Этим "киномостом" откроется новый сезон показов с главной академической площадки страны. Театралы из провинции смогут увидеть в отличном качестве легендарные балеты "Щелкунчик" и "Спартак", а также "Драгоценности", "Укрощение строптивой", "Даму с камелиями" и "Дон Кихот". Причем последние три - в режиме реального времени.
Прима-балерина Большого Екатерина Шипулина на сей раз выйдет на сцену в роли Мирты - мрачной предводительницы призраков-вилис. Это одна из самых давних партий в карьере артистки.
Как удается не терять интерес к своей героине?
Екатерина Шипулина: Действительно, я танцую Мирту с 1999 года, была занята в редакции и Юрия Григоровича, и Владимира Васильева. "Заиграть" партию тут трудно - спектакли идут на сцене порой не каждый месяц, и всякий раз приходится заново репетировать, искать образ. А тем временем у тебя прибавляется жизненного опыта. Образ Мирты, конечно, психологически проще, чем у Жизели (чью роль я тоже не раз исполняла). Она в принципе цельная и понятная, меньше красок можно найти.
Вы наблюдаете, как танцует Жизель Светлана Захарова? Сравниваете с собой?
Екатерина Шипулина: Да особенно нет. В балете артисты как-то углублены в себя. У каждой балерины есть какие-то нюансы к одной и той же партии. Тут еще ведь важно, кого как учили педагоги-репетиторы. Одной партию Жизели передавала Марина Семенова, другой Галина Уланова - традиция живет в поколениях, и это здорово!
Партия Мирты очень трудна физически, вы готовитесь к ней специально? Как восстанавливаетесь?
Екатерина Шипулина: В балетных кругах говорят, что Мирта ставилась как будто на мужчину. Там много больших прыжков - собственно, 20-25 минут героиня только и делает, что прыгает. Приходится усиленно репетировать… и, конечно, желательно, чтобы перед спектаклем ничего не болело, но для балета это редкость. Восстанавливаемся все мы обязательно после любого спектакля, по индивидуальной программе: кому-то помогает баня, кому-то лучше всего просто полежать на диване. Я люблю бассейн, сауну, массаж и, честно говоря, активный отдых.
У вас есть экстремальные для балета увлечения?
Екатерина Шипулина: Все мои увлечения экстремальны для балета! В идеале нам надо избегать активных видов спорта, чтобы не травмироваться. Но я люблю компании, и хочется не отставать от друзей. Сейчас же столько всего нового и интересного. Летом - водные лыжи, доски с мотором, все это летает, плавает, ныряет… Зимой - лыжи, сноуборд, коньки. Стараюсь пробовать все, но в меру. Ноги - мой хлеб, и хочется, чтобы они служили как можно дольше. Допустим, горные лыжи не могу себе позволить, пока я на сцене. А беговые менее опасны. Могу побаловать себя коньками: держась за бортик, аккуратно, чтобы никто не сбил.
В этом составе в "Жизели" танцует приглашенный солист Сергей Полунин, известный своими внезапными порывами бросить балет. Вам приходили подобные мысли?
Екатерина Шипулина: У каждого артиста бывает, что навалится много работы, что-то не получается… Но мы столько лет учимся своему делу, и когда ты чего-то достиг - остановиться невозможно! Нужно развиваться, идти вперед. Много прекрасных классических балетов, которые в Большом еще не шли, есть огромнейший современный репертуар. Когда смотрю такие спектакли, ловлю себя на мысли - у меня бы получилось!
Премьеру 2015 года - балет "Герой нашего времени", где вы танцуете Ундину, - ставил яркий режиссер Кирилл Серебренников, чьи проекты в театре всегда вызывают большой, порой скандальный резонанс. Как с ним работалось?
Екатерина Шипулина: Интересный опыт! Балетмейстер Юрий Посохов из Балета Сан-Франциско у нас ставил не раз, а тут вдруг пригласил чисто театрального режиссера. Кирилл Серебренников до того делал драматические спектакли, перформансы и, кажется, оперу. И честно сказал, что в тонкостях балета не разбирается и потому не вправе навязывать нам свое мнение. Просил останавливать его: "Иначе могу лишнего нафантазировать". Он хотел, например, в эпизоде "Тамань", где я занята, залить всю сцену водой, чтобы артисты прямо в ней танцевали. Его окоротили, конечно, и пожарные, и оркестр (сказали, что испортятся инструменты), и артисты балета могли бы покалечиться… Благо современная техника позволила имитировать воду с помощью дыма и света. Нас пугали слухами, что у Серебренникова тяжелый характер, неуживчивый… я ничего особенного не заметила. Репетировать обычно тяжело, так как ты долгое время проводишь в замкнутом пространстве с одними и теми же людьми. Здесь, по-моему, было здорово.
Можете ли вы отказаться от какой-то партии или режиссерской задумки к вашей роли?
Екатерина Шипулина: Понимаете, если очень рьяно отстаивать свою точку зрения, получится, что все твои партии похожи друг на друга. Потому что ты везде будешь танцевать то, что нравится и что хорошо получается. Чтобы не было все одинаково, надо пробовать, что предлагают постановщики. Балетмейстер, в свою очередь, ставит на несколько составов с разными балеринами и может варьировать замысел исходя из возможностей конкретных артистов. Единственное, чего я бы точно не сделала, - это раздеться догола, как сейчас модно. Этот прием имеет право на существование, но не на академической сцене. У нас в Большом все-таки ставка на элитарное, серьезное искусство.
Следите за современными постановками?
Екатерина Шипулина: Стараюсь не пропускать премьеры в драме, у коллег в Театре имени Станиславского. В сезон каждый день что-то интересное происходит - я и выставки люблю, и симфонические концерты, и джаз… Ездила недавно в Санкт-Петербург на возобновленную постановку "Красной Жизели" Эйфмана.
В Большом вы не раз становились первой исполнительницей в новых балетах. Что сложнее - быть первопроходцем или танцевать то, что уже прославилось в трактовке великих балерин?
Екатерина Шипулина: Сложно и то, и другое. В готовой партии ты осваиваешь уже устоявшийся набор движений, разве что нюансы можешь поменять. Когда ты первый - можно что-то от себя добавить. Всегда интересно работать с балетмейстером тет-а-тет, наблюдать, как он ищет, пробует, меняет… В один день так придумает, а наутро придет с новой идеей. Как Уэйн МакГрегор, когда ставил у нас балет "Chroma" (2011). Он любит пластичных артистов, в буквальном смысле лепит образы из тел. Р-р-раз - ногу тебе за голову завел: "Вот так постой, красиво". Р-р-раз - чуть ли не узлом тебя завязал.
Не хочется самой что-то поставить?
Екатерина Шипулина: Пока у меня нет таких амбиций. Наверное, озарение должно снизойти. Многие артисты, при всем к ним уважении, ставят вроде бы свои спектакли, а получается плагиат: ты видишь, что и у какого балетмейстера они восприняли. Ведь когда со многими работаешь, волей-неволей впитываешь движения… Мне не хочется быть посредственной. Да, есть весомый опыт работы в разных стилях и жанрах, есть большой набор движений. Но надо либо быть лучшим, либо не ввязываться вообще. Репутацию потерять слишком легко.
Общий кризис как-то проявляется в театре?
Екатерина Шипулина: По нашему залу и не скажешь. В новом сезоне цены остались прежними (они были одними из самых высоких за всю историю), но билет в Большой и сегодня не достать. Попасть на спектакль - целое событие. Так что у нас аншлаги. Искусство, хочется надеяться, вне политики и кризисов.
Кинотрансляции спектаклей, по крайней мере в Воронеже, тоже обычно собирают полные залы. Вы как к этому жанру относитесь? Смотрите себя в записи?
Екатерина Шипулина: Все балерины часто записывают свои спектакли на видео - не чтобы полюбоваться, конечно, а для работы: посмотреть эволюцию, удостовериться, что тот или иной элемент выполнен чисто. Раньше ведь были нормой сложившиеся пары - балерина и премьер могли вместе танцевать все спектакли много лет. А сейчас дуэты нестабильны. Партнер может поменяться даже в день спектакля (например, по болезни), и все станет по-другому - новый человек иначе чувствует, иначе понимает какие-то моменты. Конечно, важно увидеть это со стороны. Что касается профессиональных съемок, то в принципе я их одобряю. В идеале балет нужно смотреть из зала вживую, запись не передает всей энергетики, там немножко другие эмоции. Но в наш век очень много возможностей расширить восприятие, что выручает людей в регионах: они не могут ездить в Большой театр, Большой театр не может активно гастролировать - это и технически сложно, и очень дорого. А трансляция позволяет увидеть великие спектакли. Во время прямых включений в антракте у артистов берут интервью. Те, кто привык заранее входить в образ, просят их не тревожить. Лично для меня это такая же работа: сосредоточился, станцевал, потом ответил на вопросы…
Моя подруга в Швейцарии ходила в кино на трансляцию "Драгоценностей" Баланчина и не ожидала, что ей так понравится. Она вообще фанат именно театра - атмосферы зала, общения в антракте. А тут обнаружила другие плюсы: камера снимает не с одной точки, а выхватывает лицо, эмоции артиста. Подруга сказала, что, если у нее не будет возможности пойти в театр, она с удовольствием будет ходить на балет в кино. Желаю всем нашим удаленным зрителям приятных - и неожиданных - эмоций от "Жизели". Мы будем стараться!