Хрупкая жизнь
...Ярославская область. Дорога на Кострому. Километрах в тридцати от границы Ярославля есть поворот на село Никольское, а потом другой поворот - на деревню Колодино. Деревушка расположилась на комфортнейшем расстоянии от дороги - до транспорта близко, от выхлопных газов далеко. Но даже несмотря на это, коренных жителей в Колодине давно нет: в оставшихся одиннадцати домах квартируют дачники, и лишь 83-летний Михаил Ковров с 1990 года живет здесь круглый год, превратившись из дачника в заправского селянина.
Несколько километров по "никакой" дороге меж полей - и мы в деревне Левино. Здесь с брошенными развалюхами соседствуют вполне добротные строения, явно имеющие заботливых владельцев. Но на всех дверях замки, а на возглас "Хозяева?!" отозвалась одна лишь визгливая синичка.
После очередной автопробежки останавливаемся у деревни Теляково. Глубочайшую тишину, к нашей великой радости, неожиданно разрывает рев бензопилы. Ура! Люди! Навстречу бегут собаки - стопроцентный признак наличия в деревне жизни. Правда, при ближайшем рассмотрении эта жизнь оказывается тоже до чрезвычайности хрупка: она представлена 79-летней Галиной Пятуниной и ее зятем, приехавшим из Ярославля, а потом протопавшим пять километров до деревни, чтобы помочь пожилой женщине заготовить дрова. Все остальные дома оживают только летом - время, когда зимой из большинства труб валил вкусный березовый дым, безвозвратно прошло.
Галина Пятунина, бывший директор школы и школы-интерната в Ярославле, учитель русского языка и литературы, поселившаяся в Телякове в 1990 году и двадцать лет исполнявшая обязанности старосты "куста" из нескольких окрестных деревушек, с горечью перечисляет: "В Левино одни дачники, в Ивановском один человек живет, в Кстово - семья, в Гридино - три человека, в Казьнинском вообще нет ничего, даже и домов не осталось. Больно это видеть, совсем недавно какая у нас тут ферма была, из этих деревень там многие работали. Вон там, где сосенки растут, пшеницу сеяли..."
Нежилая половина
А ведь это почти пригород Ярославля. В более отдаленных районах, куда дачникам добираться несподручно, картина еще безрадостнее: многие такие деревушки не оживают даже летом. Здесь тихо врастают в землю пустые гнилые избы, хозяева которых либо умерли, либо перебрались поближе к цивилизации.
Согласно статистическим данным, на 1 января 2013 года (более свежих данных пока нет) в Ярославской области насчитывалось 6040 сельских населенных пунктов. Из них в 1480 жителей уже не было совсем, в 1685 обитало не больше пяти человек. Перспектива просчитывается без труда: лет через десять - пятнадцать обезлюдеет ровно половина ярославских деревень.
Статистика бесстрастно констатирует: массовый исход населения из сельской местности начался не вчера. Если под занавес XIX века (1897 год) в Ярославской губернии сельского населения по отношению к городскому было почти 87 процентов, то в 1959 году селян было уже около 42 процентов, в 1970-м - тридцать, а в глубоко застойном и, казалось бы, благополучном 1979-м - 22,4. За десять последующих лет процент ярославских селян снизился до 18,6 и сегодня составляет 18,1, все перестроечные и постперестроечные годы то прибавляя процент с небольшим, то его же минусуя.
Никакого развития
Впрочем, есть, оказывается, граница, за которой сельская разруха пока существенно сбавляет обороты.
- Мы посмотрели динамику за последние несколько лет, - говорит директор департамента территориального развития Ярославской области Юрий Бойко. - У нас не уменьшается количество населенных пунктов с числом жителей от ста человек и выше. Более мелких становится меньше, однако при этом люди из небольших деревень переселяются не в города, а в села, где есть определенный набор социальных благ: "скорая" доедет, есть школа, магазин и так далее. Некоторые населенные пункты даже чуть подросли за счет этого.
Где-то активен бизнес. Например, Брейтовский район сегодня поднимают москвичи и жители Углича - строят там базы отдыха. Крупные туристические комплексы появились под Переславлем и Рыбинском. В Первомайском районе ярославец занимается деревообработкой, а питерцы восстанавливают сырзавод, где собираются делать моцареллу. Увы, богатых инвесторов на все города и веси не хватает. Если проехать по уже знакомой дороге дальше в сторону села Никольское, глаз начинает то и дело натыкаться на старые полуразрушенные хозпостройки: ангары, хранилища, помещения для скота. Подсчитывая количество заброшенных помещений, понимаешь, что здесь некогда был мощный колхоз. Колхоз, превратившийся в СПК, существует и сейчас, но масштабы производства продукции уже не те, хотя коров и телят на здешней ферме и сейчас немало - около 700 голов. По словам местных жителей, в Никольском живут 450 человек, здесь есть средняя школа, детсад, поликлиника, три магазина, три дня в неделю работает почта, один - сберкасса. Имеется и храм, куда на службу из Ярославля приезжает батюшка. Но очереди из желающих трудоустроиться уже нет.
- Когда-то наши доярки зарабатывали по 300 рублей, как на заводе, - рассказывает коренная жительница Никольского Альбина Шишковичева. - А сегодня хозяйство еле держится на плаву, трактористам платят по пять тысяч. Поэтому многие уезжают на работу в Ярославль или Кострому, а к нам ездят из других сел, где совсем работы нет.
Назад, к корням
Полному исчезновению многих деревень, к счастью, "мешают" дачники. Наевшись заграничной картошки и моркови, настоявшись в многочасовых пробках, горожане вырываются на природу уже не просто "в баню и на шашлыки", а ищут заповедные уголки, где можно хотя бы летом жить нормальной, здоровой жизнью. Население некоторых сельских поселений благодаря дачникам летом увеличивается в два раза.
Антонина Ганина уже семь лет постоянно живет в деревне Переньково. Родившаяся здесь и ходившая в местную школу, она получила образование в Ярославле. Потом долго жила в Москве. В родительский дом вернулась, выйдя на пенсию. Дети и внуки приезжают к ней летом.
- Все удивляются, как это я уехала из Москвы в деревню, - рассказывает Антонина Павловна. - А я говорю: я не хочу на людские толпы даже смотреть. Грязный воздух, непонятные продукты, нервозная обстановка. А здесь живу, копаюсь в огороде. Тишина, покой. Мне не скучно: всю эту зиму, например, ко мне какой-то интересный зверек прибегал - размером с белку, белый-белый, и только кончик хвоста черный. Все нырял в сугроб у меня в огороде. Разве в городе такое увидишь?..
Каждой деревне - имя фермера
Руководитель ассоциации крестьянских и фермерских хозяйств Ярославской области Василий Егоров уверен: сохранить "неперспективную" деревню может только малый бизнес - фермерство. И в доказательство приводит цифры: с начала фермерского движения в регионе возрождено уже не меньше 38 деревень. Ярославцы даже вышли с инициативой о присвоении таким поселениям имен их "реаниматологов". Может, и получится - идея-то хорошая.
Одна из таких возрожденных деревень стоит в десяти километрах от Никольского, на самой границе с Костромской областью. Когда в 1992 году доцент Ярославской сельхозакадемии, кандидат наук Сергей Бачманов арендовал в этих местах землю, в деревушке Переньково постоянно никто уже не жил. Дороги сюда не было, а значит, не было и перспектив. Теперь есть и то, и другое: у фермеров Бачмановых трое детей, как минимум двое из которых намерены продолжить дело родителей. Бачманов специализируется на овощеводстве. Были времена, когда за морковь оптовые покупатели платили ему мясными суповыми наборами, цикорием, квасным суслом, толокном. Однажды рассчитались кухонным гарнитуром, который стоит в доме до сих пор. А за первый урожай картошки он не получил денег вообще - просто отвез на терочный завод 70 тонн, а расчета так и не дождался. Но умудрился выжить. С помощью государства построил дом, овощехранилище, электроподстанцию, для сбора урожая нанимает людей, в том числе из того же Никольского, и заглядывает только в будущее.