Андрей Мартынов: Начал читать сценарий "Зорь" и расплакался

За долгую профессиональную карьеру Андрею Леонидовичу не удалось повторить тот первый успех. Но 70-летний актер справедливо считает, что жизнь не ограничивается сыгранными ролями...

"Важно не скатиться в лубок или халтуру"

- Когда в последний раз в кино выбирались, Андрей Леонидович?

- Давненько. По случаю юбилея фильма Глеба Панфилова "Начало" в "Иллюзионе" устраивали вечер, позвали и меня, прислали машину. Правда, исполнительницы главной роли Инны Чуриковой не было, но с Глебом мы душевно пообщались, вспомнили нашу первую встречу в 1977 году на съемках телеспектакля "Любовь Яровая". Постановку снимали к 60-летию Октябрьской революции и собрали отличный актерский состав. Алла Демидова, Наталья Гундарева, Леонид Филатов, Валерий Золотухин, Олег Табаков, Евгений Стеблов... Я играл главного большевика Кошкина, а Инна Чурикова - Любовь Яровую. На площадке она изводила режиссера спектакля Виктора Турбина вопросами: "Объясните, как можно выдать мужа красным? Ну, белый офицер - и что? Она ведь его любит! Или прикажете сыграть Павлика Морозова в юбке?" Бедный Турбин не знал, куда деваться.

Сейчас такими проблемами на съемочной площадке не заморачиваются. Что написано в сценарии, то и изображают в силу отпущенного таланта. Именно поэтому мне нравятся старые советские картины, где все сделано на совесть.

Новое кино почти не смотрю. За последнее время, может, только "Солнечный удар" Михалкова по телевизору. Но ведь и Никита Сергеевич в известном смысле из старичков, мой ровесник...

- "А зори здесь тихие", которые Ренат Давлетьяров снял к 70-летию Победы, тоже не видели?

- На премьеру в Кремль меня не пригласили. С Леной Драпеко, сыгравшей в фильме у Ростоцкого Лизу Бричкину, мы записывались в телепрограмме у Андрея Малахова к 9 Мая, и после съемок она говорит: "У меня два билета. Хочешь - пошли". А я так устал от юпитеров, глаза разболелись... Да и не люблю, если честно, быть непрошеным гостем. Звали ведь Лену, она все-таки депутат Госдумы...

Словом, видел лишь фрагменты новых "Зорь", рекламную нарезку. Честно говоря, в любом случае не пошел бы в Кремль. Что там смотреть? Фильм провалился в прокате, не окупил затрат на производство, хотя и копий напечатали много, и премьеру приурочили к Дню Победы. Значит, публику не обманешь...

Это уже третий ремейк. Китайцы лет десять назад сняли сериал по книге Бориса Васильева. С нашими, российскими актерами. Там серий сто или даже больше. В Поднебесной "Зори" по-прежнему любят, фильм Ростоцкого чуть ли не на каждый праздник по телевидению показывают. А картину Давлетьярова вряд ли станут часто крутить. Сильно сомневаюсь. И не из-за того, что кино плохое. В нашей ленте тоже вижу массу недостатков, но она уже стала классикой, к ней особое отношение и счет другой...

Поймите правильно: я не имею ничего против ремейков. Взять для примера ВВС. Англичане сняли, если не ошибаюсь, пять или шесть киноверсий романа Шарлотты Бронте "Джейн Эйр". И все с изумительными актерами, прекрасной режиссерской работой. Смотришь и получаешь удовольствие.

Со временем многое устаревает, у людей меняются взгляды, вкусы. Это нормально. Важно не скатиться в лубок или халтуру, не паразитировать на желании состричь дивиденды с чужого успеха.

"Жизнь грубее и циничнее мифов"

- 2016-й объявлен в России годом кино. Среди прочего запланирована и премьера "28 панфиловцев". Чего ждете от фильма?

- Надеюсь, это будет не пропагандистская агитка, а качественная, профессиональная работа. Но для того, чтобы судить, надо сначала увидеть. Могу согласиться, что молодежи, школьникам нужно показывать новые картины. Прежние, сделанные в академической манере сегодняшним зрителям порой кажутся скучными, затянутыми, они хотят видеть кино, снятое в современной стилистике, с компьютерной графикой, сложными спецэффектами. Чтобы на экране все летело, свистело и взрывалось.

Даже современный язык стал другим. Из него бесповоротно уходят слова, понятия. Вот попробуйте объяснить ребенку, который живую лошадь видел только в цирке, чем кучер отличается от извозчика...

- Но ведь и вашему старшине Васкову приходилось учить девчонок-зенитчиц, как правильно крутить портянки.

- Совершенно естественное дело! Откуда городские барышни могли знать такие премудрости? И меня в армии когда-то обучали. Служил я три года, был планшетистом при штабе дивизии ПВО. Работа состояла в том, чтобы справа налево писать стеклографом на прозрачной карте координаты всех находящихся в зоне ответственности летающих объектов. Это гораздо сложнее, чем кажется. Попробуйте-ка рисовать цифры шиворот-навыворот! Да так, чтобы руководители полетами могли прочесть их с другой стороны экрана. И ведь ошибиться нельзя - ни в координатах, ни в типе самолета... Иногда приходилось одновременно вести по десятку целей. Это трудно, поверьте.

Сначала наша часть базировалась в Воронежской области, а потом ее перебросили в Среднюю Азию, в Узбекистан. Палатки мы поставили в центре Самарканда на футбольном поле, где раньше располагался двор Тамерлана. Перед нами на возвышении лежала площадь Регистан, весной вокруг цвели маки, паслись верблюды... Помню, мы с приятелем решили взглянуть на могилу Тимура. Это сейчас там все огорожено, отреставрировано, а тогда было доступно, открыто, заходи - не хочу. Мы залезли в мавзолей, я улегся на надгробье из нефритового камня... В зрелом возрасте так не поступил бы, а в девятнадцать лет в голове ветер гулял... Я попросил товарища сделать фото на память. Он несколько раз щелкнул затвором аппарата, но ни один кадр не получился.

Местные, самаркандские старики рассказывали, что археологи вскрыли гробницу 20 июня 1941 года, хотя аксакалы убеждали их не тревожить прах великого завоевателя, иначе, мол, на головы осквернителей могилы падут проклятья, на волю вырвется дух войны. Однако ученые не вняли советам, и через двое суток началась Великая Отечественная...

- Значит, всему виной Тамерлан?

- Ну, вы же понимаете: это легенды, мистика. Хотя провести грань между правдой и вымыслом порой трудно. Строго говоря, "А зори здесь тихие" - тоже сказка, плод авторской фантазии. В действительности такое вряд ли могло быть. Борис Васильев захотел написать о женщинах на войне и придумал трогательную историю. Жизнь обычно грубее, циничнее.

"Я не слишком понравился Васильеву"

- Вы общались с Борисом Львовичем?

- Был знаком, не более того. На съемочную площадку он не приезжал, хотя актерские пробы смотрел. Вроде бы я не слишком понравился Васильеву. Режиссер тоже не сразу остановился на моей кандидатуре, хотел снимать Тихонова, но Татьяна Лиознова утвердила Славу на роль Штирлица в "Семнадцати мгновениях весны". Тогда Ростоцкий решил взять в картину молодых, никому не известных артистов, чьи лица не ассоциировались бы с прежними работами в кино. Лишь Федот Васков должен был выделяться возрастом, этакий дядька над девчонками.

Второй режиссер картины Зоя Курдюмова, видевшая мою игру в студенческих спектаклях, привела меня к Ростоцкому. Станислав Иосифович хмуро посмотрел исподлобья: "Мальчишка!" Я робко ответил, что отслужил три года в армии, окончил ГИТИС и с четвертого курса играю в московском ТЮЗе у Павла Хомского, своего институтского мастера. Объяснил Ростоцкому, что для солидности могу отпустить усы, их даже не придется клеить, сами быстро отрастут. Станислав Иосифович помолчал и нехотя согласился: "Ну, почитай сценарий, послушаю". Я взял рукопись, открыл наугад, начал читать, увлекся и в какой-то момент... расплакался. Так сильно пробрало! Поднимаю глаза, а у Ростоцкого тоже слезы блестят. Потом мы записали несколько проб с разными девочками. Я очень волновался, поскольку до того никогда не был на киностудии, понятия не имел, как вести себя перед камерой. В конце концов, меня утвердили.

- С Ольгой Остроумовой, сыгравшей в фильме Женю Комелькову, вы ведь вместе учились?

- И служили в одном театре. Исполнительница роли Гали Четвертак Екатерина Маркова тоже играла с нами в ТЮЗе. Мы друг друга знали, и в этом смысле было чуть полегче.

В то время театральная Москва живо обсуждала постановку "Зорь" Юрием Любимовым на Таганке, критика хвалила спектакль, но Ростоцкий запретил нам его смотреть, чтобы не отвлекались на чужую работу и голову себе не забивали.

Я очень хотел сыграть Васкова. Прочел сценарий и понял: мое. Это важно - почувствовать роль. Певцы примерно так ноты с листа читают. Георгий Свиридов в тридцатые годы написал прекрасный романс "Роняет лес багряный свой убор" на стихи Пушкина и хотел, чтобы первым его исполнил великий Лемешев. Но Сергей Яковлевич посмотрел партитуру и сказал: "Нет, не могу это спеть". Не привыкший терпеть отказы Свиридов изумился: "Как?!" Потом Лемешев все же записал романс, получилось отлично, но, видимо, он не сразу ощутил дух произведения, что-то ему помешало.

У меня не было большого актерского опыта, тем не менее я поверил, что справлюсь с ролью, возьму верхнюю ноту, не сфальшивлю.

"Не уверен, что даже у Шекспира есть такая драма!"

- Зато у Станислава Ростоцкого хватало опыта не только режиссерского, но и боевого. Он же участвовал в Великой Отечественной.

- Да, прошел рядовым от Вязьмы и Смоленска до Западной Украины, получил тяжелое ранение, потерял ногу, стал инвалидом второй группы... В нашей съемочной группе было много фронтовиков, мы, молодые актеры, попали в окружение людей, которые все знали о войне, варились в этом соусе. А мне предстояло сыграть человека, последовательно переживающего пять смертей близких людей. Мужчины, отправляющего на гибель девушек. Не уверен, что даже у Шекспира есть такая драма!

- Сколько продолжались съемки?

- Нужно было уложиться в летний сезон. Ведь три четверти картины снимались на натуре. К тому же Ростоцкий растянул картину на две серии, хотя, на мой взгляд, хватило бы и одной. Еще лучше получилось бы. Спокойно можно было обойтись без современных вставок в начале и в конце картины, этих сцен и в книге Бориса Васильева нет.

Снимали в Карелии, где снег сходит в мае, а выпадает в начале октября. И премьера осенью 1972 года, кстати, прошла в тех же местах. Так у кинематографистов принято. Приехали всей нашей командой и показали фильм в клубе ближайшей к месту съемок деревни. Потом был Петрозаводск. А главная премьера - в Москве, в кинотеатре "Россия". За год на "Зори" продали 132 миллиона билетов. Даже при условии, что на каждую серию полагался отдельный квиток, фильм посмотрели шестьдесят шесть миллионов человек. Колоссальная цифра! "Зори" месяцами крутили в кинотеатрах, и очереди не иссякали. Это сегодня российские картины зарабатывают копейки, а в советское время доход от проката конкурировал с выручкой от продажи табака и алкоголя. В 1972 году "Зори" сделали кассу, помогли перевыполнить план. Никто не ожидал такого успеха, а тут вдруг...

Каждое утро я шел в театр мимо "России" и видел толпы, стоящие за билетами на наш фильм. Было приятно, не скрою.

- Вас узнавали?

- Нет, конечно! В картине я ведь с усами, с ивановским говорком и в военной форме. В метро тоже не обращали на меня внимания. У прохожих и попутчиков я не ассоциировался с образом старшины Васкова. В профессиональном смысле это хорошо.

- А в человеческом? Как же без лучей славы?

- Свою порцию почета я получил. Была и премия Ленинского комсомола, и Госпремия СССР...

- Наверное, и на кинофестивали поездили?

- Фильм объехал весь мир, правда, в основном, уже без меня. Станислав Иосифович предпочитал брать с собой исполнительниц женских ролей, что логично. В Венецию повез Олю Остроумову и Иру Шевчук, оттуда перебрался в Сорренто, потом - в Париж и далее - со всеми остановками. Япония, Индия, Африка, Латинская Америка... Даже в Израиле картину показывали, хотя у Советского Союза в тот момент не было дипломатических отношений с Тель-Авивом.

Турне с небольшими перерывами продолжалось, наверное, с полгода.

О чем говорить, если "А зори здесь тихие" и на "Оскар" номинировались? Как лучший фильм 1973 года на иностранном языке. Говорят, шансы на победу были высокие. По крайней мере, наша картина попала в финальный шорт-лист, но в итоге награда Американской киноакадемии досталась "Скромному обаянию буржуазии" Луиса Бунюэля. Французский классик получил "Оскара", так сказать, по совокупности заслуг перед мировым кинематографом.

Уже говорил вам, что "Зори" до сих пор помнят. Не так давно был в Карловых Варах, и две медсестры в летах, узнав во мне Федота Васкова, тут же запричитали. Дескать, видели фильм в детстве и любят его. Стали расспрашивать о судьбах актрис, о ролях, которые те сыграли после "Зорь".

А самую лучшую афишу для нашей картины сделали венгры. Этот плакат потом долго висел в комнате у Андрея Ростоцкого, сына Станислава Иосифовича. Обычно ведь как рисовали: мужская фигура и пять девичьих профилей. А тут на всю афишу - мою ладонь, на которой лежат снятые с пилоток красноармейские звездочки. Коротко и предельно ясно.

"Ночная ведьма" робела передо мной"

- Так получилось, что первая же сыгранная вами роль оказалась самой яркой в актерской биографии.

- При этом по-прежнему не считаю ни картину особо выдающейся, ни свою работу. Все удачно совпало. Помню, как Льва Кулиджанова, который долгое время возглавлял Союз кинематографистов СССР, спросили про "Зори". Лев Александрович был великим дипломатом и ответил в свойственной ему манере: "Не знаю, гениальный ли это фильм, но определенно лучший у Ростоцкого". Хотя лично мне нравятся и "На семи ветрах", и "Дело было в Пенькове", и "Доживем до понедельника"...

Конечно же, тогда, осенью 1971 года, мы не могли представить, что "Зори" ждет такая долгая и счастливая судьба. Вернулись из Карелии в начале октября, а вскоре - мой день рождения. Двадцать шесть лет. Позвал всю съемочную группу к себе домой. Собственной квартирой в Москве я обзавелся рано, сразу после института. Директор ТЮЗа по фамилии Коган хорошо ко мне относился и помог вступить в кооператив. Деньги на первый взнос я взял у родителей. Вез деньги из Иваново в трусах, мне казалось, что так надежнее. Тысяча восемьсот рублей - колоссальная сумма по тем временам. В театре платили семьдесят пять рублей в месяц - ставка артиста с высшим образованием. Поэтому появление своей квартиры я воспринимал как чудо. Двадцатиметровая комната, большая кухня, балкон на всю ширину... Роскошь, сказка!

Конечно, никакой мебели не было, когда пришли гости на день рождения, совмещенный с новосельем, мы сняли дверь и соорудили из нее подобие стола. Так и гуляли.

- Ростоцкий тоже был?

- Нет. Директор киностудии имени Горького заглянул. А со Станиславом Иосифовичем у меня к тому моменту испортились отношения, мы не разговаривали всю картину.

- Из-за чего?

- Ростоцкий на площадке постоянно нервничал, ему казалось, мы не так играем. Он порывался убрать с фильма одну девочку, другую, мне предъявлял какие-то претензии. Мол, Федот, да не тот. Несколькими годами ранее Станислав Иосифович снял картину "Герой нашего времени", пригласив на роль Печорина Володю Ивашова. Тот уже сыграл в "Балладе о солдате", был народным любимцем, но новая работа, что называется, не пошла. "Герой нашего времени" провалился в прокате, Ростоцкий уговорил Славу Тихонова озвучить Ивашова, чтобы хоть как-то вытянуть роль. Вот Станислав Иосифович и боялся еще одной осечки, делал бесконечное количество дублей, злился на нас. К счастью, люди, чьему мнению он доверял, постарались успокоить его, убедить, что все идет нормально. Композитор Кирилл Молчанов, посмотрев часть отснятого материала, заявил, что увиденное вдохновило его не только на написание музыки к фильму, но и оперы. Она шла потом в Большом театре, ее даже возили на гастроли в Америку.

- Тем не менее потом вы сыграли у Ростоцкого небольшую роль в "Белом Биме Черном Ухе". Значит, отношения наладились?

- Станислав Иосифович звал Быкова, но Леонид был занят, тогда и вспомнили обо мне. Это крошечный эпизод, который не заслуживает долгого разговора.

- Вы ведь еще у одного фронтовика снимались. Точнее, фронтовички. У Героя Советского Союза Евгении Жигуленко из легендарного 46-го гвардейского авиаполка.

- Да, немцы нарекли наших летчиц "ночными ведьмами", очень боялись их бомбардировок... После войны Евгения Александровна десять лет отслужила в армии, ушла в запас майором и переехала в Сочи, где избиралась депутатом горсовета, руководила Сочинским управлением культуры. Потом радикально изменила судьбу, перебралась в Москву, поступила на режиссерский факультет ВГИКа, который окончила в пятидесятилетнем возрасте. Уму непостижимо! В 1981 году сняла первую свою полнометражную картину "В небе "Ночные ведьмы", затем вторую - "Без права на провал" по сценарию Эдуарда Володарского. На этом фильме мы и познакомились. Чувствовалось, что Жигуленко - человек добрый, мягкий, хотя жизнь ей досталась не самая сладкая, и это наложило отпечаток на характер...

В какой-то момент съемок выяснилось, что нет исполнительницы на роль мамы партизанского связного Василька, и Стас Садальский, который вился вокруг Жигуленко, стал убеждать ее, что та должна сыграть сама. Мол, прекрасно справитесь, дорогая Евгения Александровна! И она загорелась идеей, захотела попробовать себя в новом качестве. Откровенно говоря, по возрасту Жигуленко годилась двенадцатилетнему пацану в бабушки... Грим на лицо наложить можно, но руки-то выдают!

Садальский шепнул режиссеру, что Мартынов чем-то недоволен. А Евгения Александровна меня побаивалась, хотя мы с ней нормально ладили на съемочной площадке, не конфликтовали. Я входил в комитет по Ленинским и Государственным премиям в области культуры и литературы, куда, действительно, собрали выдающихся людей, в той компании я был самым молодым и не чувствовал себя важной персоной. Вот ни на грамм! Тем не менее Евгения Александровна почему-то робела передо мной. Но как я мог спорить с режиссером? Захотела сыграть мать и сделала. Фильм получил вторую категорию, вышел на экран, однако событием, как и следовало ожидать, не стал. Для меня он памятен не съемками, а фактом знакомства и общения с прославленной летчицей, не более (подробнее о знаменитой "ночной ведьме" Евгении Жигуленко читайте на стр.68 - Ред.).

- А какие фильмы о войне не вызывают у вас раздражения, Андрей Леонидович?

- Вспомните "Балладу о солдате" Григория Чухрая. Гениальная картина! Как-то ехал в машине с Эдуардом Володарским, который хорошо знал Григория Наумовича, и он стал рассказывать, что Чухрай, который был и соавтором сценария, осознанно назвал главного героя Алешей. Это ведь божий человек. Такое вот закодированное библейское послание...

А разве могут оставить равнодушными "Летят журавли" Михаила Калатозова? Повторюсь, мне нравится старое хорошее кино о войне, но его, к сожалению, мало. По профессии я актер, по второму призванию считаю себя историком и знаю, сколько бутафории в современных рассказах о Великой Отечественной. Тут и невежество, и элементарная самоцензура авторов, боящихся раздвинуть границы, выйти за рамки привычных штампов. Проще не рисковать и следовать отработанным лекалам.

Поэтому, например, сложно сравнивать "Они сражались за Родину" Сергея Бондарчука и "Сталинград" его сына Федора. Да и литературная основа очень разная. Как ни крути, первоисточник у Сергея Федоровича - Михаил Шолохов, великий писатель. Чего стоит феерический эпизод с "окопной болезнью"! В армии я читал его наизусть солдатам, вместе с которыми служил, и все лежали от хохота...

"Подарил свою квартиру Александру Згуриди"

- Вы ведь ровесник Победы, Андрей Леонидович?

- Война закончилась в мае 45-го, а я родился в октябре. Трудное было время... Прекрасно помню голодные послевоенные годы, длинные очереди за мукой, хлебом, какими-то элементарными продуктами. В Москве и Ленинграде жизнь, наверное, раньше наладилась, а в областных городах типа Иваново что-то на прилавках появилось лишь в конце пятидесятых годов. Продавался один сорт колбасы, и это уже считалось счастьем... Да что сейчас вспоминать? Все так жили. Главное, что выдюжили, людьми стали.

- О другом хочу спросить. Ваш единственный сын - немец по паспорту. А по духу?

- И по духу тоже. У Саши фамилия русская, типаж, а культура и воспитание - немецкие.

- К сожалению?

- Почему? Сашина мама и моя бывшая жена - чистокровная немка. И трое моих внуков тоже немцы, хотя и зовутся Мартыновыми. Это было решение сына. Но я не обиделся бы, если бы Саша предпочел взять фамилию Фердинанда - деда по маминой линии. Моему тестю идет 95-й год, он потомок старинного дворянского рода фон Тунов, который получил графский титул еще в начале семнадцатого века. Уникальная династия! Фердинанд родился в Дечинском замке, где на протяжении столетий жили его предки. Там Фредерик Шопен написал одноименный "Дечинский вальс", в замке гостил сэр Вальтер Скотт... Сейчас это территория Чехии.

Судьба Фердинанда заслуживает отдельного рассказа. Он служил в войсках вермахта и в 1943 году попал в плен под Сталинградом. Поскольку кроме немецкого языка фон Тун говорил еще на французском, английском и чешском, на него быстро обратили внимание наши спецслужбы и сделали переводчиком. Фердинанд работал с пятьюдесятью генералами, которых пленили вместе с фельдмаршалом Паулюсом. Их разместили в доме отдыха имени Войкова под моим родным Иваново, такие вот совпадения бывают в жизни. После войны Фердинанду предложили учиться в так называемой Центральной антифашистской школе для бывших военнопленных. В 1949 году он окончил учебу и получил вызов в МИД, который в то время возглавлял бывший сталинский прокурор Андрей Вышинский. Он обнял Туна, словно старого знакомого, и сказал: "Скоро на твоей родине будет создано государство рабочих и крестьян. Президентом станет Вильгельм Пик. Мы подумали, какую бы должность предложить тебе, и решили назначить главой его протокола..." Фердинанд занимал этот пост вплоть до смерти Пика в 1960 году. Потом работал в МИД ГДР, был послом в Москве, его здесь очень любили. И дети Фердинанда прекрасно знают русский язык, моя бывшая жена говорит на нем лучше, чем мы с вами. Франциска окончила филологический факультет МГУ, кандидатскую диссертацию защитила по Шукшину.

- А внуки русским владеют?

- Нет. Вот в этом случае, пожалуй, уместно добавить слово "к сожалению". На немецком они общаются с родителями, английский учат в школе, по-польски шепчутся с бабушкой и дедушкой, давно переехавшими в Германию из Польши.

- Ну и вы немножко пошептались бы по-русски, Андрей Леонидович.

- Нет, милый мой! Для этого пришлось бы жить в Берлине, а я не могу находиться ни в какой стране, кроме России. Хоть золотом меня осыпь и бриллиантами. Я объехал полмира, останавливался на виллах и в роскошных отелях, но нигде не выдерживал более недели, максимум - десяти дней. Правда, когда родился Саша, проводил в Германии по три месяца, и это была мука!

- Значит, только в гости ездите?

- Сын с семьей живет в пригороде Берлина, в получасе езды от центра, от Александр-плац. Прекрасное место, вокруг - вековые сосны, лужайки, белки, зайцы, в пяти минутах - чистейшее озеро, соединяющееся со Шпреей... На участке цветут розы, в доме - несколько санузлов, джакузи... В школу внуки ездят на велосипедах. Словом, не жизнь, а сказка.

- Но не для вас.

- А что мне там делать, цветком на клумбе торчать? Сын работает театральным художником, мотается по всей Германии. Сегодня - в Веймаре, завтра - в Гамбурге или в Кельне. У невестки свои дела и заботы, дети в школе...

Уж лучше я посижу дома, в Москве.

Раньше у меня была четырехкомнатная квартира в кооперативе Союза кинематографистов на Тишинке. Объединенная из двух соседних. После того как жена с сыном окончательно осели в Германии, мне такие хоромы оказались ни к чему. По сути, я обитал в спальне да на кухне, остальные комнаты пустовали за ненадобностью, заходил в них лишь для того, чтобы пыль вытереть. Мне это надоело, я посоветовался с Франциской и решил подарить жилье тем, кто в нем больше нуждался. Отдал совершенно бесплатно, даже мысли не допускал, чтобы взять за это деньги.

В мои апартаменты въехал кинорежиссер Александр Згуриди, у него на старости лет хотя бы появился собственный угол. Помню, по такому случаю мы с ним бутылку шампанского распили, новоселье отметили. В бывшую квартиру Згуриди перебралась актриса Людмила Зайцева, которая теснилась в двух комнатах с мужем, дочкой и столетней матерью. Ну а мне в результате всех переездов досталась вот эта жилплощадь, раньше принадлежавшая Зайцевой. Ее мама показывала на меня пальцем и повторяла: "Молитесь на него, молитесь..."

На мое семидесятилетие Первый канал сделал тут ремонт. У них есть специальная телепередача на эту тему, когда приходят в дом к разным известным людям и наводят марафет в квартирах. Теперь в спальне висит зеркало, которое превращается в телевизор, если нажать на пульт. Надоедает разглядывать собственное отражение, давлю на кнопку и погружаюсь в зазеркалье. Хотя, если честно, виртуальный мир меня интересует все меньше. Больше живу воспоминаниями, размышлениями о прожитом. Перед Новым годом Саша приезжал в гости. Пообщались - тоже радость.

"Внуки в курсе, где снимался дед"

- А внуки прилетали к вам в Москву?

- Старший - Максиму тринадцать лет - был, а младшие - Николас и Элен - пока нет.

- Но они хотя бы знают, в каком фильме дед сыграл, что принесло ему известность?

- Рассказываю. В прошлом году я гостил в Германии и решил сделать ребятишкам подарки, предложив самим выбрать, что захотят. Ведь родители детей не балуют, там это не принято. Младшим выдают по пять евро в месяц на карманные расходы, старшему - десять. Можете себе представить? Когда я сказал, что не ограничиваю в суммах, внуки в первую минуту оцепенели, стали коситься в сторону отца. Саша подтвердил, что все с ним согласовано. После этого ребята попросили новые телефоны. На следующий день мы отправились в расположенный по соседству огромный торговый комплекс, где купили какие-то модные аппараты, которые умеют не только звонить и сообщения отправлять, но и фотографировать, видео снимать, бог знает, что еще делать. Я в этой технике совершенно не разбираюсь. А детвора - очень даже. Не успели вернуться домой, как Коля подключился к Интернету, что-то там набрал и показывает мне, мол, смотри. Я глянул: а на экране - мой портрет с плаката из "Зорь". Это к вопросу, в курсе ли внуки, где снимался дед. Все они прекрасно знают, даже не сомневайтесь!