Поделиться
Входишь в подъезд - и будто в другой мир попадаешь: тут тебе и "Сон над вечным покоем", и "Дворец Салтана", и "Высадка на Марс", и "Горные вершины". Огромные - во всю стену - картины, выполненные подкрашенной эмалью и акриловыми красками поверх стандартной "советской" сухой штукатурки, временами напоминают иллюстрации из детских книжек.
- Я полиграфист-печатник, - согласно кивает Ионтель. - Сорок семь лет отработал на полиграфкомбинате детской литературы. - Рисовать никогда не умел и не учился этому. Но много лет назад мы с женой и дочерьми получили квартиру в этом доме, и, чтобы малышки отличали свой этаж от остальных, я расписал стену в "космическом" духе. Так и родилось мое первое "панно".
А потом соседи начали просить "продолжения сказки". В итоге каждый из девяти этажей этого подъезда стал самостоятельным произведением. Кисть самобытного художника не обошла стороной и лестничные марши: ты поднимаешься вверх по "ковровой дорожке", а над головою у тебя - "звезды Востока".
Впрочем, сказка теперь живет не только в этом подъезде: Валерий Лазаревич расписал входные группы еще четырех, раскрасил придомовую территорию сюжетами из мультфильмов, нарисовал огромное панно на стене технического здания во дворе, поставил яркие метки на опорах арочного проема (для водителей, чтобы издалека видели: во дворе - дети). И еще много чего придумал.
- Периодически я "реставрирую" свои картины, - улыбается Ионтель. - Жизнь есть жизнь: они и пылью покрываются, и выцветают, и стираются. Взять панно во дворе: в самой верхней его части осыпалась штукатурка, фрагмент изображения утрачен. Жаль, что собственнику здания все равно, есть там картина или нет. Ведь всего-то и нужно - мешок цемента. А я бы потом восстановил недостающий фрагмент. А бывает, что картину кто-то сознательно повреждает, напыляя поверх нее надписи и граффити аэрозольными баллончиками; тогда я ее полностью закрашиваю и рисую новую. Все это я делал, делаю и буду делать для детей нашего двора. Чтобы, когда они станут взрослыми, в них хорошее было.
Действительно, на картинах Ионтеля выросло несколько поколений малышей этого двора. Некоторые давно уже сами стали отцами и матерями, но иногда они возвращаются сюда поностальгировать. И приводят своих уже детей: смотри, вот здесь мы выросли вместе с Карлсоном и Матрешками.
За деньги Ионтель не рисует никогда, хотя предложений поступало много. Когда окрестный народ понял, что к чему, в гости к художнику зачастили гонцы: "Распиши нам детсад, раскрась двор, сделай то же самое в нашей хрущевке... Мы купим все что нужно - кисти, краски, работу оплатим, накормим, напоим, только сделай". Но он всегда отказывал.
- Нарисовать-то каждый может, - поясняет Валерий Лазаревич. - Здесь ведь главное душу вложить. Я вот не могу, когда за деньги: нет энергетики, "огонька". Однажды все-таки попробовал исполнить заказ: взялся за роспись актового зала дома престарелых. Но упал с лестницы, сильно разбился. Воспринял случившееся как знак свыше, и с тех пор за деньги - ни-ни.
К сожалению, большинство взрослых так и не оценили по достоинству то, что сделал Ионтель для детства, для Твери, для своего двора. Часть граждан относится к его произведениям с безразличием: есть - хорошо, нет - и не надо. А иные и спросят мимоходом: "Тебе еще не надоело тратить свое время?". За прошедшие годы ни местная власть, ни жэковские управдомы, ни нынешние функционеры управляющих компаний так ни разу и не поинтересовались, нужна ли ему помощь. Лишь однажды его уговорили принять участие в общегородском конкурсе на лучшее благоустройство. Естественно, он победил, мэр города вручил ему почетную грамоту, пожал руку, сказал несколько теплых слов... и на этом помощь закончилась. Но Валерий Лазаревич ни на кого не обижается: не нужна ему слава.
...В день нашей встречи с Валерием Ионтелем нанятые рабочие меняли лифтовую кабину в его подъезде. Мы поинтересовались, что они думают о таком творчестве. Помявшись, бригадир ответил: "Знаете, мне эти картины мешают". Заметив наши недоуменные взгляды, пояснил: "Боюсь их повредить: ведь чтобы заменить лифт, нам придется отбить края дверного проема. Не хочу этого делать: здесь живопись. Осторожничаем, как можем". "Работайте, ребята, - сказал им в ответ Ионтель. - Я потом все восстановлю, будет еще лучше".
P.S.
А вот на вопрос, сколько стоит это удовольствие, Ионтель ответить затруднился. На каждую картину у него уходило не менее 15 кистей (они очень быстро истираются о бетонную стену) и тюбиков 20 акриловой краски, не считая белой эмали, которой он предварительно покрывал поверхность стены.
Случается, что расписывать подъезды берутся и профессиональные художники. О том, как ярославские живописцы разукрасили стены подъезда одного из домов в Заволжском районе областного центра, не так давно рассказывала наша газета. Напомним, что взяться за кисти ярославских художников заставили... коммунальные неплатежи: местный творческий Союз, арендующий в этом районе города помещения под мастерские, таким необычным образом рассчитывался с управляющей компанией. Художники погасили пени, а жильцы получили творческий подарок. Теперь в обычную панельную пятиэтажку можно водить экскурсии - над ее оформлением трудились мастера, чьи работы украшают музеи и частные коллекции.