Поделиться
Поставленные задачи обсуждаем вместе с главным экономистом фонда экономических исследований "Центр развития" Валерием Мироновым.
РГ: Эксперты Международного валютного фонда проанализировали, когда чаще всего возникают экономические кризисы. И выяснили, что с 1970 года самым излюбленным их месяцем был сентябрь. А в целом - наибольшая угроза выпадала на второе полугодие. Сегодня оно наступило. Этот год будет исключением из правила? Кризис грянет?
Миронов: Наибольшая опасность сейчас исходит из Европы. Известно, что общая задолженность стран с самой высокой долговой нагрузкой составляет 2,9 триллиона евро, а суммарная емкость Европейского фонда финансовой стабильности - около триллиона евро.
Казалось бы, проблемы, действительно, могут быть. Но дело в том, что на этот год объем погашений плохих долгов в ЕС составляет всего около 490 миллиардов евро. Таким образом, текущий объем Фонда финансовой стабильности в два раз превышает погашение. Поэтому вряд ли стоит ждать кризиса.
Если только, конечно, не будет допущена такая же ошибка, как в сентябре 2008 года, когда госорганы США допустили банкротство крупнейшего в стране банка Lehman Brothers. Хотя средства на спасение были. Такая ошибка не должна повториться.
РГ: Тем не менее, правительство России разрешило при необходимости использовать в этом году 200 миллиардов рублей из Резервного фонда на антикризисные меры. Как сказал министр финансов Антон Силуанов - на случай "ухудшения ситуации на мировых рынках и в российской экономике". Деньги предложено пустить, в том числе, на поддержку наиболее социально незащищенных слоев населения, организаций и финансовых структур. В следующем году на эти цели определят 500 миллиардов. Этих денег хватит, чтобы "залить пожар кризиса"?
Миронов: Эти деньги выделены, как говорится, на всякий случай. Кстати, сейчас краткосрочная задолженность российских госкорпораций и банков меньше, чем в 2008-2009 годах. Она сократилась раза в два. И выделенных средств должно хватить, чтобы погасить ее.
РГ: Ну и хорошо. Давайте о бюджете поговорим. Каждый его рубль должен стимулировать развитие, менять качество экономики и нашей жизни. Такова одна из задач. Что нужно сделать, чтобы ее выполнить?
Миронов: Во-первых, нужно уменьшить объем коррупционных откатов. Во-вторых, необходимо наладить такие формы финансирования инфраструктуры, которые были бы основаны на часто-государственном партнерстве. А для этого нужно выпускать инфраструктурные облигации. То есть государство финансирует проекты через эти бумаги, которые по гарантии бюджета покупают инвесторы. И уже инвесторы следят и за строительством, и за доходностью проектов. Так поступает, например, Бразилии и другие развивающиеся страны.
В-третьих, нужна система, которая позволит разгрузить федеральный центр от регулирования инвестиционной деятельности регионов. Таким образом, нужен не один федеральный банк развития, которым является Внешэкономбанк, а несколько в каждом федеральном округе, то есть восемь банков развития. Так это делается, например в Германии.
РГ: Еще задача - предусмотреть в федеральном бюджете на предстоящую трехлетку меры, которые помогут нашей экономике адаптироваться в условиях присоединения к ВТО. Для каких отраслей эта поддержка потребуется в первую очередь? И стоит ли их вообще поддерживать, коль они так слабы, что сами не могут выдержать конкуренцию с иностранными компаниями?
Миронов: Она потребуется для тех отраслей, которые наиболее столкнутся с понижением импортных пошлин на аналогичную продукцию. Что повлечет за собой усиление конкуренции с импортом. Это, в первую очередь, производители лекарств, машиностроительной и сельскохозяйственной продукции.
РГ: Необходимо также определиться с долгосрочными источниками финансирования пенсионной системы. Что может ими стать?
Миронов: Это могут быть те средства, которые люди вкладывают в пенсионное обеспечение. А для этого нужно развивать рынок ценных бумаг, чтобы средства сохранялись с высокой доходностью и надежностью. Также необходимо снижать инфляцию, чтобы и в реальном выражении их доходность была выше. Отсюда следует, что нужно серьезно заниматься инфляцией. Но здесь упор надо делать не на потребительские цены, так как в потребительской корзине у нас высокая доля импорта. Надо заниматься ценами производителей, где нет импорта.
РГ: Для повышения стабильности источников региональных бюджетов планируют отменить налоговые льготы. От каких из них можно отказаться, а от каких - нельзя ни при каких обстоятельствах?
Миронов: Нельзя отказываться от мер по поддержке здравоохранения и развитию образования. Зато вполне можно отказаться от льгот, которые связаны с финансированием инфраструктурных проектов. Они должны финансироваться не за счет бюджета, а в большей мере за счет частных средств. А то, что связано с поддержкой человеческого капитала, необходимо оставлять.
РГ: Еще один резерв - исключить условия для уклонения от уплаты налогов. И тогда улучшение качества администрирования не только повысит поступления в бюджет, но и создаст резервы для снижения налоговой нагрузки для добросовестных плательщиков. Так какие условия должны быть исключены?
Миронов: Нужно бороться с уклонением от уплаты налогов административными методами. Оставить ставки на налогообложение личных доходов на прежнем уровне, тогда от них не будут уклоняться.
РГ: А за счет чего можно снизить налоговую нагрузку для добросовестных плательщиков?
Миронов: Только для них не надо снижать налоговую нагрузку. Она должна быть одинакова для всех. Просто ставки должны быть разумными, и надо обеспечить равноправную доходность. Например, чтобы добыча нефти не была в четыре раза рентабельней производства машин или пищевых продуктов.
РГ: До конца года правительство должно подготовить бюджетную стратегию до 2030 года. На ваш взгляд, что в первую очередь нужно учесть при ее разработке?
Миронов: Нужно учесть, чтобы у нас не использовались доходы от роста сырьевых цена на финансирование текущих расходов. Поэтому необходимо, чтобы не правительство как сейчас, а независимая комиссия оценивала бы справедливый уровень цен на нефть и газ, который и будет прогнозным ориентиром. А все что сверх этого уровня нужно накапливать в Резервном фонде. Кроме того, пока идет ориентация только на прошлые цены, но, на мой взгляд, надо все-таки полагаться на прогноз. И еще использовать все возможные финансовые, биржевые инструменты, чтобы защититься от валютных рисков, от рисков падения цен на нефть. То есть покупать опционы и фьючерсы.
А также хорошо бы разработать меры, которые позволили бы использовать нефтяную ренту наиболее эффективно. Определить, что мы финансируем в первую очередь, куда вкладываем нашу сырьевую ренту. И особо надо уделить внимание развитию человеческого капитала, так как это определяет будущее экономики. Человек - тоже капитал.
РГ: Планируют законодательно установить максимальный размер Резервного фонда. Средства сверх этого будут направлять в Фонд национального благосостояния (ФНБ).
Но следует продумать механизм использования части средств этого фонда на финансирование инфраструктурных и других приоритетных проектов. По мнению многих экспертов, использование средств ФНБ для строительства инфраструктурных объектов - весьма рискованный шаг. Сейчас эти резервы вложены в иностранные ликвидные и высоконадежные активы, а если они будут размещены во внутренние инструменты, то сразу столкнутся с рисками, которые связаны с курсом рубля, состоянием экономики. Какова ваша позиция? И в какие проекты вы бы вложили эти средства?
Миронов: В лечение населения, его образование, в разработки новых лекарств, которые можно экспортировать на внешний рынок. В проекты по развитию инфраструктуры в больших городах, которые должны быть центрами инновационного развития. В подготовку кадров: посылать наших менеджеров и студентов за рубеж, но с условием, чтобы они возвращались в Россию. Например, в Китае почти 20 процентов чиновников имеют степени доктора наук, полученные в западных университетах. У нас таких чиновников - единицы.
РГ: Для того, чтобы свести риски вложения денег Фонда национального благосостояния в инфраструктурные проекты к минимуму, будет даже создано специальное ведомство. Его задача - управлять суверенными фондами и долговыми обязательствами. Зачем надо создавать специальное ведомство? Это само по себе дополнительные расходы бюджета. Без него действительно не обойтись?
Миронов: Безусловно, нужно повышать эффективность управления этими ресурсами. И очень важно, чтобы портфель госдолгов и госактивов был минимизирован. То есть структура наших активов должна соответствовать структуре наших долгов. Причем долгов не только государства, но и госкорпораций.