Ольга, когда я спросила режиссера, почему он предложил вам эту роль, Корнелиус Балтус ответил: "Она великолепная актриса и очень красивая женщина. Я искал не певицу-сопрано, а сильную драматическую актрису с глубоким низким голосом, потому что героиня поет в стиле шансон, проговаривая песню". Но вы-то сами удивились предложению?
Ольга Дроздова: У меня был шок: мало того, что мне предложили петь со сцены, так еще и в сопровождении оркестра! Несколько месяцев я сопротивлялась, пока Корнелиус не застукал меня в театре перед спектаклем и, поставив перед фортепиано, не велел петь. После чего велел идти и готовиться к роли. И признаюсь, до сих пор не могу дать определение тому, чем я сейчас занимаюсь. Но я отношусь к этому как к шансу, нет, даже не как к шансу, а как к испытанию, которое мне посылает Бог и которое я должна пройти. И чем дальше, тем больше страха. Впрочем, страх меня не оставляет до премьеры и когда я выхожу на сцену "Современника". Но здесь во много раз больше ответственности.
В каком смысле?
Ольга Дроздова: Если в драматическом спектакле я могу ритм своего существования на сцене чуть-чуть изменить, исходя из того, как у меня сегодня "играют" гормоны, то здесь все выверено в буквальном смысле по нотам. Здесь партнер не будет дожидаться, когда ты заговоришь, сам вступит со своей партией - таковы правила игры в этом жанре. И это правильно, нечего тормозить. Но мне в этом смысле тяжеловато - не хватает пространства для импровизации.
Мне рассказывали, что вы многое привносите своего. А образ певицы в фильме "Попса" и вовсе кардинально изменили, отвергнув варианты сценарий, где ваша героиня сходит с ума на почве алкоголизма или легкого успеха. Беда вашей певицы - в утрате голоса, а значит, и смысла жизни.
Ольга Дроздова: Да, мне нравится быть соавтором своих ролей. Когда пребываю во власти своей бурной фантазии, режиссеры не знают куда от меня бежать. Так что у нас с Корнелиусом ведется творческая "война". Как он сказал: "Я хочу поймать, наконец, этого зверька". Это он меня лично, Ольгу Дроздову, хочет поймать и "посадить в клетку". Что очень сложно - у меня способ такой: я набираю массу деталей, жестов, которых хватило бы на 153 Глории Миллс. Ведь больше всего я люблю наблюдать за людьми, гуляя или сидя где-нибудь в кафе за чашкой кофе, и все эти наблюдения выплывают из моей памяти во время репетиций. Потом, в конце концов, я отброшу все лишнее...
Так удалось Балтусу вас поймать?
Ольга Дроздова: Да, когда я поняла, что же он от меня хочет. Оказывается, ему нужна я такая, какая я есть. И это такое актерское счастье, что в этом спектакле могу рассказать и о себе. Дима приехал со съемок, посмотрел прогон и сказал, что по нему проползли три огромных мураша. Плачущих.
Героиня мюзикла - звезда золотого века Голливуда. Сегодня это кино выглядит наивным, где-то смешным. И тем не менее оно не утратило своего обаяния - не случайно Корнелиус Балтус выбрал именно эту историю.
Ольга Дроздова: Но этой наивности, чистоты нам всем сегодня так не хватает. Этой непоколебимой веры в светлое будущее, которое было в том кино. Мы его смотрели и продолжаем смотреть как сказку и любим как сказку. Многие ругают американское кино, а зачем, почему? Не будем вдаваться в политику, закроем глаза на то, что происходящее на экране не всегда соответствует реальности. Просто признаем факт - в голливудских фильмах постулируются правильные вещи. Там в приоритете семейные ценности, дом, дети, любовь к Отечеству. На таком кино можно воспитывать детей. На наших же социальных ужастиках - нет. Очень жаль, что наши кинематографисты работают не на подрастающее поколение, а на фестивали. Какая-то отдушина появляется лишь на телеэкране.
В 30-е годы, время действия "Голливудской дивы" в Америке, возник знаменитый "Кодекс Хейза" - своего рода моральный кодекс кинематографистов. Несколько лет назад нечто подобное хотели ввести и у нас.
Ольга Дроздова: И зачем мне навязанный кем-то моральный кодекс? Надо иметь своего внутреннего цензора, внутри себя мир организовать, и уже тогда не нужны будут никакие запреты извне. Тем более что у нас все обернулось запретом показывать курящего волка в "Ну, погоди!" Почему-то мы постоянно кидаемся из огня да в полымя...