Ярославская девочка рассказала об истязаниях в приемной семье

На суде по так называемому мосейцевскому делу в Ростовском районном суде Ярославской области дала показания 16-летняя дочь одной из подсудимых, периодически жившая в семье, где воспитывались приемные дети.

Поскольку мать девочки находится под судом, подросток сегодня живет в ярославском социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних, а когда-то, с 2010 по 2014 годы, мать регулярно привозила ее к своей "сестре по вере" в село Мосейцево и надолго там оставляла. По словам девочки, в один из таких приездов она прожила в Мосейцеве без перерыва около двух лет.

Напомним, жительница названного села 1947 года рождения в 2007 году удочерила шесть маленьких девочек (по другим данным, их было семь) и при помощи неких "сестер по вере" занималась их воспитанием. Однако 22 ноября 2014 года в доме было обнаружено тело одной из этих девочек - предельно исхудавшей 13-летней Тани с многочисленными следами побоев. Версию "матушек" о том, что ребенок погиб, упав с печки, следственные органы подвергли сомнению и по итогам расследования обвинили многодетную мать в истязании детей и неисполнении обязанностей по их воспитанию, а двух ее помощниц в истязании и в умышленном причинении здоровью подростка тяжкого вреда, повлекшего по неосторожности смерть.

Против своей матери, обвиненной в истязании, 16-летняя свидетельница показания давать отказалась, но о том, как был устроен быт в приемной семье, а также об особенностях мосейцевской педагогики рассказала. Так, с ее слов, она вместе с остальными девочками вставала поначалу в шесть часов утра, потом их стали будить в пять. Встав, дети молились, завтракали и выполняли какую-нибудь работу по дому либо шли ухаживать за скотиной. Под словом "работа", кроме того, понимались уход за огородом, таскание ведер с водой или кирпичей, когда в доме шел ремонт. Сама свидетельница перетаскивала по четыре кирпича за раз, а в тачку их накладывалось "столько, чтобы можно было поднять и везти".

В 11 часов обедали (супом, кашей и компотом), потом либо работали, либо делали уроки, либо молились. Чаще - молились. Преподавали у них сами "матушки", причем все школьные предметы, но учеба, как правило, начиналась лишь незадолго до очередной школьной проверки уровня знаний.

Ужинали в 18:00. После приема пищи снова шли работать на коровник, в десять вечера ложились спать. Тому, кто работал плохо, уменьшали порцию еды. За провинности, кроме того, наказывали битьем прутьями или ремнем по мягкому месту:

- Говорили, ложись на лавку, и били прутьями. Минут 15 били.

Девочек также заставляли делать поклоны перед иконами - обычно сто поклонов. Такое наказание практиковалось чаще всего. За территорию домовладения детям выходить запрещалось, как и общаться с "посторонними людьми". На ночь им связывали руки веревками .

- Нам связывали руки каждый раз на ночь, - рассказала девочка. - Начали связывать с 2014 года, не знаю зачем. Утром развязывали. Мы и сами пытались развязывать, но потом, чтобы мы не могли развязать, вместо веревок стали использовать цепи, которые закрывались на маленькие замочки. Их уже невозможно было снять.

Свидетельница видела погибшую Таню накануне ее смерти. Девочка рассказала, что приехала в Мосейцево для помощи по хозяйству. Когда она 21 ноября 2014 года вошла в дом, то увидела лежавшую на полу в коридоре Таню: кисти ее рук были связаны веревкой и привязаны к ручке двери.

- Она была прикрыта каким-то покрывалом, и лицо у нее было завязано, - рассказала девочка. - Но она шевелилась, была жива.

"Матушки", в том числе некая Екатерина, которой обвинение не предъявлялось, пытались ее поднимать, но девочка не могла ни стоять, ни сидеть и падала.

- Екатерина снимала с Тани платок, пыталась ее поднять, говорила: "Сделай несколько поклонов, и я тебе тогда дам покушать", но она все равно не вставала, - рассказала свидетельница. - Я не знаю, почему она не отвечала, на ее лице были какие-то синие пятна, щеки синие, и глаза были постоянно закрыты, она их не открывала. Она очень худая была и, наверное, не могла встать.

Руки несчастной Татьяне в конце концов развязали, усиленно молились о ее здоровье, но медиков не вызывали. Единственное, что сделали, - измерили ребенку давление. Что показал тонометр, свидетельница не знает. А вечером ее отправили в деревню Галузиново (здесь живет еще одна "матушка").

Примечательно, что на предварительном следствии девочка давала совсем другие показания, суть которых заключалась в том, что все в семье было хорошо, дети много играли и их не наказывали. В суде она объяснила, почему так сделала:

- Меня предупреждали об ответственности за дачу ложных показаний, - рассказал ребенок. - Но когда Таня умерла, в Галузиново в три часа ночи приехала Екатерина и сказала, что, если нас заберут и будут допрашивать, - чтобы мы защищали всех и говорили только хорошее... Что никого не наказывали и не били.

На том же судебном заседании, где дала показания непосредственная свидетельница происходившего в приемной семье, был допрошен и судмедэксперт Ярославского бюро судмедэкспертизы, принимавший участие в следственном эксперименте, отвечавшем на вопрос, могла ли погибшая девочка получить обнаруженные у нее травмы при падении с печи или в подвал дома. Эксперт Дмитрий Пушков оказался категоричен: не могла. По его мнению, если бы ребенок упал с высоты, он получил бы не только травму головы, но и более серьезные повреждения, в частности переломы других частей тела, а не одни лишь синяки.

- Невозможно упасть, удариться головой, но не удариться другими частями тела. В области головы девочки было шесть травматических воздействий, но на туловище следов падения не было, - резюмировал эксперт.

Подсудимые, впрочем, свою вину категорически отрицают. Интересы трех женщин-пенсионерок в суде представляют шесть адвокатов, а также общественный защитник - иеромонах Макарий (Маркиш). Руководитель отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии присоединился к стороне защиты после обращения к нему подсудимых.