Первое, что бросилось в глаза при входе в здание администрации колонии, это табличка на одной из дверей: комната гласности. По приказу Федеральной службы исполнения наказаний такие комнаты недавно открылись в каждом казенном доме. В них любой арестант может записать видеообращение к начальнику колонии - выложить по секрету все, что наболело. Если увиденное впечатлит, начальник обязательно примет меры.
Однако мы с фотокором прошли мимо двери: у каждого журналиста и так есть своя маленькая комната гласности, это его рабочий кабинет. Зато остальные двери в колонии открывались по первому нашему требованию.
Сейчас здесь отбывают наказание около 1300 человек, все попали за решетку в первый раз. Казалось бы, они и есть главная целевая аудитория амнистии. Но нет, выйдут не все.
Например, в этой колонии отбывают срок некоторые члены так называемой банды сатанистов, совершившей ритуальное убийство четырех подростков. Этим сидельцам точно амнистия не полагается. Ни при каких условиях.
Несколько лет назад это было громкое дело: на окраине Ярославля юные нелюди заманили в лес трех девушек и одного парня, разрезали на куски и съели. Весьма показательно, что сообщество сатанистов, как потом писала пресса, поспешило откреститься от своих коллег по злу, мол, такую дикость не готовы оправдать даже истинные слуги дьявола.
Кем бы они ни были, никакое наказание не искупит вину молодых чудовищ. С амнистией точно не к ним. В общем, среди новичков в колониях отпетого народа тоже немало. Разделять же арестантов на бывалых и новоиспеченных стали относительно недавно, еще при прошлом главе тюремного ведомства. Норма закона, требующая раздельного содержания таких заключенных, существовала и раньше, но на нее смотрели сквозь пальцы. Теперь рецидивисты и так называемые первоходы разведены по разным казенным квартирам, отказываться от этого порядка тюремное ведомство вроде бы не собирается.
Тем не менее у раздельного содержания есть не только плюсы, но и минусы. Изначально предполагалось, что подобная мера защитит арестантов-новичков от так называемой тюремной субкультуры - обычаев уголовного мира. Однако не только рецидивисты и "крестные отцы" стремятся насадить за решеткой криминальные порядки. Зачастую гораздо больше рвения в этом деле проявляют молодые уголовники, нахватавшиеся так называемых понятий еще на воле. В конце концов, каждый "крестный отец" когда-то сидел в первый раз. Только горячей молодости нередко свойственно перегибать палку, в итоге нравы зачастую получаются более жесткими, а обстановка становится напряженней.
Если же судить по внешним признакам, колония сильно напоминает армию. "Двухъярусные кровати, все то же самое, строем ходим на завтрак, строем на проверку, соблюдаем распорядок дня: военному человеку приспособиться к режиму здесь нетрудно", - рассказывает Владимир Отинов, бывший военный, отбывающий сейчас срок в ярославской колонии. Однако окружение, а значит, и нравы, здесь совсем другие. Главная трудность для человека, не имевшего отношения к уголовному миру, но волею судьбы попавшего в тюрьму, - остаться самим собой.
На амнистию военный пенсионер Владимир Отинов не рассчитывает. "Чудес не бывает, - говорит он. - Я не верю. Хотя моя семья, конечно, ждет амнистию и верит". Статьи на нем висят непростые: "Злоупотребление должностными полномочиями" и "Хищение боеприпасов". По его словам, отслужив в армии 25 лет, вышел на пенсию. Как нередко бывает, за положенную от государства квартиру еще пришлось несколько лет судиться. А затем ему припомнили какую-то историю, случившуюся еще во время службы. Что было на самом деле, сказать трудно. Человека могли и просто подставить. А может, он действительно совершил непростительную ошибку. Как бы то ни было, сидеть ему еще пару лет - до октября 2015 года. "Здесь работаю на производстве гофротары (что-то вроде картона для коробок в магазинах. - Прим ред.) учетчиком, - рассказывает Владимир Отинов. - Когда с женой общаюсь во время свиданий, она все время говорит, тебе хорошо, живешь, как в санатории, тебя охраняют, кормят, одевают. А она вынуждена думать, как прокормить семью".
Утверждение, что в тюрьме сегодня слишком хорошо сидится, весьма распространено. Только сами арестанты с этим не согласны. Слишком комфортных условий, понятно, в тюрьмах быть не должно. Но человеческими они быть просто обязаны. Достаточно уже того, что люди сидят в неволе. А счастливых людей в тюрьме нет и никогда не будет, какой бы она ни была. Есть просто свыкшиеся.
Самая большая проблема для арестанта - это что делать, куда податься, когда выйдешь. Сейчас тюремное ведомство старается развивать свои социальные службы. В колонии осужденным оформляют паспорта перед освобождением, стараются подыскать им работу. Во многих казенных домах устанавливают специальные терминалы с вакансиями от служб занятости. Есть такой терминал и в ярославской колонии. Однако многие двери для бывшего осужденного все равно остаются закрытыми.
"Пойти после освобождения по уголовному пути? Для меня, как для военного человека, такое просто-напросто невозможно, - говорит Владимир Отинов. - Но и на одну пенсию семья не проживет. Кто меня с судимостью возьмет? По специальности - я специалист по взрывчатым веществам - меня точно нигде не примут. Что ж, инженер в переводе с греческого человек думающий. Найду какую-то работу". Однако большинство арестантов не имеют образования, восполнять пробелы приходится уже в тюрьме. Если арестанту нет 30 лет, но он не закончил школу, его обязательно посадят за парту. Школа в ярославской колонии, кстати, замечательная. Интерактивные доски, компьютеры, хорошие учителя - далеко не каждая школа на воле может с ней сравниться. Но дело не в том, что все лучшее идет в тюрьму, просто сыграл человеческий фактор: хороший директор собрал хороший коллектив, добился закупки современного оборудования. "Совсем неграмотных к нам приходит мало, - рассказывают учителя. - В основном читать-писать умеют, но не больше. Да и чем они занимались дома в школе? Разве учились? Класса после 5-6-го, скорее всего, приходили, чтобы покурить в туалете да вытрясти мелочь из младшеклассников. А затем вовсе школу бросали. Неудивительно, что оказались в тюрьме. Вот нам и приходится их учить".
Преподавать в тюремной школе непросто. Большинство учеников и в детстве-то не понимали, зачем им учиться, а сейчас тем более не стремятся к знаниям. Не видят они связи между привычкой к интеллектуальному труду и реальной жизнью, мол, думать и читать - пустое занятие, никакого проку. Изменить удается не каждого, но все-таки кого-то учителям удается подсадить на книги. Начинают с легкого жанра, детективов. Потом чтение становится все сложнее и сложнее. Хорошо идут среди читателей арестантов "Граф Монте Кристо", "Один день Ивана Денисовича" и "Колымские рассказы" Варлама Шаламова. А вот "Архипелаг ГУЛАГ" осиливают немногие. Зато любят "Мастера и Маргариту". А недавно один осужденный даже взялся за "Идиота"... Есть надежда, что кому-то книги перевернут душу. Ведь даже статистика Судебного департамента при Верховном суде России признает, что образованные и читающие люди совершают гораздо меньше убийств, грабежей и прочего насилия.