Поделиться
Фестиваль носит его имя, и в этом декабре вся музыкальная и художественная программа его была сформирована как приношение великому пианисту.
Прозвучат произведения, которые он любил и которые входили в его репертуар: сонаты Бетховена и Шуберта, трио Дмитрия Шостаковича памяти Ивана Соллертинского, квинтеты Франка и Дворжака… Среди исполнителей - Наталья Гутман, Юрий Башмет, Елизавета Леонская, Элисо Вирсаладзе, Александр Мельников, Людмила Берлинская. Эти музыканты не нуждаются в представлении. На их творчество Рихтер оказал серьезное влияние. Кроме того, на фестивале выступят музыканты из Германии, Франции, Великобритании, США, Венгрии, Финляндии.
Среди раритетов программы - хореографический концерт Пуленка "Утренняя серенада", о его исполнении мечтал Святослав Теофилович. Из сюрпризов, что дороги к празднику (и к грядущему юбилею Рихтера, и к завершающемуся перекрестному году культуры Британии и России), - мировая премьера оперы Алябьева "Буря" по пьесе Шекспира. Ее рукопись была найдена в архивах Музея музыкальной культуры имени Глинки. В исполнении оперы участвуют Камерный оркестр и хор Московской консерватории, за органом - Евгения Кривицкая, ведущие партии - у Дениса Макарова (бас), Александры Кадуриной (меццо-сопрано), Сергея Радченко (тенор), Дарьи Давыдовой (сопрано).
Одновременно с фестивалем в музее открывается выставка "И цвет и звук". Портрет Рихтера, написанный Дмитрием Жилинским в 1985 году и привезенный из Русского музея, встречает всех при входе в зал. Впрочем, скорее перед нами сюжет - "Играет Рихтер". Все в исполнении работы отсылает к ренессансной картине: и техника, и антураж (пианист за роялем в Итальянском дворике), и композиция… Пианист играет словно бы не в музейном пространстве, а у врат, хоть и закрытых изящной решеткой, но дающих представление о пространстве света за ними… Словом, Дмитрий Жилинский использовал свой фирменный магический ключ, переключающий (простите за каламбур) оптику зрителя и позволяющий увидеть самую привычную сцену (будь то тренировка гимнастов, отдых у моря, или - в данном случае - концерт в музее) как "высокий" сюжет, соотносимый с вечностью. В темпере "Играет Рихтер" о вечности напоминают не только точная копия портала флорентийского палаццо, но и вырезанные из бумаги складные фигурки ангелов трубами, и хрупкие букет лилий на первом плане (вроде тех, с которыми архангел Гавриил несет благую весть Деве)… Разумеется, Жилинский нигде не пережимает с акцентировкой возвышенных, сакральных параллелей. Конечно, прежде всего перед нами - сюжет театральный, где условность, воображение, радость игры и искусства, созерцательность и энергия исполнителя, любовь к классике и проза нынешнего дня легко уживаются друг с другом.
Нельзя не заметить, что темпера Жилинского в контексте экспозиции оказывается не только оммажем отцу-основателю "Декабрьских вечеров", но и прологом к выставке. Так, мотив музицирования, как приватного, так и концертного, был популярен не только в картинах малых голландцев, где он служил эфмеизмом соблазнения и флирта. Другую традицию, романтическую, представляют портреты музыкантов и женщин с музыкальным инструментом. Экспозиция позволяет увидеть, как легко "растягивается" романтический канон. От образа гречанки юной с мандолиной, явившейся в картину Коро то ли из байронической поэмы, то ли из "Графа Монте-Кристо", что тоскует по песням брегов отчизны дальней, - до фактически парадного портрета петербургской красавицы княжны Маши Барятинской (в замужестве - Кочубей) за органом, умершей в 25 лет в одночасье от лихорадки. От нежного, классического в своей изящной простоте портрета 14-летней Наденьки Жданович за клавесином (Павел Федотов писал портрет для своего друга-сослуживца Ждановича) - до сложносочиненной символики работы Гюстава Моро "Гесиод и муза", что адресуется разом к любителям и античной поэзии, и рыцарского эпоса, а более всего - поклонникам прерафаэлитов. Я уж не говорю про символиста Арнольда Бёклина с его "Песнями весны".
Наконец, и в живописи существовала традиция, соотносимая с той, что в музыке связывается с именем Вагнера. Она очевидна в работе Генриха Антона Делинга "Состязание певцов" (начало 1810-х годов). Сюжет в сущности тот же, что позже вдохновит Вагнера на "Тангейзера", - история о состязании певцов в Вартбурге в 1207 году была всегда популярна в Германии. Перед нами вроде бы романтический сюжет, но представленный в манере итальянского ренессанса. Даже пейзаж Тюрингии на заднем плане словно заимствован у итальянских мастеров. Если итальянцы охотно искали параллели в античной истории, то немцы "переводят" свои предания на визуальный язык итальянского Возрождения. Впрочем, почти век спустя оперы Вагнера будут так популярны, а исполнение настолько оставлять желать лучшего, что художники (как Джеймс Энсор, например) не удержатся от карикатуры. Это надо видеть!
Вообще, выставка, несмотря на относительно камерный масштаб (представлено около 30 произведений) впечатляет штучным (даже снайперским, если так позволительно выразиться) отбором работ и диапазоном представленных музеев. Кроме Третьяковской галереи и Русского музея (и ГМИИ, само собой), произведения дали Лувр и музей Орсе, Центр имени Жоржа Помпиду, мадридский Центр искусств королевы Софии и дрезденская Галерея Старых мастеров. При том, что принцип отбора был тематическим (выбирали работы, в которых музыкальная тема представлена наглядно и зримо), он позволяет увидеть очень качественные работы. Возможно, не самые известные. Но даже для того, чтобы увидеть шедевр Эдгара Дега из музея Орсе - с двойным портретом - своего стареющего отца и поющего под гитару Лоренцо Парана, стоит прийти в Белый зал. Глядя на него понимаешь, почему Дега так дорожил этой работой, что при жизни художника она всегда была в его доме.
Кстати
Выставку "И цвет, и звук" можно увидеть до 15 февраля 2015 года в ГМИИ имени Пушкина, Волхонка, 12.