"Я купил журнал "Корея": в Москве прошла неделя кино КНДР
Киноиндустрия в Северной Корее достаточно развита, и многие фильмы российский любитель без проблем сможет отыскать. Ассортимент весьма богат - от самобытной корейской "Годзиллы" до шпионских фильмов и комедий. Но в Россию северокорейская делегация привезла совсем другие фильмы, и отнюдь не все из них можно назвать представительными.
"В наших обоймах - огонь революций"
Открывал кинонеделю фильм, который в Северной Корее является очевидной классикой. Снятая в 1982 году картина "Остров Вольми" посвящена одному из героических эпизодов Корейской войны, которым жители республики по праву гордятся. Малочисленная батарея в течение нескольких дней осенью 1950 года обороняла небольшой, но стратегически важный остров для того, чтобы обеспечить отступление армии на континенте. Американские десантники, спешащие на помощь отступающим южнокорейским частям, с трудом прорвали оборону. В результате все защитники острова погибли, но свою задачу выполнили.
"Остров Вольми" - хороший военный фильм с действительно вызывающими симпатию персонажами и вполне адекватно снятый. Спецэффекты - и особенно нелепые американские кораблики - кому-то сейчас покажутся смешными, но время и место съемок обязывают к снисхождению со стороны самого строгого зрителя. Равно как некоторая наивность (в которой нельзя не найти особой прелести) и понятная высокая идеологизированность картины.
"Ради светлого здания идей Чучхе"
Еще большее влияние идеологии чувствуется в "Песне о памяти", которая была снята четырьмя годами позже. И при знакомстве с сюжетом этого фильма редкий российский зритель сможет сдержать улыбку. Некий иностранный композитор приезжает на Корейскую войну в часть ООН с любопытной, но странной целью: написать гимн во славу "миротворческих войск". Гражданство его при этом не уточняется - достаточно того, что он иностранец и, очевидно, не американец (а играет его кореец - слегка замаскированный). Загадочное имя Комак, вероятно, представляется типично "иностранным" - нечто подобное можно встретить в американских фильмах, где нередко встречаются неопределенные "представители Восточной Европы". На войне вместе с южнокорейским офицером он попадает в плен к очаровательным кореянкам, одной из которых поручается доставить их в штаб. По пути южанин, оказавшийся, разумеется, редким негодяем, пытается бежать и получает автоматную очередь в спину. Комака же благополучно доставляют по месту назначения, а оттуда высылают восвояси. Через некоторое время он встречает свою знакомую в Берлине, где проходит съезд передовой молодежи, и она на патетический вопрос типичного иностранца: "Что может быть важнее собственной личности?" ему объясняет, в чем суть борьбы ее народа, и отбывает обратно на фронт. Он, конечно, проникается. Но - не до конца. Окончательное прозрение наступает, когда Комак прибывает в столицу КНДР спустя тридцать лет и видит, как изменилась Корея - вместо изуродованных войной пейзажей он видит отстроенный Пхеньян. Теперь он знает: весь мир ждет освобождения под руководством великого вождя Ким Ир Сена.
Картина, впрочем, смотрится не без интереса. Здесь присутствуют хорошие военные сцены, попадаются трогательные драматические эпизоды, хороша и песня, вокруг которой выстроен сюжет. В основу своей композиции, которую Комак, естественно, перепосвятил славе корейского оружия, он положил песню о Родине, написанную корейской девушкой на слова ее погибшего отца.
"Мы - лед под ногами сэнсэя"
Картина "Единоборцы" (встречаются также названия "Пхеньянский боец", "Пхеньянский порыв", чаще - "Пхеньян нальпхарам") оказалась самой обескураживающей из показанных в Москве. По сюжету группа тхэквондистов из Пхеньяна мешает японским оккупантам захватить священную книгу своего искусства. Завистливые японцы мечтают овладеть манускриптом, чтобы раскрыть тайну непобедимости корейских бойцов, щелкающих несчастных дзюдоистов, как орешки. Вопреки коварным козням, малопонятным интригам и неясно мотивированным предательствам (что примечательно, в последних замечены выходцы из Сеула, которые дважды странным образом реабилитируются), они показывают подлым врагам самую настоящую кузькину мать. Посредством невероятно смешных в своей неправдоподобности приемов и - не в меньшей степени - пафосных реплик.
Снятые в 2006 году "Единоборцы" выглядят как многочисленные трэшовые фильмы о боевых искусствах XX века. И дело не только в качестве картинки - а оно в нынешних северокорейских фильмах ничем не отличается от качества тридцатилетней давности. И если предыдущий фильм воспринимать всерьез было непросто, то этот - невозможно.
"Танки - на Запад"
Военное кино в КНДР - жанр популярный и вообще в быту необходимый. Фильм "Они были простыми солдатами" - относительно новый, сняли его ровно 10 лет назад. В нем, как и в "Острове Вольми", идет речь о столкновении с американскими войсками в прошлом веке. И эти два фильма можно с уверенностью назвать лучшими из тех, что были продемонстрированы московской аудитории. Личная драма, сложные отношения персонажей - при достойном уровне батальных сцен. И, конечно, впечатляющая, хотя и предсказуемая, трагически-героическая концовка. Такой фильм мог выйти в Северной Корее и в 1980-м, и в 2015 году. Их в этой стране снимается немало, и они друг на друга похожи. Но в них, несмотря на технические недостатки и политическую тенденциозность, чувствуется искреннее уважение к подвигу.
"Он чует вожделение грохочущих столетий"
Заключительный фильм программы - "Сокровенное желание". Он - самый новый из показанных москвичам, ему всего четыре года. Его можно отнести к хорошо знакомому в нашей стране жанру производственной драмы: персонажи картины строят тоннель и страдают от невозможности проводить больше времени с семьями. Однако есть у этого фильма одна специфическая особенность. Главный герой картины, как и его коллеги, мечтает сфотографироваться с Ким Чен Иром. Вообще такая фотография в Северной Корее считается очень мощным артефактом, сравнимым с малиновыми штанами на Плюке. Но дело не только в статусе - герои действительно фанатично любят вождя и искренне недоумевают, как ему позволили войти в опасный тоннель. Некоторые сцены для западного зрителя выглядят, конечно, по меньшей мере, странно: словосочетания "культ личности", похоже, недостаточно для описания происходящего на экране. Примечательно, что в субтитрах ко всем фильмам, произведенных корейцами (об этом свидетельствует и обилие ошибок), имена Ким Ир Сена и Ким Чен Ира всегда почтительно выделены жирным шрифтом. И упоминаются они очень и очень часто. Однако едва ли московская публика не была готова к тому, что при просмотре картин из КНДР может возникнуть культурно-политический шок.