Поделиться
Открывающийся сегодня XIX фестиваль архивного кино Госфильмофонда России "Белые столбы" приготовил более пятидесяти показов в тринадцати циклах кинематографических редкостей и множество уникальных тематических программ. О них - разговор с художественным руководителем кинофестиваля "Белые столбы" Петром Багровым.
В этом году "Белые столбы" лишились своей элитарной территориальной обособленности. Если раньше программа демонстрировалась для специалистов на территории самого архива, то сейчас большая ее часть дублируется в московском кинотеатре "Иллюзион" и в Доме кино. Фестиваль впервые будет открыт для широкой публики?
Петр Багров: "Эхо" фестиваля проходило в "Иллюзионе" уже несколько лет подряд. Но тут мы решили продублировать почти всю программу. Есть киноманская молодежь, и есть студенты, которые хотели бы поехать, но которых к нам аккредитовать нельзя, потому что есть лимит. Я же помню, как я сам когда-то про фестиваль только читал, а попасть не мог, потому что не имел к нему никакого отношения, он был очень закрытый. Сейчас есть тенденция: все архивные фестивали в мире проходят и для публики тоже, и на них можно купить билеты. А у нас, кстати, все показы бесплатные.
Большой тематический акцент сделан на юбилей Победы…
Петр Багров: Причем, поскольку про войну у нас - половина всей советской и, по идее, мировой кинематографии, то мы хотели показать очень определенный и четко заданный угол. Поэтому у нас именно Победа, возвращение с войны в разных аспектах и трактовках в наших и зарубежных фильмах. У нас есть и советские, достаточно бравурные послевоенные картины и, скажем, первый фильм, который получил "Золотую пальмовую ветвь" после войны в Каннах, - швейцарский "Последний шанс" Леопольда Линдтберга, который у нас совершенно не знают. Фильм о том, как люди, разбросанные после войны по всему миру, пытаются себя найти. Звучит французская, английская, немецкая, итальянская, польская речь и идиш… А Швейцария выступает символом свободной Европы.
В числе прочих вы приготовили большую подборку по театру 30-х годов на экране. Выбор из записей фрагментов неизвестные спектаклей был? Материала еще достаточно на будущие программы?
Петр Багров: Театральную серию я хочу продолжать. Первым у нас был представлен Шекспир в прошлом году - мы тогда думали, что по неизвестному Шекспиру минут десять найдется, оказалось - на полтора часа. Шекспир вполне удачно прошел, это было любопытно, и в этом году мы решили показать советскую драматургию. Театр 30-х годов, чуть захватывая конец 20-х, - современные пьесы тех лет. Мы не даем постановки Островского и Чехова, - это будут Симонов, Погодин, Горький, причем Горький послереволюционный, не "На дне", а "Егор Булычев"… Как ни странно, есть огромное количество фрагментов спектаклей, которые никогда не показывали, никто их не видел. Хотя они есть в кинохронике, лежат в Красногорске, общедоступны.
Фрагменты большие? Целиком ведь спектакли не снимали.
Петр Багров: Это счастье, когда, бывает, минут на десять обнаруживается. Но как правило, - это 2-3 минуты. Скажем, "Егор Булычев" с Борисом Щукиным, у которого две главные роли - Ленин в кино и Булычев в театре, - первая постановка, там есть целых три сюжета, разные сцены из спектакля.
Надо сказать, собрался большой материал, хотя сначала я был уверен, что мы найдем минут 15 всего. Ведь ничего же не показывают, всегда один и тот же набор, когда говорят про довоенный театр: кусочки из Мейерхольда.
От мейерхольдовского "Маскарада" ничего каким-нибудь чудом не сохранилось?
Петр Багров: Нет. Никто не снимал. Когда-то была радиозапись "Маскарада" целиком, но потом ее смыли, остались два-три монолога… Не сохранили, к сожалению.
Среди излюбленного ежегодного жанра архивных редкостей - кинопробы. Кто на этот раз "приглашен" на кастинг?
Петр Багров: В этом году у нас будет всего одна кинопроба, зато ударная - к "Анне Карениной" Александра Зархи. На мой взгляд, это даже интересней, чем сам фильм. Видимо, этих кинопроб были километры, но у нас сохранились всего три части, 20 минут. На Анну Каренину - только Самойлова, никто больше не рассматривался. Кстати, на пробах, по-моему, она играет лучше, чем в фильме, потому что партнеры были другие. А на роль Каренина - четыре актера. Буквально на несколько секунд мелькает Евгений Евстигнеев. Пробуется замечательный Андрей Попов, который был бы прекрасным Карениным, - там такое сдержанное благородство и презрение ко всему случившемуся, которое он при этом не высказывает… Далее - Смоктуновский и Николай Черкасов. Если бы Каренина сыграл Черкасов, возможно, это был бы великий фильм. Мне очень нравится Гриценко, но, когда я посмотрел пробы Черкасова, понял, что близко не стояло! Гриценко идеально играет советского Каренина из учебников, такого деспота и ходячую инструкцию. Это он бесподобно делает. Но встает законный вопрос: почему она с ним жила-то тогда все эти годы? Что ее, собственно, в нем привлекало?
А Черкасов был невероятно хорош. Возможно, его бы и утвердили. Но он умер в разгар этих съемок. Причем, Зархи в мемуарах пишет, что он уже был стар, и пробы это доказали... Ничего не доказали! Он там очень несчастный, он плачет, и это совершенно другой уровень "Анны Карениной".
Для него это была бы трагедия уже не социальная, а личная.
Петр Багров: Да, и для него это в принципе трагедия, и он вызывает уважение, а не отторжение. У Черкасова внутреннее благородство вырывается наружу, он был бы замечательным Карениным на экране. Кстати, это самые последние съемки Черкасова в кино. И все это время они лежали у нас.
Отдельная, смешная программа фестиваля посвящается актрисе немого кино Бэби Пегги.
Петр Багров: Николай Михайлович Бородачев (гендиректор Госфильмофонда - прим. Ред.) придумал название "Бэби Пегги - друг "Госфильмофонда". Еще совсем маленькой девочкой она снималась в 20-е годы, а недавно в Госфильмофонде нашли несколько картин с ее участием. Поскольку мы активно занимаемся атрибуцией неатрибутированных картин, и вот среди них и обнаружилась комедия с этой Бэби Пегги. Самое интересное, что сама Бэби Пегги оказалась жива - последняя из звезд немого кино! Есть люди, которые играли третьестепенные эпизоды, а она действительно тогда была звездой. Сниматься она начала в возрасте трех лет. Сейчас ей 96 лет, и она абсолютно в здравом уме. Мы ее пригласили, но вот уже года три как она никуда не ездит; она прислала нам в ответ очень трогательное большое письмо по e-mail, - всем она пользуется. Помогла атрибутировать картину, написала все, что про нее помнит. В 1926-м году про нее вышла у нас в стране книга, где писали, что нам нужна советская Бэби Пегги. Не буржуазная, а своя "инфант террибль". У нас очень ее любили. И в 96 лет в России ее может ждать вторая волна популярности.