23.07.2013 23:04
    Поделиться

    Михаил Швыдкой: Жизненные экзамены можно выдержать и без образования

    "Посадка на самолет, вылетающий на Симферополь, началась на стойке номер 21", - женский голос, сделавший это объявление в минувший понедельник в одном из московских аэропортов, где мне довелось находиться, не просто не предвещал ничего хорошего, но взрывал пространство открытой угрозой; начальственное хамство звучало в нем пополам с ненавистью ко всему живому. Мол, если не придете к этой стойке, я со всеми вами такое сотворю, что мало не покажется. Бедные пассажиры, вылетающие в крымские здравницы, от одного этого голоса должны были расстаться с последними иллюзиями, сдать билеты и возвратиться домой. Но все же самые, видно, смелые потянулись к указанной стойке. "До окончания посадки на Симферополь осталось пять минут", - интонация сотрудницы аэропорта напомнила о лагерных надзирательницах всех времен и народов, отчего обитатели предполетных накопителей, вылетающие по другим маршрутам, радостно выдохнули, поняв, что это еще не их черед отправляться на небеса.

    Не прошу ни прокуратуру, ни Роспотребнадзор, ни министерство транспорта считать все вышеизложенное официальным обращением в компетентные органы. Тем более что веду речь о вещах, не укладывающихся в должностные инструкции: уверен, что у сотрудниц наземных служб нет экзамена на добросердечие. Да и у стюардесс его принимают не всегда. Мне не раз приходилось летать рейсами, на которых работали профессиональные сотрудницы, да к тому же еще и красавицы. У них прямо-таки спорилась их непростая воздушная работа. Единственной помехой, которая их сильно раздражала, были пассажиры, - они мешали делать все по правилам. Поэтому и пощады нам не было. Не буду называть компании, скажу только, что ни к "Аэрофлоту", ни к "Трансаэро" все вышеизложенное, пожалуй что, не относится. И дело вовсе не в авиации. Сколько я видал на своем веку врачей, которые были оскорблены самой необходимостью лечить больных, и педагогов, с глубинной неприязнью к детям, требующим простого человеческого участия.

    Когда сталкиваешься с такой - внешне немотивированной - ненавистью ко всему живому, то всякий раз хочется понять, - отчего это происходит. Понятно, бывают критические дни, когда физиология расшатывает душевное и духовное равновесие, - но они, как правило, кратки. Впрочем, чистая физиология тоже не всевластна. Вероятнее всего, что здесь мы сталкиваемся с неким существенным дефектом общественного воспитания, который - помимо сугубо индивидуальных качеств человека - помножен на ложный синдром социального неуспеха.

    Полвека тому назад, в пору острейшей, как тогда казалось, дискуссии о "физиках и лириках", "Комсомольская правда" напечатала интервью с великим советским ученым-ядерщиком Петром Капицей. На всю жизнь я запомнил его слова о том, что дело не в профессиональном выборе человека, а в том, чтобы, сделав свой выбор, он чувствовал себя счастливым. То есть жил в ладу с самим собой, понимая ценность каждой минуты собственного бытия. Как ни покажется парадоксальным, такой подход к жизни, которые многие сочтут минималистским, требует определенного душевного и интеллектуального развития, внутренней гармонии, - их прежде во многом давала средняя школа. Школа моей юности готовила не к поступлению в вуз, а к вступлению в жизнь. Поверьте, жизненные экзамены можно выдержать и без университетского образования. Из моего школьного выпуска 1966 года чуть более трети моих одноклассников отправились поступать в высшие учебные заведения. Остальные неплохо обустроились и без институтских знаний. И не чувствовали себя обездоленными, стали уважаемыми и самодостаточными членами общества. Вполне устойчивыми к тем историческим разломам, что пережила наша страна на рубеже 80-х и 90-х годов прошлого века. Для такого - осмысленного и эмоционально богатого - отношения к жизни, безусловно, необходимо чувство защищенности и социальной справедливости. То есть человеку важно понимать, что на какой бы ступени социальной лестницы он ни находился, ему гарантированы все права уважаемого члена общества. И что за труд, которым он (она) занимается, можно получить достойную зарплату, то есть такие деньги, на которые вполне реально завести семью и содержать ее не впроголодь.

    Общество, главной ценностью которого становится успех любой ценой, не способно обеспечить социального равновесия. Если каждый чистильщик сапог живет только для того, чтобы стать президентом страны, - а именно в этом заключена "американская мечта", - то есть опасность, что нация окажется в грязной обуви. Не всем дано быть успешными банкирами, преуспевающими бандитами или нобелевскими лауреатами, - подавляющее большинство граждан планеты живет совсем иной жизнью и занимается другими делами. Но это не должно становиться для них социально-психологической катастрофой. Не должно разрушать их самодостаточность и самоуважение. При сегодняшних этических установках нашего общества у меня нет сомнений, что мы добьемся спортивных успехов на зимней Олимпиаде в Сочи, но есть сильная неуверенность в том, что нам удастся создать команду из улыбчивых и доброжелательных электриков, сантехников, сборщиков мусора и официантов.

    Понятно, что современное постиндустриальное общество декларирует лишь равенство возможностей для своих граждан, но вовсе не равенство людей. Хотим мы того или не хотим, люди приходят на этот свет не равными. И добиваются разных результатов в этой жизни. Важно только, чтобы социальное неравенство было справедливым и понятным для каждого. Чтобы неравенство людей не мешало им жить счастливо и достойно. И тогда в голосах, которые звучат вокруг каждого из нас, не будет ненависти друг к другу. Прекраснодушная картина, не скрою, но все же, при определенных усилиях, она вполне способна стать реальностью.

    Поделиться