бревен, на краю Рыбинска, посреди леса, на пнях. В процессе доставки до места несколько бревен потерялись, да и усердия особого строители не проявили. В результате зимой в избе была минусовая температура, замерзала картошка. Мать с сыном потом еще несколько лет затыкали дыры в стенах и утепляли дом своими силами.
Чтобы что-то посадить, пришлось корчевать лес. Переселенцы долго жили без электричества, колодцев, дорог, нормального снабжения продуктами. Привыкший к мологскому разнотравью домашний скот, перевезенный в Рыбинск с неимоверными усилиями, от смены "рациона" почти у всех вскоре погиб.
Событие, ради которого мологжан согнали с насиженных мест, произошло за два месяца до начала войны. 14 апреля 1941 года были закрыты створы построенных гидротехнических сооружений, и воды Волги, Мологи и Шексны, наткнувшись на преграду, начали разливаться по окрестностям. Тогда этот день считался днем рождения водохранилища и был праздником. С 1991 года это - день памяти Мологи.
Громадная чаша рукотворного моря наполнялась шесть лет - до 1947 года. Вода затопила 740 населенных пунктов, три монастыря, больше 50 церквей и кладбищ при них, 80 тысяч гектаров уникальных заливных лугов, почти столько же пахотных земель, 250 тысяч гектаров лесов. Сколько при этом погибло лесных животных - такого учета не вел никто вообще. Переселенцы вспоминали, как на образовавшихся посреди воды островках сидели напуганные зайцы, и люди, с жалостливостью Деда Мазая, делали для них плоты и валили деревья, сооружая мостки, чтобы зверьки могли перебраться "на материк". Но много ли они могли спасти этих зайцев...
Несмотря на прилагавшиеся усилия, взорвать все кирпичные строения и спилить все деревья на затопляемой территории волгостроевцы не успели, и после образования водохранилища над водой еще долго возвышались как пример ярого богоборчества около двадцати полузатопленных церквей и колоколен. Последняя из них рухнула только в 1997 году. Торчавший из воды лес тоже спустя годы "пропал" естественным путем.
Вода накрыла тысячи могил, которые переносить было категорически запрещено. Где-то там, под толщей воды, осталось и место упокоения известнейшего собирателя русских древностей Алексея Ивановича Мусина-Пушкина, нашедшего в ярославском Спасо-Преображенском монастыре "Слово о полку Игореве". Он умер и был похоронен в своем имении Иловна, что находилось в трех километрах от Мологи. "Уже бо, братие, не веселая година въстала..."
Но о самой страшной мологской трагедии свидетельствует один небольшой пожелтевший листок бумаги - рапорт начальнику Волгостроя-Волголага НКВД СССР майору госбезопасности тов. Журину, написанный начальником Мологского отделения лагпункта Волголага лейтенантом госбезопасности Скляровым (орфография и пунктуация сохранены):
"В дополнение к ранее поданного мною рапорта докладываю, что граждан добровольно пожелавших уйти из жизни со своим скарбом при наполнении водохранилища составляет 294 человека. Эти люди абсолютно все ранее страдали нервным расстройством здоровья, таким образом общее количество погибших граждан при затоплении города Мологи и селений одноименного района осталось прежним 294 человека. Среди них были те, кто накрепко прикрепляли себя замками предварительно обмотав себя к глухим предметам. К некоторым из них были применены методы силового воздействия, согласно инструкции НКВД СССР".
На этот документ, когда-то найденный в архивах Рыбинского музея-заповедника, ссылаются авторы большинства публикаций о Мологе, однако, по словам молодого директора Музея Мологского края Снежаны Евсеевой, вышеназванного рапорта сама она не видела и где этот документ находится и есть ли он в природе вообще, не знает. Возможно, он хранится в Угличском историко-архитектурном музее-заповеднике, но на запрос рыбинцев туда ответ не пришел. Что дало им повод засомневаться в реальности "самоубийственных" событий.
Впрочем, фотография рапорта выглядит весьма убедительно, а его содержание - тем более: такое придумать просто невозможно.
Кроме местных жителей, при строительстве ГЭС с 1936 по 1941 год погибли около 150 тысяч узников Волголага. По словам Снежаны Евсеевой, иногда за неделю умирали до двух тысяч человек.
P.S.
... Как впоследствии оказалось, мологская трагедия уберегла страну от трагедии гораздо большей - в годы войны, в том числе в самый тяжелый период противостояния фашистам под Москвой, именно Рыбинская и Угличская ГЭС, еще недостроенные, бесперебойно снабжали нашу столицу электроэнергией.
Сегодня Рыбинское море - это судоходство, рыбалка, отдых, туризм. Многие жители региона, кому не по карману юга, отдыхают именно здесь. Природа приспособилась к переменам и сделала это вполне изящно: на "Рыбинке" много красивых мест.
Но почему-то все равно не поворачивается язык сказать словами вольтеровского Кандида: все к лучшему...